В 90-е годы цветной телевизор появился практически в каждой семье, а черно-белый считается признаком скромного достатка, или относительной бедности. Уже сейчас в разряд относительной бедности перешли те, кто не может себе позволить купить японский телевизор или компьютер.
Нижней границей относительной бедности является прожиточный минимум и/или порог бедности, а верхней - так называемый приличествующий уровень жизни. Приличествующий уровень жизни отражает количество материальных благ, позволяющих человеку удовлетворять все разумные потребности, вести достаточно комфортный образ жизни, не чувствовать себя ущемленным. По данным представительного исследования в Российской Федерации всего 11,4 % россиян имеют доходы, которые находятся на уровне приличествующей жизни или превышают его. На конец 90-х годов по статистике 30 % россиян получали доходы ниже официального прожиточного минимума. Таким образом, уровень относительной бедности равен 11,4 %, а абсолютной - 30 %.
В 11,5 % входят богатые (включая так называемых «новых русских») и часть среднего класса - те, кто по их собственным оценкам живет «нормально». Из 100 % населения вычитаем 30 % нищих, а также 11,5 % живущих на приличествующем уровне (уровень относительной бедности), и получаем 59,6 % расположенных между границами абсолютной бедности и относительной.
Чем богаче человек, тем выше его притязания. Люди победнее обладают довольно скромными представлениями о том, сколько денег им необходимо, чтобы «жить нормально». У богатых амбиции и претензии неизбежно растут. Другая тенденция: чем моложе возраст, тем больше требуется денег для того, чтобы жить нормально. Еще одна тенденция: чем выше образование, тем выше уровень притязаний. У тех, кто не имеет среднего образования, этот уровень в 2 раза ниже, чем у тех, кто обладает дипломом о высшем образовании. Наконец, у жителей Москвы и Санкт-Петербурга уровень притязаний в 3 раза выше, чем у жителей сельской местности. Таким образом, жители на селе считают, что им нужно гораздо меньше денег, чем горожанам. Это объясняется тем, что жизнь на селе во многом базируется на продукции, которую дает натуральное хозяйство, - собственного производства мясо, овощи с огорода. Кроме того, чем дальше от непосредственного производства жизненных благ, тем больше разнообразных посредников, а значит, тем выше цена потребляемых благ. Однако не меньшую роль здесь играет традиционно более низкий уровень притязаний жителей провинции и отсутствия влияния, так называемого, демонстративного потребления, обусловленного характером господствующих субкультур (например, посещения театра, спортзала, кафе).
Уменьшается государственное финансирование образования. Если в 1992 году доля расходов на образование в федеральном бюджете составляла 5,85 %, то в последние годы она неуклонно снижалась, составив в 2005 году лишь 2,45 %. Это означает то, что образование в России все больше и больше переходит на платный уровень. В престижных средне специальных, средне технических и высших учебных заведениях на одно бюджетное место приходится до 45 претендентов. Что же делать тем, кому не улыбнется удача и он не вытащит счастливый билет? Можно, конечно, попробовать рискнуть и попытать счастье на следующий год, но кто даст гарантии, что на следующий год юноша или девушка поступит в лицей, техникум, ВУЗ. Можно попробовать поступить в более скромное учебное заведение, но престижное учебное заведение дает много преимуществ на рынке труда, на котором сейчас царит большая конкуренция. Приходится поступать на платное отделение. Но не у всех категорий людей есть финансовая возможность обучаться на платном отделении. К примеру, молодым людям из неполных семей, детям-инвалидам, детям из малоимущих семей вряд ли по силам платить за свое обучение. Приходится добиваться бюджетного места. К сожалению, государство не предусматривает помощи таким категориям людей и они на равных со всеми основаниях стараются поступить на бюджетное место. 1
Совершенно очевидно, что содержание образования и черты выстраиваемой культурной компетентности человека должны соответствовать социокультурному типу общества и воспроизводить личность, модальную для него. Причем одной из самых сложных задач для системы образования является адекватное понимание сущностных типологических признаков и черт культурно-ценностной системы, которая реально доминирует в обществе и должна реализовываться в социальной практике.
Перед отечественным образованием стоит задача определения того, какого рода культурная компетентность требуется ныне живущим и последующим поколениям россиян, то есть какой социокультурный тип общества с соответствующими параметрами социальной солидарности и личностной идентичности наше образование должно обеспечивать.
