Р.Сире, Е.Маккоби и Х.Левин отмечал что в социализации агрессии присутствуют два важных момента:
1. снисходительность (степень готовности родителей прощать поступки ребенка);
2. строгость наказания родителями агрессивного поведения ребенка.
При этом снисходительность рассматривалась как поведение родителя до совершения поступка (ожидания родителя, предостерегательная тактика в отношении появления агрессии и др.), а строгость наказания — после совершения поступка (сила наказания за проявленную агрессию).
Гипотеза была такова: поскольку снисходительность сама по себе не способствует возникновению тревоги и чувства вины, можно ожидать, что агрессивность ребенка окажется пропорциональной снисходительности матери. Иными словами, чем больше снисходительность родителя, тем больше агрессивность ребенка. Если считать, что наказания подавляют нежелательное поведение, то можно ожидать, что, чем строже наказывается агрессия, тем меньше она проявляется. Однако на практике такие предположения оказались сильно упрощенными. Эти психологи на основе ответов матерей, прибегавших к разным методам воспитания ребенка и затем оценивших уровень детской агрессивности, получили результаты, которые представлены ниже в таблице.
Эти данные показывают, что наиболее снисходительные (группа С) и наиболее требовательные (группа В) родители имели детей, чей уровень агрессивности мало различался. Родителями наименее агрессивных детей оказались те из них (группа А), кто не был ни снисходительным, ни склонным к применению наказаний. Их позиция заключалась в осуждении агрессии и доведении этого до сведения ребенка, но без строгих наказаний в случае проступка[10].
Родители наиболее агрессивных детей (группа D) вели себя так, как будто любое поведение детей приемлемо, не показывая своего отрицательного отношения к агрессивным поступкам, однако когда ребенок совершал поступок — он бывал строго наказан. Здесь напрашивается вывод, что суровое наказание в неопределенной ситуации вызывает у ребенка враждебность (т.к. он не понимает за что его наказали) и дальнейшую агрессивность. Кроме того, склонный к наказанию родитель, хотя и не намеренно, подает ребенку пример агрессивного поведения. Ребенок постепенно привыкает к тому, что агрессия — это нормальный путь преодоления фрустрации. Строгость родителя, если она последовательна и достаточно чувствительна для ребенка, может привести к подавлению агрессивных импульсов в присутствии родителя, но вне дома ребенок будет вести себя иначе (см. таблица2, приложение).
Таким образом, формирование агрессивных тенденций, которые затем могут наблюдаться и более поздних ступенях развития, происходит несколькими путями:
1.Родители поощряют агрессивность в своих детях непосредственно либо показывают пример (модель) соответствующего поведения по отношению к другим и к окружающей среде. Определено, что дети, наблюдающие агрессивность взрослых, особенно если это значимый и авторитетный для них человек, которому удается добиться успеха благодаря агрессивности, обычно воспринимают эту форму поведения.
2.Родители наказывают детей за проявление агрессивности. В ряде исследований было установлено, что:
а) родители, которые очень резко подавляют агрессивность у своих детей, воспитывают в ребенке чрезмерную агрессивность, которая будет проявляться в более зрелые годы;
б) родители, которые не наказывают своих детей за проявление агрессивности, вероятнее всего, воспитывают в них чрезмерную агрессивность;
в) родителям, разумно подавляющим агрессивность у своих детей, как правило, удается воспитать умение владеть собой в ситуациях, провоцирующих агрессивное поведение[1].
Психологические особенности детей, лишенных родительского попечительства
Особенности переживания чувства горя у детей
Детский опыт переживания горя практически в точности повторяет переживание горя взрослыми. Тем не менее реакции детей проявляются иначе и часто отличаются от тех, которые ожидают от них взрослые. Поэтому мнение, что дети не переживают так сильно, как взрослые, во многом ошибочно. Этому способствует неправильное представление взрослых о детях, будто бы не обладающих опытом горя и эмоциональной болью. Такое мнение, на первый взгляд, не безосновательно. Действительно, дети часто смешивают переживания чувств и мыслей. Кроме того, они испытывают значительные затруднения, чтобы выразить их. Но несмотря на то, что маленькие дети не в состоянии выразить свои чувства, им свойственны такие же сильные чувства и мысли, какие бывают характерны и для взрослых.
