Гештальтпсихологи считали перцептивные процессы врожденными и объясняли их особенностями организация мозга на уровне коры. Распространяя принципы новой теории на физиологию мозга, Вертгеймер предполагал, что нервные процессы должны рассматриваться не как суммы отдельных возбуждений, но как целостные структуры. Он возражал против допущения виталистов, будто наряду с отдельными возбуждениями и сверх них существуют особые центральные процессы. Он считал, что всякий физиологический процесс в мозге представляет собой единое целое, не складывающееся как простая сумма из возбуждений отдельных центров, но обладающее всеми особенностями структурной целостности. Замечательной особенностью исследований продуктивного мышления Вертгеймера является то, что и фигурно-фоновые отношения, и изоморфизм трех различных полей выступают у него не автоматически, не как данное, а как заданное, как проблема, которую нужно решать.
Наиболее известные гештальтпсихологии, это М. Вертхаймер, В. Келлер, К. Коффка. Близкие гештальтпсихологии общенаучные позиции занимали:
К. Левин и его школа, распространившие принцип системности и идею приоритета целого в динамике психических образований на мотивацию человеческого поведения;
К. Гольдштейн — сторонник холизма в патопсихологии;
Ф. Хайдер, введший понятие о гештальте в психологию социальную для объяснения восприятия межличностного.
5. Законы формообразования. Фигура и фон.
Закон фигуры и фона – закон гештальтпсихологии, суть которого в том, что человек воспринимает фигуру как замкнутое целое, расположенное внутри фона, фон же кажется непрерывно простирающимся позади фигуры. Мы стремимся организовать наше восприятие таким образом, чтобы видеть объект (фигуру) и задний план (фон), на котором она проявляется. При этом фигура представляется нам более заметной и яснее выделяется на общем фоне изображения.
Понятия фигуры и фона (фигура фон) — важнейшие в гештальтпсихологии. Психологи пытались обнаружить законы, по коим фигура выделяется из фона — как структурированная целостность менее дифференцированного пространства, находящегося как бы позади фигуры. К этим законам относятся такие, как закон близости элементов, Симметричность, сходство, замкнутость и прочие аналогичные законы. Явления фигуры и фона отчетливо выступают в так называемых двойственных изображениях, где фигура и фон как бы произвольно меняются местами — происходит внезапное «реструктурирование».
Понятия фигуры и фона и явление реструктурирования — внезапного усмотрения новых отношений между элементами — распространяется и за пределы психологии восприятия; они важны и при рассмотрении творческого мышления, внезапного обнаружения нового способа решения задачи. В гештальтпсихологии это явление названо ага-решением, применяется также термин «озарение» («инсайт»). Оно обнаруживается не только у человека, но и у высших животных.
Усмотрение новых, отношений — центральный момент мышления творческого. При этом появление некоего решения в продуктивном мышлении животных и человека трактуется как результат образования хороших гештальтов в психологическом поле. В области психологии мышления в гештальтпсихологии применялся метод экспериментального исследования мышления — метод рассуждения вслух. Обратившись к рисункам, где фигура и фон являются реверсивными изображениями (рисунок с вазой), мы видим, что в зависимости от того, как устроено ваше восприятие, вы можете видеть либо два лица, либо вазу (Ваза Рубина).
Поэтому здесь мы рассмотрим ряд иллюзий зрения, обусловленных влиянием контраста яркости, т.е. отношения разности яркостей объекта и фона к яркости фона.
Во-первых, на более темном фоне мы видим фигуры более светлыми и, наоборот, на светлом - более темными.
Во-вторых, при восприятии фигуры и фона мы склонны видеть, прежде всего, пятна меньшей площади, а также пятна более яркие “выступающие”, причем чаще всего фон нам кажется лежащим дальше от нас, за фигурой.
Чем больше контраст яркости, тем лучше заметен объект и тем отчетливее видны его контур и форма[5].
На рисунке большинство видит в первую очередь вазу, а затем два силуэта. Наконец, есть также явление “отпадания к фону” некоторых частей фигур. Так, если прямоугольный предмет, окрашенный черной краской, как показано на рисунке слева, наблюдать с некоторого большого расстояния на белом фоне, то он будет выглядеть приблизительно таким, каким изображен справа. В этом случае белые пятна на предмете, тонкие линии его контура и резкие переходы от фигуры к фону на углах отпадут к фону, и форма предмета будет казаться искаженной.