Проблема сложных индустриальных сообществ заключается в стремлении к замкнутости и конкурентности социальных слоев, представляющих разные политико-экономические сферы, имеющие собственные культурные стандарты. Каждый слой российского общества в настоящее время осознает собственное своеобразие и формирует соответствующую социокультурную идентичность. Снижение экономического потенциала страны по сравнению с советским периодом ускоряет процесс самоиндефикации, поскольку возможности доступа представителей разных социальных слоев к дефицитным материалам и духовным ценностям резко различаются. Результаты борьбы между социальными слоями неизбежно проявляются и в сфере образования. Качественные образовательные услуги становятся все более дефицитными, о чем свидетельствует, в частности, все большая дифференциация образовательных учреждений всех уровней. Неравенство вознаграждений в благосостоянии и престиже эволюционирует таким образом, что люди с необходимыми способностями и подготовкой попали в соответствующие ячейки социальной структуры.
Стремление России войти в мировое сообщество развитых индустриальных государств должно подкрепляться высокой доступностью качественного образования. Ведь в современном обществе для профессий, требующих низкой квалификации, снижается, а доля профессий, требующих высокой квалификации, увеличивается. Динамика возрастающих требований к члену современного развитого общества приводит к экспансии культурного образца, характерного для наиболее прогрессивного общественного слоя, через образовательную систему. При этом традиционные статусные маркеры личности: социальное происхождение, национальность, вероисповедание постепенно теряют свою социальную значимость для формирования социокультурной идентичности.
В данной курсовой работе поставлена двуединая задача не только проверки доступности элементарного образования для детей из разных социально-территориальных общностей, но и эффективности применяемых в дошкольном образовании технологий как с точки зрения подготовки детей к образовательным требованиям начальной школы, так и с позиций освоения ими культурного контекста определенной социальной страты.
Степень доступности образовательных услуг разным слоям населения и отличие потребительских стандартов социальных слоев при пользовании элементарными образовательными услугами выглядит примерно следующим образом:
- бизнесмены с высоким уровнем доходов;
- мелкие и средние предприниматели;
- специалисты, занятые интеллектуальным трудом;
- работники физического труда в промышленности;
- занятые трудом в сельском хозяйстве;
- работники сферы услуг;
- занятые на временной, случайной работе.
Как показал опрос органов управления образования по проблемам доступности и эффективности образовательных услуг, проведенный в 9 федеральных округах России сотрудниками лаборатории апробации и внедрения инновационных образовательных технологий, в стране уже существуют ограничения доступа к качественному дошкольному и школьному воспитанию и образованию.
Так, дети бизнесменов с высоким уровнем доходов, мелких и средних предпринимателей, специалистов, занятых интеллектуальным трудом - основной контингент центров развития ребенка. В этом виде дошкольных образовательных учреждений 100 % детей охвачены медицинской и педагогической диагностикой, и свыше 60 % детей и родителей получают квалифицированную психологическую помощь. Дети бизнесменов составляют также основной контингент негосударственных образовательных учреждений.
Полным спектром дополнительных услуг по уходу, воспитанию и образованию детей могут воспользоваться лишь бизнесмены с высоким уровнем доходов. В этом слое наиболее популярны услуги гувернеров и репетиторов. У мелких и средних предпринимателей наиболее востребованы услуги нянь и репетиторов. Репетиторство распространено также в семьях специалистов, занятых интеллектуальным трудом и семьях работников сферы услуг. Домработницы есть только в семьях крупных бизнесменов и работников сферы услуг. В целом опрос показал высокую востребованность нянь, а также репетиторов, к услугам которых прибегаю родители на этапе подготовки ребенка к школе и в период школьного обучения. В этой связи очевидным становится разрыв в требованиях к степени подготовленности ребенка, предъявляемый на разных ступенях образовательной лестницы. Образовательный потенциал дошкольных и школьных учреждений остается нереализованным, что приводит к занятию соответствующей ниши репетиторами.
Крупные бизнесмены и предприниматели, занятые мелким и средним бизнесом, выражают недовольство преобладанием авторского стиля воспитательной работы в образовательных учреждениях. Родители из тех же социальных слоев, а также специалисты, занятые интеллектуальным трудом, являются сторонниками социальной сегрегации, говоря о важности круга общения ребенка и предъявляя претензии к смешиванию выходцев из разных социальных слоев в одной детской группе или классе.