Как для взрослых, так и для детей горе является индивидуальным опытом. То, как дети переживают несчастье, зависит от их личности и возраста. Вопреки представлениям некоторых людей не существует никакого нижнего возрастного предела детскому переживанию горя. Шведские психологи У.Фориндер и Л.Полфелдт утверждают, что для ребенка, еще недостаточно владеющего речью, но уже потерявшего кого-то из близких, горе приобретает исключительно физический и эмоциональный характер, становится опытом дословесным. Ребенок не может преодолеть свою беду, выговариваясь: у него нет ни своих, ни «чужих» слов. Утрата и горе в раннем возрасте разрушают душу изнутри, например физическим переживанием, не затрагивая интеллект, даже когда ребенок позже, став старше, научится ради преодоления своих проблем пользоваться логикой и речью. Совсем маленький ребенок, переживая горе, как бы отделяется от внешнего мира. Физическое отсутствие значимой для ребенка личности оставляет в нем психологическую пустоту.
Дети младшего возраста (до 5 лет) осознают и объясняют мир, учитывая мнения и действия окружающих их взрослых. Ребенок не в состоянии понять значения слов «смерть», «всегда» или «никогда больше не вернется». Он не понимает этих абстрактных слов (понятий), ему также трудно понять абстрактные объяснения причин смерти. Ребенок осознает и воспринимает только конкретные действия и события.
Возможно, ребенок будет искать умершего человека, но в конце концов откажется от своих попыток и смирится. Легко неправильно понять эти реакции у маленьких детей и воспринять их как отрицание происшедшего. Скорее, эти реакции являются выражением недостаточного опыта. Дети не понимают, что смерть окончательна, и поэтому думают, что тот, кто умер, может вернуться или что можно пойти к нему или к ней в гости. Они будут реагировать на утрату, становясь надоедливыми и раздражительными, или — в более тяжелых случаях — крайне замкнутыми.
Дети, так же как и взрослые, принимают действительность постепенно и колеблются между отрицанием и принятием того, что произошло. Детям дошкольного возраста нужно еще и еще раз повторять, что тот, кто умер, ушел и не придет обратно. Дети должны знать, что умерший человек больше не дышит, что его сердце не бьется, он не может говорить, что умерший не может думать и не чувствует никакой боли.
Дети, потерявшие кого-либо из родных, испытывают сильные и зачастую новые для себя чувства. Их пугает то, что они не могут объяснить своих реакций на переживаемое, поэтому они нуждаются во взрослых, чтобы последние помогли им разобраться в происходящем. В этом случае наилучшей помощью травмированному ребенку будет та, когда другой взрослый «включится» в его ситуацию и постепенно выстроит надежную эмоциональную связь с ребенком, таким образом продолжая внезапно прервавшийся диалог. Этот новый контакт может стать впоследствии прочной базой, благодаря которой ребенок будет в состоянии сам справиться с постигшим его несчастьем.
4-6-летний ребенок думает, что его мысли могут оказывать влияние на окружающий мир. Он живет иллюзией своего всемогущества, и ему трудно отделить фантазии от реальности. У детей в этом возрасте сильно развито воображение, причем свои мечты им трудно выразить словесно; дети не всегда уверены, существуют ли их фантазии на самом деле во внешнем мире, или они живут только в их собственном сознании. Это обстоятельство делает механизм детского горя более сложным в сравнении со взрослым[2].
Когда ребенок становится старше, то он уже знает, что один из родителей или оба родителя умерли и никогда не придут. Да, ребенок до сих пор скучает, тоскует без родителей, но ему также грустно без тех приятных фантазий, которые не состоялись. Эти мечты не могут долго защищать от тяжелых мыслей, и ребенок должен найти новые пути борьбы с ними.
Младшие школьники (7-9 лет) часто задумываются о смерти. В этом возрасте постепенно развивается понимание, что смерть окончательна и что все жизненные функции прекращаются, когда человек умирает. Потом они начинают понимать, что смерть неизбежна, что все — и они в том числе — когда-то умрут.
Они уже хорошо понимают, что целый ряд основных жизненных обстоятельств изменить невозможно. Однако, наблюдая и осмысливая их, детям еще далеко до того, чтобы управлять подобными ситуациями. И эта беспомощность может вызвать у них чувства тревоги и тоски.