Глаз очень часто темное пятно принимает за тень от других рядом стоящих предметов. На этом принципе основана камуфляжная окраска предметов пятнами разных цветов в целях военной маскировки. Такая же окраска “камуфляж” наблюдается в мире животных и растений, служит для них защитной окраской.
Выделение фигуры из фона или выделение проблемной ситуации — это не «рецепция данности». Применительно к процессу решения Вертгеймер использует, разумеется, «зрительную» терминологию, идущую еще от первых исследований Кёлера, например видение, усмотрение и т. п., но это у него, как правило, не одноактный, не одномоментный процесс. Он использует метод феноменологического исследования, как делал это ранее при изучении восприятия, но это не феноменология интуитивизма, не созерцание сущностей в процессе «феноменологической редукции» Гуссерля. Повторим, Вертгеймера интересует динамика, течение живого процесса мышления. Такие феномены, как интуиция и инсайт, — лишь моменты этого процесса.
Вертгеймер, например, пишет, что новая мысль появилась не в качестве некоего возможного высказывания, общего положения или веры, но как «интуиция»: усмотрение в структурированной фигуре внутренней связи... Эта интуиция быстро кристаллизовалась в два способа действий. Он как бы возвращает интуитивным актам их законное место, которое они занимали в учении Платона, где интуиция была одним из средств интеллекта. Другими словами, он не только восстанавливает прежний смысловой образ интеллекта, но и дает собственную интерпретацию и делает его предметом экспериментального исследования.
В продуктивном мыслительном процессе, описанном Вертгеймером, несколько упрощая, можно выделить следующие основные стадии:
А) Возникновение темы. На этой стадии возникает чувство необходимости начать работу, чувство «направленной напряженности», которая мобилизует творческие силы.
Б) Восприятие темы, анализ ситуации, осознание проблемы. Основной задачей этой стадии является создание интегрального, целостного образа ситуации, говоря современным языком, ее образно-концептуальной модели, адекватной той ситуации, которая возникла в связи с выбором темы и которая является сферой кристаллизации проблемы, подлежащей решению.
В) Работа над решением проблемы. Она в значительной степени протекает неосознанно (решение может прийти ночью), хотя предварительная и весьма напряженная, сознательная работа необходима. Эта предварительная работа может рассматриваться как средство создания специальных средств (А. А. Ухтомский назвал бы их функциональными органами) для решения проблем. Примером может служить тренировка в визуализации проблемной ситуации, превосходно описанная Вертгеймером.
Г) Возникновение идеи решения (инсайт). Эта стадия хорошо описана не только Вертгеймером, но и многими авторами до и после него. Однако природа явления остается неясной.
Д) Исполнительская стадия, не требующая и особых пояснений.
Мы несколько стилизовали собственные описания Вертгеймера, которые сам он называет сложными (слушатель будет судить об этом сам), для того чтобы легче было выделить основные особенности подхода автора к продуктивному мышлению и его исследовательской стратегии.
Вертгеймер был и, видимо, остается до сего времени непревзойденным мастером анализа предметного и концептуального содержания проблемных ситуаций. В нем удивительным образом сочетались педагог-предметник, методист, ученый-геометр (или физик, когда речь идет об анализе творчества Галилея и Эйнштейна) и психолог — исследователь мышления. Его успех в изучении продуктивного мышления в значительной степени связан именно с этим.
К сожалению, до настоящего времени в этой области немало работ, в которых тщательный анализ операционально-технической стороны мыслительного процесса повисает в пустоте, поскольку он либо не связан с предметным содержанием, либо само предметное содержание искусственно, то есть беспредметно. Это же справедливо по отношению к психолого-педагогическим исследованиям учебного процесса, ведущегося по явно слабым учебникам. Поэтому, кстати, Вертгеймер скептически относился к количественной обработке результатов собственных исследований. Понимание, а особенно прозрение — это не статистический феномен.