Работники физического труда довольны уходом, питанием, общением детей в разновозрастных группах и работой педагогов. Однако именно для этих слоев часто высока оплата за пребывание ребенка в образовательном учреждении. Сельские жители, кроме того, сталкиваются с проблемой отдаленности дошкольных учреждений и школ от места жительства.
Социальная сегрегация в настоящее время наиболее очевидна между семьями, в которых родители заняты физическим трудом и семьями, где характер труда родителей связан с переработкой информации (в том числе экономической). Она наиболее очевидно проявляется в плане обеспеченности образовательных учреждений медико-оздоровительным оборудованием. Так, в сельских районах практически нет бассейнов, а в малых городах они встречаются чрезвычайно редко. Тренажеры также встречаются чаще в дошкольных учреждениях крупных городов.
Полинациональный принцип комплектования групп и классов привычен в нашей стране, где традиционно не акцентрировалась расовая и национальная принадлежность детей. Однако такое комплектование затрудняет воспитательную работу по формированию национального самосознания, а также мировоззрения представителей разных религиозных конфессий.
Многие родители и педагоги в настоящее время озабочены влиянием предшкольного и школьного обучения на состояние здоровья детей, их психофизическое и психоэмоциональное развитие. Востребованность специалистов, которые могут оказать квалифицированную помощь ребенку в ситуациях, критичных для состояния физического и психического здоровья, велика. Недостаточность медицинской поддержки развития ребенка проявляется в недостатке в образовательных учреждениях штатных педиатров, врачей лечебной физкультуры и детских психиатров. Недостаточно укомплектованы штаты образовательных учреждений валеологами и социальными педагогами.
В настоящее время самым редким видом диагностики дошкольников и школьников является физиологическая. В тоже время известно, что для расчета варианта адаптированности ребенка к ситуации школьного обучения необходимо использовать показатели, интегративно характеризующие физиологическую активность и психическую установку на деятельность . Для многих детей процесс регулярного обучения связан с риском перевозбуждения или утомления. Дети с таким комплексом показателей не нуждаются в дополнительной стимуляции, им следует обеспечить условия для отдыха или смены деятельности. Немало в образовательных учреждениях и детей отстраненных, подсознательно настроенных на минимизацию усилий. Ситуация обучения для них является конфликтной; они нуждаются в квалифицированной помощи по уменьшению уровня невротизации. Немало проблем доставляют педагогам и психологически пассивные учащиеся и бурными физиологическими реакциями (не вызванными физическими нагрузками). Часто взрослые, в том числе родители и учителя, прибегают по отношению к таким детям к авторитарным формам воздействия, не учитывая, что именно эти воспитанники отличаются повышенным уровнем тревожности и чаще других оказываются в стадии нервного истощения. К сожалению, результаты психологической и педагогической диагностики воспитанников дошкольных учреждений не передаются в средние общеобразовательные учреждения, как это принято относительно медицинской «Карты развития ребенка». Это приводит к необходимости повторной диагностики в школах. Преемственность разноуровневых образовательных учреждений в этом плане значительно упростила бы задачу школьных учителей, существенно облегчила бы процесс адаптации ребенка-первоклассника к условиям школьного обучения.
Во время выполнения работы, каждый ребенок находится в своем уникальном функциональном состоянии. Все учащиеся справляются с нагрузкой, выполняют задания, но их психофизиологическое состояние, мотивация и отношение к занятиям могут существенно разниться, что и определяет индивидуальный стиль деятельности. Ребенок самостоятельно «избирает» конкретную тактику адаптации. Выбор этот делается неосознанно. Отсутствие физиологической диагностики в образовательных учреждениях существенно снижает возможности индивидуального подхода к воспитанникам и дифференциации форм образовательной и воспитательной работы.
Также необходимо повысить квалификацию педагогического состава в плане внедрения рекомендаций медицинского персонала и психологов в образовательный процесс.
Все участники опроса отметили необходимость разработки и внедрения новых педагогических технологий, поскольку в настоящее время общество выдвигает новые задачи воспитания детей, и решить их необходимо с учетом современного состояния здоровья и особенностей развития детей. 1
Большая часть обществ организована таким образом, что их институты неодинаково распределяют блага и ответственность среди разных категорий людей и социальных групп. Социальной стратификацией называется расположение индивидов и групп сверху вниз по горизонтальным слоям, или стратам, по признаку неравенства в доходах, уровне образования, объеме власти, профессиональном престиже. С этой точки зрения социальный порядок не является нейтральным, а служит достижению целей и интересов одних людей и социальных групп в большей степени, чем других.