Даже в поведении 10-12-летних детей, переживших потерю близкого, можно наблюдать как бы фрагментарность поведения: для них характерно периодическое чередование состояний грусти и развлечений, игр. Но это лишь психологическая защита ребенка от состояния тревоги и страдания.
Представление о смерти становится более абстрактным только к 10 годам: тогда дети лучше понимают, какие последствия несет за собой смерть, и больше думают о том, что происходит после смерти. Они задумываются над смыслом того, что произошло, и заняты мыслями о несправедливости смерти.
Обычно дети 10 лет и старше не хотят говорить о том, что произошло, потому что это слишком мучительно. Иногда им нужно достаточно долгое время, прежде чем они смогут говорить о смертном случае. Это может произойти потому, что понимание смерти приходит постепенно. Внезапно у них может возникнуть желание говорить о смерти, даже если в течение долгого времени они казались абсолютно равнодушными. Особенно часто этим «грешат» мальчики, которым часто бывает трудно показать свои чувства, вызванные смертным случаем, так как это противоречит их представлениям о мужской роли.
Но тем не менее желание поговорить о смерти — явление позитивное, это возможность нового и более зрелого переживания и понимания данного явления.
То, как мыслят старшие подростки и юноши, похоже на способ мышления взрослых. Но часто период переходного возраста — нелегкое время для переживания горя. Психологические защитные механизмы ослаблены, подросток изучает себя. («Кто я?»). Ему необходимы ролевые модели поведения взрослого, чтобы найти себя или отказаться от чего-то в себе. Потеря матери или отца в это время, возможно, бывает невыносимой. Весь мир становится ребенку чужим, когда он переживает сильное горе из-за потери значимого для себя человека. «Я»-концепция, т.е. система представлений ребенка о самом себе, рушится, и иногда это приводит к упадку сил. Разрушенная Я-концепция нуждается в восстановлении. Ребенку следует помочь, чтобы он четко осознал значение того, что случилось до и после перенесенной им травмы, а что является новым, отличным от его прежней жизни[2].
Когда дети узнают о смертном случае, у них, как и у взрослых, может возникнуть чувство нереальности и сомнения. Иногда они вообще не показывают никаких сильных чувств. Иногда их реакция выражается протестом, слезами и озлобленностью.
В первое время после смертного случая у детей чаще всего наблюдается сильный страх разлуки со взрослыми (они всегда хотят быть рядом со своими родителями), у них могут быть проблемы со сном, агрессивность, раздражительность или другой тип деструктивного поведения, привлекающий к себе внимание,— замкнутость и стремление к изоляции, печаль, тоска, чувство потери, мучительные воспоминания и фантазии.
Таким образом, дети переживают горе не каким-то определенным образом, а реагируют на него по-разному. Вот несколько самых распространенных реакций.
Тревожность. Смерть легко вызывает страх, что может произойти еще одна катастрофа. Поэтому дети разных возрастов часто высказывают свои опасения, что может что-нибудь случится с близкими им людьми. Дети также могут испытывать страх, что сами умрут. В результате такой постоянной тревоги, бдительности и напряжения у ребенка могут возникать боли в животе, плечах, шее и голове.
Маленькие дети могут постоянно прижиматься к родителям или присматривающим за ними взрослым, выдавая этим свой страх быть разлученными с ними. При крайней степени тревоги они могут не отпускать взрослых ни на минуту, воспринимая всякую разлуку как символическую смерть близкого.
Часто дети хотят спать с зажженной лампой и открытой дверью, чтобы видеть, что взрослые дома и с ними ничего не произошло.
Если ребенок был свидетелем смерти или нашел умершего, он может пугаться всякий раз, когда что-то напоминает о случившемся. Например, если смерть произошла в результате автомобильной катастрофы, то при каждом приближении к машине ребенок может чувствовать сильную тревогу.
Замкнутость, изоляция и проблемы концентрации внимания. После смертного случая ребенок начинает «борьбу» с тревожащими его мыслями и чувствами. Он может стремиться изолироваться. Желание замкнуться в себе и уединиться становится спустя некоторое время характерной чертой для всех людей с подобным опытом. Психологически травмированные дети в дальнейшем всегда более чувствительны к разлуке, нежели другие. Кроме того, у них могут ухудшиться результаты в школе, причем как в учебе, так и в поведении.