Следовательно, «оптическое поле», то есть предметное содержание, проблемную ситуацию в учебной деятельности необходимо организовать должным образом. Ситуация должна быть неясной, незавершенной, вызывать ощущение «направленной напряженности», побуждать к поиску способов и средств ее изменения, к превращению ее в четкую, завершенную ситуацию. Именно это представляет собой важное условие перехода от плохого гештальта к завершённому гештальту.
Оптическое поле — это первый член «изоморфной триады». Опустим мозговое поле, так как в этой книге Вертгеймер не возвращается к своим гипотезам относительно принципов его организации (над ними продолжал работать Вольфган Келлер). Обратимся к феноменальному полю, которое он описывает в «зрительных» или в «визуальных» терминах. Эта терминология в описании продуктивного мышления довлела над Вертгеймером не случайно и вовсе не только потому, что его первые исследования были посвящены зрению. Видимо, это было и результатом его бесед с Эйнштейном, начавшихся в 1916 г., и его собственного творческого опыта в геометрии. Вертгеймер принципиально не согласился с бытующим и до настоящего времени аксиоматическим допущением, согласно которому мышление является вербальным по своей природе и логика обязательно связана с языком.
При большой насыщенности книги подобной визуальной терминологией: видение, усмотрение, перецентрирование, образ и т. п.— понятие «феноменальное поле» в ней практически не встречается. По сути дела, Вертгеймер дал описание визуального мышления, но, к сожалению, не ввел этого понятия. Уже после его кончины понятие «визуальное мышление» ввел другой представитель гештальтпсихологии — Р. Арнхейм, который высоко ценил исследования Вертгеймера.
Таким образом, мы можем констатировать, что, исследуя новую предметную область — продуктивное мышление, — Вертгеймер существенно трансформировал исходные понятия гештальтпсихологии, то есть понятия оптического и феноменального полей. Исчезло и представление об их изоморфизме. Первое поле предстало как исходная предметная ситуация, второе — ее новое видение — как результат ее преобразования. Возникает важный вопрос: что же является средством такого преобразования? Это уже не мозговое поле, как в случае восприятия кажущегося движения. Мы говорили выше, что этим понятием Вертгеймер перестал пользоваться. Из всего контекста исследования, из его, так сказать, фактуры с необходимостью следует (и читатель в этом может убедиться сам), что между оптическим и феноменальным полем находится поле предметных и социальных действий, то есть поле деятельности, которая является не только средством их преобразования, но и средством их конструирования. Предварительная система действий, описываемая Вертгеймером как в терминах стадий, шагов, фаз, так и в терминах собственно действий, может способствовать, или препятствовать возникновению актов интуиции, а последняя в свою очередь также развертывается в систему действий. То есть действие выступает в качестве обязательного условия формирования гештальта, независимо от того, хороший он или плохой, исходный или завершающий. В этом пункте уместно привести положение Алексея Николаевича Леонтьева о том, что «осуществленная деятельность богаче, истиннее, чем предваряющее ее сознание» [3]. Это положение в полной мере относится к исходным исследовательским установкам и их воплощенным результатам. Это относится не только к Вертгеймеру, но к любому ученому, который руководствуется не только исходными установками, а следует в своей деятельности и за развитием ее предметного содержания.
6. Принцип прегнантности
Метод срисовывания (Фолькельт). Актуалгенез формы. Эффект нормализации (Джон Гибсон). Фигурное последействие (Келлер и Уаллах).
Прегнантность (от лат. рrаegnans – содержательный, обремененный, богатый) — одно из ключевых понятий гештальтпсихологии, означающее завершенность гештальтов, приобретших уравновешенное состояние, „хорошую форму“. Прегнантные гештальты имеют следующие свойства:
1) замкнутые, отчетливо выраженные границы;
2) симметричность,
3) внутренняя структура, приобретающая форму фигуры.
Гештальты обнаруживаются при восприятии формы, кажущегося движения, оптико-геометрических иллюзий. В качестве основного закона группировки отдельных элементов постулируется закон прегнантности — как стремления психологического поля к образованию самой устойчивой, простой и экономной конфигурации. При этом выделяются факторы, способствующие группировке элементов в целостные гештальты, — такие как фактор близости, фактор сходства, фактор продолжения хорошего, фактор судьбы общей.