Социальная стратификация основывается на социальной дифференциации, но не идентична ей. Социальная дифференциация - это процесс появления функционально специализированных институтов и разделения труда. 1
В системе стратификации индивиды или группы могут перемещаться с одного уровня (слоя) на другой. Этот процесс называется социальной мобильностью.
Имеется две основные причины существования в обществе социальной мобильности. Во-первых, общества меняются, а социальные изменения видоизменяют разделение труда, создавая новые статусы и подрывая прежние. Во-вторых, хотя элита может монополизировать возможности для получения образования, она не в состоянии контролировать естественное распределение талантов и способностей. Поэтому высшие слои неизбежно пополняются талантливыми выходцами из низших.
Выделяют множество форм социальной мобильности: вертикальную и горизонтальную, межпоколенную и внутрипоколенную и так далее. Вертикальная мобильность - изменение положения индивида, которое вызывает повышение или понижение его социального статуса.
Горизонтальная мобильность - изменение социального положения, которое не приводит к повышению или понижению социального статуса.
Межпоколенная мобильность определяется сравнением социального статуса родителей и их детей в определенный момент карьеры тех и других.
Внутрипоколенная мобильность предполагает сравнение социального статуса личности в течение продолжительного времени. 1
2.2 Тенденции изменения неравенства
Социологи провели исследование множества самых разнообразных статистических данных с целью выявления исторических закономерностей флуктуаций (колебаний) неравенства в распределении различных благ (прежде всего - экономических, но также и властных) между членами общества на протяжении нескольких тысячелетий. Результат был несколько неожиданным: никаких отчетливо выраженных тенденций выявить не удалось. Периоды нарастания неравенства сопровождались сглаживанием его, а затем неравенство опять нарастало. Единственной кривой, которой удавалось аппроксимировать исследуемые тренды, оказалось синусоида.
Это не означает, однако, что такого рода тенденции невозможно выявить на протяжении исторических периодов, сравнимых с жизнью нескольких, а тем более одного-двух поколений. Мерой неравенства в различных обществах можно считать два параметра:
1. высоту стратификации, под которой понимают социальную дистанцию между самым высоким и самым низким статусом данного конкретного общества;
2. профиль стратификации, который показывает соотношение численности мест (социальных позиций) в социальной структуре общества по мере повышения статуса.
Многочисленные эмпирические исследования выявляют следующие исторические тенденции. Чем выше уровень развития общества, тем ниже высота стратификации - то есть социальной дистанции, отделяющей наивысшие уровни социальных позиций в данном обществе от самых низких, - отмечаются в наиболее отсталых обществах. И наоборот - чем выше уровень развития общества в целом, тем меньше размеры высоты стратификации. Другими словами, в отсталых обществах социальные верхи от социальных низов отделяет пропасть непроходимых размеров, в то время как в продвинутых обществах представители низших слоев могут относиться к своей элите если не как к равным, то и не так, как к недостижимым «богам», то есть достаточно спокойно.
Если сравнить уровни неравенства по такому, например, эмпирически измеряемому параметру, как децильный коэффициент (величина рассчитывается следующем образом: составляется ранжированный список, в котором на первом месте стоит тот, кто имеет самый высокий уровень дохода, на последнем - тот, у кого самый низкий уровень; средний доход верхних 10 % делится на средний доход нижних 10 %), то можно было бы, применительно к российскому обществу, убедиться в следующем. Если в начале и в середине 80-х годов ХХ века (на «излете» советского общества) децильный коэффициент колебался между 3 и 4, то во второй половине 90-х он установился на уровне 18-20.
Существует устойчивое мнение, что стремительное нарастание неравенства в российском обществе - это результат рыночных реформ 90-х годов. Однако исследования показывают, что данная проблема возникла значительно раньше. Еще в советские времена социологи попытались отследить тенденцию изменения неравенства, выраженного в объемах вкладов в сбережениях в так называемых государственных сберегательных сберкассах представителями различных социальных страт. Социологи обратили особое внимание на категорию вкладчиков, у которых остаток вклада на начало года превышал 5 тысяч рублей. Для того периода эта была солидная сумма, составлявшая стоимость легкового автомобиля - символа богатства по тем временам. Учитывая, что в сберкассах хранились свободные деньги, имеется немало оснований полагать, что они составляли лишь верхушку айсберга общего объема имущества, принадлежавшего этим вкладчикам.