Печаль, тоска. В раннем возрасте присутствие рядом матери и отца настолько важно для развития ребенка, что он, потеряв одного из родителей, испытывает как бы двойную утрату: оставшийся в живых родитель (мать или отец) из-за собственного личного горя более или менее отстранен от ребенка эмоционально. Вместо утешения и поддержки мать или отец, возможно, ругают ребенка и отвергают его, в то время как нормальные реакции тоски и печали ребенка на смерть близкого, могут проявляться в назойливости, плаксивости и капризах.
Глубина детского горя не измеряется «объемом» выплаканных слез. Дети могут тосковать не так долго, как этого хотелось бы взрослым. Но не стоит заблуждаться. Дети могут продолжать думать о мертвом, еще долго чувствовать печаль и тоску. Они очень скучают. Поэтому у многих из них может возникнуть желание вернуться в те места, где они были вместе с умершим, чтобы «оживить» воспоминания. Некоторые дети реализуют это свое желание, убегая от приемных родителей или попечителей или из детских учреждений.
Когда тоска становится невыносимой, бессознательно может возникнуть образ ушедшего («тень отца Гамлета»). У ребенка может появиться ощущение, что умерший находится рядом в комнате и разговаривает с ним. Особенно часто образ умершего может посещать ребенка в сновидениях. Это может как испугать, так и успокоить ребенка. Важно подготовить ребенка к этому, чтобы он знал, что такие вещи возможны и вполне обычны.
Вина. Большинство детей часто задумываются, почему пришла смерть, что ее вызвало. Иногда они считают (возможно из-за ревности), что это их собственные мысли или поступки вызвали смерть. Они также могут возложить вину на родителей.
Для многих детей, особенно более старшего возраста, характерно ощущение связи между способностью совершить какое-либо действие и наказанием. Когда ребенок ощущает в себе сильную склонность к какому-либо проступку, то он закономерно чувствует вину: «Если бы я вел себя хорошо, если бы я был лучше, мама была бы по-прежнему жива!» В этом случае он может выбрать две стратегии поведения:
1. Ребенок может постараться нечто предпринять, чтобы снова как бы вернуться в обычную жизнь. Например, начать вести себя очень хорошо, стать послушным —ведь именно такое поведение ценится взрослыми.
2. Возможно, ребенок станет более беспокойным и трудным в общении для того, чтобы его наказали. По его мнению, он этого заслуживает, это он виноват в том ужасном, что произошло. Взрослые же часто совсем не воспринимают подобное вызывающее поведение как признак вины или горя. Поэтому на ребенка обрушиваются брань и наказания за его плохое поведение. В то время как при более терпимом отношении взрослых он мог бы испытать успокоенность и облегчение.
Гнев. Ребенок может испытывать очень сильное чувство гнева, когда любимый человек умирает. Вспышки гнева в этом случае довольно обычны. Чувство озлобленности, когда кто-либо умирает, вполне естественная реакция на потерю близкого.
Гнев может быть направлен на что-то конкретное, на обстоятельства или определенного человека. В некоторых случаях, когда ребенок потерян, ощущает себя крайне тревожным, бессильным и раздраженным, он выплескивает свой гнев на окружающих и может вести себя деструктивно.
Но нередки случаи, когда гнев, соединяясь с виной, направляется ребенком на себя. Суицидальные мысли, вероятно, являются примером саморазрушения, но они также, быть может, выражают желание ребенка вновь соединиться с умершим. Почти каждому, кто пережил ощутимую потерю близкого человека, приходят в голову мысли о самоубийстве. Взрослые редко задают детям вопросы о самоубийстве. Подобные вопросы — табу для многих. Но стоит узнать у таких детей, что именно более всего помогло им преодолевать горе, и некоторые из них ответят, что по-настоящему давала им силу для продолжения жизни и борьбы с проблемами мысль о возможности прекращения своей собственной жизни[2].
Диагностика агрессивности в младшем школьном возрасте
Я провел исследование агрессивности в младшем школьном возрасте (возраст детей 9-10 лет). По моей просьбе они нарисовали рисунок несуществующего животного. В классе было 30 детей.