Идея о том, что внутренняя, системная организаций целого определяет свойства и функции образующих его частей, применяется к экспериментальному изучению восприятия — преимущественно зрительного. Это позволило изучить ряд его важных особенностей: константность; структурность, зависимость образа предмета-фигуры — от его окружения — фона, и прочих.
Было получено большое число экспериментальных данных, позволивших установить основные закономерности возникновения структур при восприятии. Элементы поля объединяются в структуру в зависимости от таких отношений, как близость, сходство, замкнутость, симметричность. Существует и ряд других факторов, от которых зависит «совершенство» и устойчивость фигурного или структурного объединения. К ним относятся ритмичность построения рядов, общность света и цвета и т. д. Действие всех этих факторов перцептивной организации подчиняется основному закону, названному Вертхеймером «законом прегнантности», который интерпретируется как стремление (даже на уровне электрохимических процессов коры мозга) к простым или четким формам, к простым и устойчивым состояниям.
Фолькельт (Volkelt) Иоганнес Эммануил (1848-1930) Немецкий философ, психолог и эстетик. Профессор в Йене, Базеле, Вюрцбурге, Лейпциге. В эстетике примыкал к психологическому направлению и разделял теорию вчувствования Ф.Т.Фишера и Т.Липпса. На протяжении всей своей жизни и деятельности Фолькельт не переставал интересоваться искусством. Один за другим он выпускает целый ряд трудов в области эстетики, которые принесли ему в Германии известность одного из видных представителей психологической эстетики.
К сожалению, в современной психологии мы не имеем еще достаточного количества работ, направленных на анализ детских восприятий. Поэтому еще затруднительно полностью представить совершенно новый материал на эту тему. С другой стороны, исследования ассоциативной школы психологии не утеряли своего значения как направленные на измерения отдельных элементов деятельности различных рецепторов. Поэтому мы будем давать указания и на эти опыты, излагая подробно исследования, проведенные Фолькельтом. Фолькельт указывает на то, что его опыты отнюдь не означают полного отсутствия детей восприятия формы отдельных фигур. Дети имеют в этом направлении то, что Кюльпе называет негативной абстракцией, но не в отношении самих форм по себе, а возможности установления отношений (в данном случае сходства) между ними. Метод срисовывания фигур (Methode des Darstellungsvergleichs), предложенный Фолькельтом, состоит в том, что дети индивидуально или целой группой срисовывают какую-нибудь геометрическую фигуру.
Метод срисовывания (опыты Фолькельта).
Метод срисовывания: Испытуемому школьнику или целой группе их предлагаются для срисовывания различные рисунки плоскостных и объемных фигур. Следует отметить, что названный метод особенно пригоден для детей младшего возраста в целях выяснения генезиса восприятий. Этот метод, по всей видимости, необходимо сопровождать словесным отчетом испытуемых, хотя бы и очень маленьких. Следует особенно бояться внушающих вопросов, дабы не сформировать установку, влияющую на чистоту эксперимента. По окончании первой части опыта - рисования, начинается вторая - сравнение собственного рисунка с рисунком других детей и взрослых. При этом задача второй части опыта - установить идеальный, по мнению ребенка, рисунок в тех расчетах, чтобы отвести возражение против этого метода, будто дети плохо (вернее своеобразно) рисуют не потому, что они так воспринимают предмет, а потому, что не умеют рисовать. Опыты подтверждают как раз обратную тенденцию – дети умеют рисовать. Возможно, выработав шкалу постепенного усложнения рисунка, относить каждого данного ребенка к определенному месту в ряду других детей.
Опыт срисовывания фигур (Фолькельт)
Опыт срисовывания фигур, который был предложен Фолькельтом, состоит в том, что дети индивидуально или целой группой срисовывают какую-нибудь геометрическую фигуру. Фолькельт употреблял, изображающего его сотрудницу, различной величины кубики с одной цветной точкой в середине на одной или нескольких сторонах, кубики с окрашенными краями и углами, конусы, пирамиды, одноцветные или окрашенные в несколько цветов коробки с содержимым и без него, цилиндры и т.п. В опытах применялся также опрос испытуемых.