Всего за 16 лет (с 1971 по 1986 годы) выросли два показателя: число вкладов размером более 5 тысяч рублей и удельный вес принадлежащего им объема вкладов в общем объеме вкладов населения области.
Профиль стратификации, то есть его форма, также отражает уровень неравенства в данном обществе, хотя и несколько иначе. Так, по мере нарастания этого уровня профиль становится все более «заостренным», по мере снижения уровня неравенства он «уплощается». В большинстве традиционных обществ, где уровень неравенства чрезвычайно высок, профиль стратификации принимает форму пирамиды с крутыми склонами. Для современных продвинутых обществ эта форма приближается к ромбовидной. В пирамидальном профиле по мере приближения к дну численность слоев возрастает. В ромбовидном же наиболее многочисленным является средний слой, а «придонная» страта уступает ему в размерах.
Конечно, пирамидальный и ромбический профили стратификации - это скорее «идеальные типы», реальные же стратификационные профили продвинутых обществ выглядят несколько иначе.
Социальная структура России в 1992 году, несмотря на начало рыночных реформ, в целом воспроизводила тогда общий для всех обследованных стран тип социальной структуры. В целом эта форма социального профиля соответствовала «нормальной». Конечно, «донная» часть профиля стратификации 1992 года немного «проседает» в сравнении с профилем продвинутых обществ. Это свидетельствует о том, что удельный вес низших слоев обществ был тогда в России несколько выше в сравнении с продвинутыми обществами.
Ситуация заметно изменилась после реформы дефолта, объявленного правительством в августе 1998 года. Профиль стратификации заметно «просел», приближаясь к конусу, в большей степени характерному для традиционных обществ. «Крылья», в которых локализовался средний класс, как бы опустились, в те слои населения, которые относили себя раньше к среднему классу, перешли в состав низших слоев. В результате основной характерной особенностью вновь возникшего типа социальной структуры стала «приниженность» социальных статусов основной массы россиян.1
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
К сожалению, современную Россию нельзя назвать идеальной страной. В ней не сформировалось правовое государство и гражданское общество, из-за этого возникает социальное неравенство. К примеру, в США только 14 % (в России же 60 %) всего населения считают свой ежемесячный доход ниже прожиточного минимума. Граждане США соблюдают основы конституционного строя, поэтому социальное неравенство не имеет в этой стране таким больших цифр как в Российской Федерации.
Неравенство в образовании также не удалось избежать нашей стране. Коррупция все глубже проникает в этот социальный институт. Число бюджетных мест сокращается с каждым годом, поэтому в скором времени нам придется смириться с тем, что образование станет не таким уж доступным, как это сказано в Конституции Российской Федерации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Российская Федерация. Законы. Закон Российской Федерации «Об образовании». - М.: Издательство «Омега», 2007. 74 с.
3. Волков Ю.Г., А.В. Попов Социология: Учебник / Под редакцией профессора Ю.Г. Волкова. - Изд. 2-е, испр. И доп. - М: Гардарики, 2006. 547 с.
3. Дубровина И.В. Практическая психология образования: Учебник для ВУЗов.-М.: Юрайт-М, 2006. 432 с.
4. Жеребин В.М., Римашевская Н.М. Социология. Учебник для ВУЗов - М.: Юрайт. 2007. 340 с.
5. Кравченко А.И., Анурин В.Ф. Социология: Учебник для технического образования/СПб.: Питер, 2007. 612 с.
6. Межвузовский научный сборник, выпуск 3. Новое в науке ХХI века. Н.Новгород, 2005. С. 239
7. В.В. Печенкин, Д.В. Зайцев Проблемы образования в России// Социс. - 2008. - № 3. - С. 134
8. Сорокин П.А. Социальная и культурная мобильность// Человек. Цивилизация. Общество. М.: Издательство «Омега». 2006, 430 с.
9. Шереги Ф.Э., Харчева В.Г. Социальные проблемы вузовской науки // СОЦИС . 2007. № 6. 125 с.
Страницы: 1, 2