Методика «Рисунок несуществующего животного» (РНЖ) — одна из наиболее распространенных проективных методик диагностики агрессивности детей. В основном проводится в режиме взаимодействия «психолог—ребенок» с целью выяснения или уточнения черт личности, установок и психологических проблем ребенка. Поскольку методика РНЖ является проективной, то здесь главную роль играет умение ребенка фантазировать и отразить созданный образ в виде графического изображения или рисунка. Вторая особенность РНЖ состоит в том, что изображенный ребенком графический материал имеет не только тесную связь с эмоциями, играющими определенную роль в формировании образов фантазии, но и с реальными личностными и социальными проблемами ребенка.
Методика проводится по стандартной процедуре. Вначале необходимо установить доверительный контакт с ребенком и лишь потом сообщить ему о характере задания. Инструкция: «Придумай и нарисуй несуществующее животное и назови его несуществующим названием». Далее можно уточнить, что нежелательно брать животное из мультфильмов, т.к. оно уже кем-то придумано; вымершие животные тоже не подходят.
Для проведения необходим простой карандаш средней твердости, неостро заточенный (ручкой, фломастером рисовать нельзя). Лист бумаги стандартный, белый или кремовый, но не глянцевый. Бумага должна быть ориентирована вертикально.
На листе левая сторона и низ рисунка связаны с отрицательно окрашенными эмоциями, депрессией, неуверенностью, пассивностью. Правая сторона (соответственно доминантной правой руке) и верх — с положительно окрашенными эмоциями, энергией, активностью, конкретностью действий.
В норме рисунок расположен по средней линии (или несколько левее) и чуть выше середины листа бумаги. Положение рисунка ближе к верхнему краю листа трактуется как высокая самооценка, неудовлетворенность собственным положением в обществе и недостаточным признанием, претензия на продвижение, тенденция к самоутверждению, потребность в признании. Повышение положения рисунка на листе бумаги - со стремлением соответствовать высокому социальному стандарту, стремлением к эмоциональному принятию со стороны окружения.
Положение в нижней части листа — обратный показатель: неуверенность в себе, низкая самооценка, подавленность, нерешительность, незаинтересованность в своем социальном положении отсутствие стремления быть принятым окружением, склонность к фиксации на препятствиях к достижению ситуативных потребностей.
Правая и левая полуплоскость листа имеют противоположную каннотацию по оппозициям «пассивность—деятельность», «внутреннее—внешнее», «прошлое—будущее». Соответственно расценивается местоположение рисунка вправо и влево от средней линии листа, а также ориентация головы и тела животного вправо, влево, в фас. Местоположение скорее символизирует готовые к реализации состояния и реакции на момент рисования, в то время как ориентация головы и тела символизирует общую направленность в сторону достижения тех или иных состояний в рамках указанных оппозиций.
Голова, направленная вправо, — устойчивая тенденция к действию: почти все, что обдумывается и планируется, осуществляется, или, по крайней мере, начинает осуществляться (если даже и не доводится до конца). Ребенок настроен на реализацию своих установок и намерений.
Голова, направленная влево, — тенденция к рефлексии, к размышлению, «не человек действия». Лишь незначительная часть замыслов реализуется или хотя бы начинает реализовываться.
Положение «анфас», т.е. голова, направленная на рисовавшего, может трактоваться как эгоцентризм. Такое положение часто бывает сходно по значению в отношении описанных параметров уровня притязаний с поворотом влево. Иногда оно трактуется как прямота, бескомпромиссность, сформировавшиеся как реакция на глубинное чувство незащищенности.
Двух- (и более) головые животные и «тяни-толкай» рассматриваются как выражение противоречивых тенденций.
Характер линии служит одним из индикаторов общей энергии. Слабая паутинообразная линия является признаком экономии энергии.
Степень агрессивности выражена количеством, расположением и характером острых углов в рисунке, независимо от их связи с той или иной Деталью. Особенно весомы в этом отношении прямые символы агрессии — когти, клювы, зубы.
Мелкие рисунки — наличие депрессии, подавленность, угнетенность, повышенный самоконтроль. Уверенные, хорошо стыкующиеся линии, упругая пластичность контура являются показателем хорошего контроля аффективности.
Содержательный анализ рисунка:
«Уши» — заинтересованность в информации и значимость мнения окружающих о себе.