В качестве графических реакций детей на восприятие указанных фигур Фолькельтом собран многочисленный экспериментальный материал, располагающийся по определенным типологическим ступеням. Образчиком может служить таблица, передающая изображения конуса, нарисованные различными детьми. Первый рисунок слева в предпоследнем ряду принадлежит одному пятидесятилетнему слабоумному подметальщику улиц, показания которого о его произведении совпадают, по словам Фолькельта, с показаниями детей.
Фолькельту другими исследователями указывалось, что дети настолько несовершенно срисовывают форму не потому, что они ее так воспринимают, а потому, что они не умеют рисовать.
Для опровержения этого утверждения Фолькельт предлагал детям наряду с их собственным изображением фигуры целый ряд других, начиная с самого примитивного и кончая перспективным изображением взрослого. В очень редких случаях дети признавали правильные с точки зрения взрослых рисунки лучшими.
К примеру, мальчику предлагалось срисовать цилиндр, который был поименован буквой А.; Мальчик сделал рисунок, который пометили буквой В.; Вслед затем мальчику были предложены для сравнения с собственным и с моделью все рисунки, изображенные на таблице. По мнению мальчика, идеальным изображением было изображение, поименованное на таблице буквой С.; При этом мальчик добавил, что „вся картина должна быть круглой".
Поэтому Фолькельт на основе указанного опыта приходит к вполне закономерному выводу: Следовательно, не потому дети так изображают фигуры, что они не умеют рисовать, а потому, что они их так именно н воспринимают.
Как показали опыты Фолькельта, а также работа А. Шварца, проведенная под руководством его и Ф. Крюгера, одним из свойств детских восприятий является их перестраивание. Это перестраивание происходит согласно личному творческому плану ребенка, определяемому в первую очередь каким-нибудь основным свойством предмета, стоящим, как правило, наиболее близко к детским эмоциям. В этом восприятии большую роль играют также моторные и моторно-аффективные моменты. Работа А. Шварца указала на символический характер детских восприятий. Для еще большего подкрепления своеобразия детского восприятия, как оно передается в рисунке, в частности и для доказательства того, что в творческом извращении рисунка у детей большую роль играют тактильно-моторные элементы, Шварц предлагал детям перед срисовыванием ощупывать фигуры, вылитые из меди. Процент творческих преобразований в этой серии возрос еще более, и дети, раньше передававшие более или менее соответственно оригиналу, также перешли теперь на символическое изображение. Проверочная серия с оценкой уже нарисованных изображений дала те же результаты, что и в опытах с срисовыванием фигур.
Следовательно, эта указанная нами серия опытов Фолькельта и его сотрудников с убедительностью доказывает, что характер детских восприятий совсем иной, чем у взрослого. Детские понятия тождества, сходства и различия совсем иные: они имеют не логически-расчлененное, но эмоционально-целостное основание.
По мнению Б. М. Теплова, признаки предметного восприятия у ребенка начинают проявляться в раннем младенческом возрасте (два-четыре месяца), когда начинают формироваться действия с предметами. К пяти-шести месяцам у ребенка отмечается возрастание случаев фиксации взора на предмете, которым он оперирует. Однако на этом развитие восприятия не останавливается, а, наоборот, только начинается. Так, по мнению А. В. Запорожца, развитие восприятия осуществляется и в более позднем возрасте. При переходе от преддошкольного к дошкольному возрасту под влиянием игровой и конструктивной деятельности у детей складываются сложные виды зрительного анализа и синтеза, включая способность мысленно расчленять воспринимаемый объект на части в зрительном поле, исследуя каждую из этих частей в отдельности и затем объединяя их в одно целое.
Мы не имеем места для увеличения числа примеров экспериментальных исследований восприятий у детей, как они поставлены в новейшей немецкой целостной психологии. Но и приведенных нами примеров вполне достаточно для того, чтобы аудитории стали ясны новые приемы и выводы в интересующей нас теме.
Актуалгенез формы. Эффект нормализации (Джон Гибсон).
Джон Гибсон - исследователь, всю жизнь проработавший в одной, причем достаточно узкой области — психологии зрительного восприятия, выпустивший с интервалом примерно в 15 лет три книги — «Восприятие зрительного мира»(Gibson,1950),«Чувства, рассматриваемые как перцептивные системы» (Gibson, 1966) и «Экологический подход к зрительному восприятию» (Gibson, 1979), — поставил под сомнение теоретические основы когнитивных исследований, так ни разу и не выступив с развернутым анализом этого направления.
Зрительная стимуляция описывается как двумерное распределение световой энергии, иногда как поток фотонов (хотя на этом уровне описания исчезает и сам наблюдатель — это всего лишь «атомы и пустота»), вызывающих практически мгновенное изменение состояния светочувствительных молекул в рецепторах сетчатки. Для сохранения следов этих воздействий и их интерпретации (обработки, категоризации и т.п.) постулируется целая цепочка гипотетических когнитивных процессов и структур. Восприятие оказывается опосредованным ими.
Как отмечает Гибсон: «Чтобы воспринимать мир, нужно уже иметь идеи о нем. Знание о мире объясняется из предположения, что такое знание уже имеется. Безразлично, приобретаются эти идеи или они врожденны: порочно само круговое рассуждение» (Gibson, 1979, р. 304).
Вывод, к которому пришел Гибсон в результате длительного и, видимо, нелегкого развития своих взглядов, состоит в необходимости полного изменения самой постановки вопросов в психологии и психофизике восприятия. Исследователи потратили много сил, пытаясь определить, как осуществляется восприятие, и ни кто не обратил внимания на вопрос о том, а что, собственно, воспринимается, хотя ответ на первый вопрос явно зависит от ответа на второй.
По мнению Гибсона, само понятие «пространства» как пустого гомогенного вместилища геометрических точек иррелевантно для биологии и психологии. Так как животные и человек воспринимают не изолированные точки и линии, а текстурированный трехмерный рельеф поверхностей окружающих их объектов.
При таком подходе к проблеме оказывается, что поток света содержит однозначную информацию о рельефе окружения, особенностях отдельных объектов и самом наблюдателе. С доказательством этого положения связана психофизическая часть работ Гибсона и его последователей, которая имеет серьезные общеметодологические следствия.
Когда-то Коффка предложил феноменологическую формулировку главного вопроса психологии восприятия: «Почему мы воспринимаем вещи такими, какими мы их воспринимаем?». Вместо этого Гибсон в последние годы жизни спрашивал: «Почему мы воспринимаем вещи такими, какие они есть?», вполне серьезно отвечая: «Потому что они такие, какие они есть». В этом ответе на то, как осуществляется восприятие, суть экологического подхода Гибсона.
Экологический подход подчеркнул, что структура процессов психического отражения не может быть полностью произвольна, как это, вне всякого сомнения, имеет место в пропозициональных синтаксических и семантических теориях. Чувственный образ обеспечивает субъекта информацией о реальном положении дел в мире и правильно отражает релевантные аспекты ситуации.
Фигурное последействие (В.Келлер, Х.Уоллах)
Келлер и Уоллах провели следующий эксперимент: на рисунке А были размещены три квадрата, а между ними крест. На рисунке Б разместили 4 квадрата, а между ними крест. Было необходимо неподвижно фиксировать крест взором на рисунке А в течение 60 секунд. Затем необходимо было быстро перевести взгляд на крест на рисунке Б и, удерживая фиксацию, рассмотреть положение изображённых на рисунке Б квадратов.
Могло показаться, что расстояние между двумя левыми квадратами больше, чем между двумя правыми квадратами. В действительности расстояния равны. Искажение восприятия рисунка Б вызвано предшествующим рисунка А.
На основе многих подобных экспериментов В. Келлер и Х. Уоллах предположили, что такие искажения могут быть описаны как эффекты смещения, вызванные «Насыщением». Когда на данную область сетчатки нашего глаза действуют в течение некоторого времени фигура, то возникает нечто вроде «насыщения». Это «насыщение» влияет на новые фигуры, попадающие в эту область восприятия, выталкивая эти новые фигуры из области восприятия. Искажение восприятия квадратов на рисунке Б может быть понято как результат смещённого действия ранее воспринимавшихся квадратов на рисунке А.