Приоткрытый рот в сочетании с языком при отсутствии прорисовки губ — трактуется как повышенная речевая активность (болтливость); в сочетании с прорисовкой губ - чувственность, иногда и то, и другое вместе. Открытый рот без прорисовки языка и губ, особенно зачерненный, трактуется как облегченность возникновения опасений, страхов, недоверия. Рот с зубами - вербальная агрессия, в большинстве случаев защитная. Для детей и подростков характерен рисунок зачерненного рта округлой формы (в случае боязливости, тревоги).
Особое значение придается глазам как символу присущего человеку переживания страха. Это значение особо подчеркивается резкой прорисовкой радужки.
Ресницы — истероидно-демонстративные манеры в поведении, для мужчин - женственные черты характера. Ресницы также — заинтересованность в восхищении окружающими внешней красотой и манерой одеваться, придавание большого значения внешности.
На голове бывают также дополнительные детали:
рога — защита или агрессия
перья — тенденция к самоукрашению и самооправданию, демонстративность; грива, шерсть, подобие прически - чувственность;
Однотипность и однонаправленность, повторяемость формы «ног», лап, любых элементов опорной части — конформность суждений и установок, их стандартность, банальность. Разнообразие в положении этих деталей -- своеобразие установок, суждений, самостоятельность, банальность, небанальность, иногда — творческое начало или инакомыслие.
Крылья - энергия охвата разных областей человеческой деятельности.
Хвосты отражают отношение к собственным действиям и решениям, размышлениям, выводам, к своей вербальной продукции, судя по тому, повернуты ли эти хвосты вправо или влево. Вправо - по поводу своих действий и поступков, влево - по поводу мыслей, решений, пропущенного момента.
Результаты теста:
1. Примерно 50% детей из данного класса имеют завышенную самооценку, т.к. рисунок расположен анфас (голова направлена на рисовавшего). Иногда это трактуется как прямота.
2. Около 27% детей имеют рисунки с четкими, “жирными” линиями – это свидетельствует о большой энергии рисовавшего. Примерно 32% имеют нечеткие, неаккуратные изображения животных – неуверенность в своих силах.
3. У 7% лапы животных однонаправленные. Повторяемость формы «ног», лап, любых элементов опорной части — конформность суждений и установок, их стандартность, банальность.
4. У 17% животные имеют несколько голов - внутреличностный конфликт.
5. На 2-ух изображениях можно видеть птиц с крыльями - энергия охвата разных областей человеческой деятельности.
6. О вербальной агрессии свидетельствует рот с зубами (иногда защитная) – 20%.
7. Главный способ характеристики агрессивности по рисункам несуществующего животного – устрашающий вид и наличие большого количества углов на изображении. Это можно наблюдать у 23% детей.
Особое внимание я хочу заострить на рисунке Лашука Евгения:
Он потерял родителей в 5 лет. Его воспитывает бабушка. Сначала он даже не осознавал своей потери.
На рисунки изображен дракон с крыльями и тремя головами. Это говорит о том, что он страдает от внутреличностного конфликта и он его интересуют различные области человеческой жизни. Животное изображено левее центральной линии.
В последнее время он стал показывать нехватку тактильного общения. Раньше он всегда молчал о своем горе, но недавно он стал рассказывать о своей потери всем, кого хоть немного знает и стал проявлять косвенную агрессию – я считаю, что он наконец понял все и стал винить в этом всех.
Вывод: Лично мое мнение об этом тесте: он плохо характеризует внутренний мир ребенка в данный период времени, т.к. они находятся под влиянием телевидения, комиксов и, конечно, компьютерных игр, где присутствует большое количество монстров и других неприятных вещей.
Заключение
Вопрос о сущности человеческой агрессии занимал лучшие умы человечества на протяжении многих веков и рассматривались с различных позиций – с точки зрения философии, поэзии, религии. Однако только в нашем столетии данная проблема стала предметом систематического научного исследования, поэтому неудивительно, что не на все вопросы, возникающие в связи с проблемой агрессии, имеются ответы. В сущности, изучение этой темы часто порождало больше вопросов чем ответов. Тем не менее налицо явный прогресс, и сегодня мы знаем уже довольно много об истоках и природе человеческой агрессии.