Рисунок В схематически изображает это предполагаемое воздействие: два левых квадрата раздвигаются в стороны, два правых сдвигаются по направлению друг к другу.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Делаю общие выводы по занятию. Напоминаю тему и учебные цели занятия, проверяю качество усвоения материала. Уточняю содержание лекции на основе вопросов студентов. Даю задание на самоподготовку.
Критика гештальтпсихологии
Критики гештальтпсихологии утверждали, что у основателей гештальтпсихологии суть изучения восприятия - к примеру, при наблюдении фи-феномена - сводилась скорее не к научному исследованию явления, а просто к признанию его существования. Такой подход был похож на полное отрицание проблемы как таковой! Экспериментаторы-психологи заявляли, что позиция гештальтистов выражена неотчетливо и что базовые принципы и границы применения их теории определены недостаточно строго, чтобы возыметь научное значение. Гештальтисты отвергали эти обвинения, настаивая на том, что незаконченность объяснений и определений нового научного направления - это отнюдь не то же самое, что неопределенность. Другие ученые заявляли, что приверженцы гештальтпсихологии слишком много занимаются теоретическими выкладками и получают слишком мало опытных данных в поддержку своих идей. Хотя научная школа гештальтизма с самого начала действительно приобрела теоретическую ориентацию, со временем ее основатели стали уделять больше внимания экспериментальным исследованиям и смогли получить множество интересных практических результатов. Относительно этого пункта обвинений существует такое предположение, что экспериментальные работы гештальтистов оказались менее значимыми, чем работы бихевиористов, потому что им не хватало строгого контроля, а полученные с их помощью данные не имели достаточно точного количественного определения, а значит, и не подходили для статистической обработки. Гештальтпсихологии оказались в такой ситуации, потому что в полученных результатах их действительно больше интересовали качественные, а не количественные стороны. У гештальтистов были просто иные цели исследования, не вписывающиеся в привычные рамки психологии.
Введенное Келером понятие инсайта также подвергалось серьезной критике. Попытки повторить эксперимент Келера, в котором шимпанзе давались две короткие палки, из коих надо было составить одну длинную, оказали слабую поддержку взглядам на роль инсайта в процессе научения. На основании повторно проведенных подобных опытов высказывались предположения, что, так как решение у обезьян возникает не мгновенно, оно может зависеть от их предыдущих навыков (Windholz & Lamal. 1985).Помимо этого, звучала критика в адрес нечетко сформулированных положений гештальтпсихологии. Гештальтисты признавали, что их теоретизирования в этой области носят пробный характер, но при этом были убеждены в том, что эти предположения станут полезным дополнением к их системе.
Вклад гештальтизма в развитие психологии
Гештальтизм оставил заметный след в современной психологии и оказал влияние на отношения к проблемам перцепции, научения, мышления, изучения личности, мотивации поведения, а также на развитие социальной психологии. Недавние работы, являющиеся продолжением исследований гештальтистов, позволяют предположить, что их движение еще в состоянии внести вклад в развитие науки.
Гештальтпсихология, в отличие от своего главного конкурирующего научного движения - бихевиоризма, многое сохранила от своей первоначальной оригинальности, благодаря чему ее основные принципы не растворились полностью в главном направлении психологической мысли. Гештальтизм продолжал поощрять интерес к сознательному опыту даже в те годы, когда в психологии доминировали идеи бихевиоризма.
Интерес гештальтистов к сознательному опыту был не таким, как у Вундта и Титченера, он строился на основе новейших феноменологических взглядов. Современные приверженцы гештальтизма убеждены, что опыт сознания по-прежнему должен изучаться. Однако, они признают, что он не может исследоваться с той же точностью и объективностью, как обычное поведение.
В настоящее время феноменологический подход в психологии шире распространен в Европе, чем в США, но его влияние на американскую психологию можно проследить на примере ее гуманистического движения. Многие аспекты современной когнитивной психологии обязаны своим происхождением работам Вертхеймера, Коффка и Келлера и тому научному движению, которое они основали более чем 90 лет тому назад.
ЛИТЕРАТУРА:
[1] Ганзен В.А. Восприятие целостных объектов. – Л., 1976. – С. 5
[2] Грановская Р.М. Элементы практической психологии. – Л., 1988. – С. 26
[3] Леонтьев Алексей Николаевич, курс лекций М.2000.