Человек - весьма агрессивное существо, Ребенок проявляет первые признаки агрессивности задолго до того, как научится говорить. Агрессивность подчиняется своим законам, весьма своеобразным и порой непредсказуемым. Эти законы влияют не только на поведение каждого человека, включая политиков и военных, но и на поведение общества и государства. Когда государство попадает во власть инстинктов, созданных естественным отбором для стада наподобие павианьевого, и к тому же обзаводится атомным оружием, это очень опасно. А если таких государств окажется несколько, будущее мира может повиснуть на волоске.
Важную роль в формировании агрессивности играет стиль семейного воспитания. Здесь значимо все: от методов поощрения—наказания, стиля руководства ребенком, характера взаимодействия и конгруэнтности педагогических взглядов родителей до «непрожитых» детских проблем самих родителей, нетождественности семейных (воспитательных) сценариев отца и матери и др.
Кроме всего прочего, существует масса побочных, ситуативных факторов, которые могут стимулировать или провоцировать возникновение агрессии в ребенке. К таким факторам можно отнести присутствие других людей (в особенности значимых, референтных) и их оценка поступков ребенка, способности самого ребенка оценить и понять причины агрессии другого.
Для исследования агрессивности применяются те же группы методов, что и для других свойств личности: наблюдение, опросные и проективные методики. Часть методов является специализированной, т.е. направлена на диагностику только агрессивности. Применяются и вспомогательные методики, выявляющие агрессивность наряду с целым комплексом других личностных свойств и психических состояний.
Для психологической коррекции детской агрессивности необходимо использование интегративного подхода.
Таким образом, можно сказать, что у каждого из нас в характере присутствует агрессивность. У кого-то она имеет оборонительные, доброкачественные формы, у кого-то, возможно, уже перешла и в деструктивную, злокачественную область. Но как бы это ни было человеку предоставляется возможность как существу разумному предотвращать появление агрессии и контролировать её. Надеюсь, что человечество сможет для себя сделать определенные выводы и обратить свою агрессию в конструктивное русло.
Литература
1. Фурманов И.М. Детская агрессивность. – Мн., 1996. – С. 3-74.
2. Фуманов И.А., Аладьин А.А., Фурманова Н.В. Психологические особенности детей, лишенных родительского попечительства. – Мн.: «ТЕСЕЙ», 1999. – С. 49-55.
3. Бютнер К. Жить с агрессивными детьми. – М., 1991. – С. 56.
4. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М., 1994. – 447с.
5. Семенюк Л.М. Психологическая сущность агрессивности и ее проявления у детей подросткового возраста. – М., 1991. – 16 с.
6. Левитов Н.Д. Фрустрация как один из видов психических состояний. – М., С. 118-129.
7. Раншбур Й., Поппер П. Секреты личности. М., 1983. – С. 125-135.
8. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. Т.1. – М., 1986. – С. 365-405.
9. Мид М. Развитие ребннка. – М., 1968.
10. Нравственность, агрессия, справедливость//Вопр. Психологии. – 1992, N 1-2.-С. 4-97.
Приложение
Разрушение Сохранение
Танатос----------------------à Я ß------------------------- Эрос
| Изменение направления энергии
\/
Агрессия, направленная на других
Схема1.
Агрессия, приобретаемая просредством:
· Биологических факторов (например, гормоны, нервная система)
· Научения (например, непосредственный опыт, наблюдение)
Агрессия провоцируется:
· Воздействием шаблонов (например, возбуждение, внимание)
· Неприемлемым обращением (например, нападки, фрустрация)
· Побудительными мотивами ( например, деньги, восхищение)
· Инструкциями (например, приказы)
· Эксцентричными убеждениями (например, параноидальными убеждениями)
Агрессия регулируется:
· Внешним поощрением и наказанием (например, материальное вознаграждение, неприятные последствия)
· Викарным подкреплением (например, наблюдение за тем, как поощряют или наказывают других)
· Механизмами саморегуляции (например, гордость, вина)
Таблица1.
Гр.
Стиль поведения родителей
Число агрессивных детей (%)
мальчики
девочки
A
Низкий уровень снисходительности , низкий уровень склонности к наказаниям
3,7
13.3
B
Низкий уровень снисходительности, высокий уровень склонности к наказаниям
20,4
19,1
C
Высокий уровень снисходительности, низкий уровень склонности к наказаниям
25,3
20.6
D
Высокий уровень снисходительности, высокий уровень склонности к наказаниям
41,7
38,1
Таблица2.