[4] Лурия А.Р.. Лекции по общей психологии – СПб.: Питер, 2004. – 320 с: ил. – (Серия «Мастера психологии»).
[5] Рок И. Введение в зрительное восприятие. Книга первая. М., “Педагогика”,2004., стр.354
[6] Садовский В. Н. Гештальтпсихология, Л. С. Выготский и Ж. Пиаже. (К истории системного подхода в психологии.) В кн.: Научное творчество Л. С. Выготского и современная психология. М., 1981, с. 141.
[7] Wertheimer M. Die Abhandlungen zur Gestalttheorie. — "Philosophische Akademie", 1925, S. 7.
Рекомендуемая литература:
[8] Ананьев Борис Герасимович, О проблемах современного человекознания / АН СССР, Институт психологии. — М.: Наука,1977.
[9] Ананьев Борис Герасимович, Рыбалко Е. Ф. Особенности восприятия пространства у детей. — М.:Просвещение, 1964.
[10] Веккер Л.М. Психические процессы: В 3-х т. Т. 1. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1974.
[11] Ветер Л.А. Восприятие и обучение: Дошкольный возраст. — М.: Просвещение, 1969.
[12] Величковский Б.М., Зинченко В.П., Лурия Александр Романович. Психология восприятия: Учебное пособие. - Москва: Изд-во МГУ, 1973.
[13] Выготский Лев Семёнович. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 2.: Проблемы общей психологии / Гл. ред. А.В. Запорожец. — Москва: Педагогика, 1982.
[14] Гельфанд С.А. Слух. Введение в психологическую и физиологическую акустику. - М.,1984.
[15] Гибсон Джон. Экологический подход к зрительному восприятию / Перевод с английского под общей редакцией А.Д. Логвиненко. — М.: Прогресс, 1988.
[16] Грегори Р.Л. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия / Перевод с английского — Москва прогресс, 1970.
[17] Запорожец А.В. Избранные психологические труды: В 2-х т. Т. 1: Психическое развитие ребенка. /Под редакцией В. В. Давыдова, В. П. Зинченко. — М.: Педагогика, 1986.
[18] Крылова А. Л. Функциональная организация слуховой системы: Учебное пособие. — М.: Изд-во МГУ, 1985.
[19] Келли Джон. Теория личности. Психология личных конструктов. С-Пб.: Речь, 2000. – 249 с.
[20] Леонтьев Алексей Николаевич / Деятельность. Сознание. Личность. - 2-е изд. — Москва: Политиздат, 1977.
[21] Лернер Г.И, Психология восприятия объемных форм (но изображениям). — Москва: Изд-во МГУ, 1980.
[22] Левин К. Теория поля в социальных науках. С-Пб.: Речь, 2000. – 368 с.
[23] Логвиненко А.Д.: Психология восприятия: Учебно-методическое пособие для студентов факультетов психологии государственных университетов. — М.: Изд-во МГУ, 1987.
[24] Логвиненко А.Д. Зрительное восприятие пространства. — М.: Изд-во МГУ, 1981.
[25] Логвиненко А.Д. Чувственные основы восприятия пространства. - М.: Изд-во МГУ, 1985.
[26] Лурия Александр Романович. Ощущения и восприятие. — Москва: Изд-во МГУ, 1975.
[27] Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии / Пер. с англ. под общей редакцией Б.М. Величковского. — М.: Прогресс, 1981.
[28] Нартова-Бочавер С.К. Понятие "психологическое пространство личности" и его эвристические возможности // Психологическая наука и образование, 2002, № 1.
[29] Немов Р.С. Психология: Учебник для студ. высш. нсд. учеб. заведений: В 3-х кн. Кн. 1:Общие основы психологии. — 2-е изд. — М.: Владос 1998.
[30] Общая психология: Курс лекций / Сост. Е.И. Рогов. — М.: Владос, 1995.
[31] Рок. И. Введение в зрительное восприятие. — М.: Педагогика, 1980.
[32] Рубинштейн Сергей Леонидович. Основы общей психологии. - СПб.: Питер, 1999.
[33] Фресс П., Пиаже Жан. Экспериментальная психология / Сборник статей. Перевод с французского языка: Выпуск № 6. - М.: Прогресс, 1978.
