Суд вправе проводить все следственные действия, предусмотренные законом. Протоколы следственных действий подлежат критической оценке. Тщательно исследуются материалы судебных экспертиз, а эксперты могут быть допрошены.
Судебные деятели должны обладать определенной профессиональной компетентностью при оценке качества судебных экспертиз. (Крайне редкое назначение судебно-психологических экспертиз можно объяснить недостаточной компетентностью и требовательностью судей к всестороннему анализу человеческого фактора. В тех редких случаях, когда судебно-психологическая экспертиза назначается, ее материалы, как правило, не подвергаются критическому анализу, не затребуются и не анализируются протоколы экспертных исследований.)
В большинстве случаев экспертиза назначается лишь одной стороной, а экспертное исследование проводит лишь один специалист. Оперируя спорными научными положениями и занимая иногда одностороннюю позицию, эксперт может создать преимущественное положение одной стороны. Эксперт должен быть тщательно допрошен о примененных им методах исследования, о существовании других методов исследования, различных научных концепциях в трактовке сущности исследуемого явления. Во всех тех случаях, когда выводы и заключение судебной экспертизы имеют решающее значение для исхода дела, о назначении раздельной экспертизы должны ходатайствовать все заинтересованные стороны.
5. Психология судебных прений и судебной речи
Самостоятельной частью судебного разбирательства являются судебные прения, в которых каждое участвующее в деле лицо излагает свою точку зрения на обстоятельства дела и предстоящие разрешению вопросы на основе доказательств, проверенных в ходе судебного следствия. В своих речах заинтересованные стороны обосновывают доказанность или недоказанность (полностью или частично) обвинения, предъявленного обвиняемому, предлагают свою квалификацию совершенного деяния, если оно подтверждено собранными доказательствами, выявляют смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, анализируют причины преступления, дают характеристику личности подсудимого и потерпевшего.
В судебных прениях участвуют государственный и общественный обвинитель, защитник и подсудимый (если защитник в судебном заседании не участвует). По делам частного обвинения (о причинении легкого телесного повреждения, побоях, клевете без отягчающих обстоятельств, оскорблении) в судебных прениях участвуют потерпевший и его представитель.
Последовательность выступлений обвинителей и защитника устанавливается судом. Продолжительность судебных прений не ограничивается. Однако председательствующий вправе останавливать участников судебных прений, если они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к делу. После произнесения речи лицо может выступить еще один раз с репликой. Право последней реплики принадлежит защитнику и подсудимому.
Участники судебных прений анализируют в речах свою версию рассматриваемого события, стремясь повлиять на благоприятный для своих интересов исход дела, опровергают модель события или его элементы, отстаиваемые другими участниками судебных прений, излагают свои предложения относительно возможного наказания или оправдания подсудимого.
Судебные прения – форма публичного, официального общения посредством судебной речи.
Искусство судебной речи – искусство убеждения посредством целенаправленной систематизации фактов, убедительной их оценки. Мастерство судебной речи связано с глубиной логического анализа и образностью изложения. Значительную роль в убедительности судебной речи играют психологический анализ личности подсудимого и потерпевшего, характеристика их устойчивых поведенческих особенностей, чрезвычайность обстоятельств, в условиях которых произошло правонарушение.
Судебная речь не является обособленным актом – она должна быть тесно увязана с результатами судебного следствия. Только доказательства, полученные в судебном следствии, могут быть положены в основу судебной речи.
Язык судебного общения выполняет ряд взаимосвязанных функций – познания, общения, психического воздействия. Строго официально-деловой стиль общения здесь перемежается с элементами разговорного, научного и литературно-художественного языка. Неофициальная, бытовая сторона жизни людей обсуждается простым разговорным языком, что придает судебной речи доступность, понятность, жизненную реальность. Научно-абстрактные аспекты дела требуют использования научных терминов, юридических и психологических категорий, норм закона, унифицированных языковых формулировок.
Эмоционально бездействующая функция судебной речи реализуется образностью изложения, различными эмоционально-оценочными средствами. Все это делает судебную речь особым видом речи, требующим специального психологического описания и анализа.
Различаются структура судебной речи, ее стиль и язык. Структура судебной речи – ее композиционный план, логика и психология построения, соответствие ее частей задачам и цели судебных прений.
Цель судебной речи – убедительно, аргументированно воздействовать на суд, формировать внутреннее убеждение судей. Задачи же судебной речи различны на разных ее этапах.
Различаются вступительная, основная и заключительная части судебной речи. Эффективное построение вступительной части судебной речи в значительной мере определяет успех судебного оратора. Психологическая задача вступления – вызвать обостренное внимание, организовать направленность сознания судебной аудитории, ее интерес, установить с ней коммуникативный контакт, обеспечить ее доверие, подготовить аудиторию к принятию основной позиции оратора.
Различные мастера судебной речи начинали свои выступления разными приемами, но все они отличались единой психологической направленностью – вызвать повышенную ориентировочную реакцию слушателей. Вступительные части речей всех знаменитых судебных ораторов отличались краткостью. Но это краткость особого рода – стимул, обеспечивающий направленность сознания судебной аудитория. В каждом случае такое вступление имплицитно (скрытно) связано с возникшей судебной ситуацией, намерением судебного оратора, его процессуальной позицией. Здесь осуществляется психологический настрой слушателей.
Речь судебного оратора не должна начинаться вяло, бесцветно, трафаретно. Но вступление не должно быть насыщено и искусственным пафосом – аудитория еще не готова к эмоциональному сочувствию. Она еще полна ожиданий, готова к повышенной критичности. «Зацепить» же внимание слушателей можно и очень простыми, близкими аудитории проникновенными словами. Эти слова должны быть «эмоциональным ключом» к последующему взаимодействию с аудиторией.
Уже древние ораторы различали три разновидности вступления: внезапное, естественное и искусственное.
При внезапном вступлении оратор начинает речь с описания явления, отношение которого к рассматриваемому в суде вопросу остается некоторое время проблематичным.
Во вступлении может быть использовано и обращение к судьям, и критическая оценка одного из тезисов, провозглашенных процессуальным оппонентом, и видение своей процессуальной обязанности.) Но смысл первых фраз судебного оратора должен быть предельно ясен. Этот смысл должен быть принят аудиторией, поддержан ею.
При естественном вступлении оратор без лишних слов вводит слушателей в фабулу разбираемого события, кратко воссоздает основные его эпизоды, прибегая к психологическому стилю описания. При искусственном вступлении оратор начинает свою речь «издалека». (И нередко надолго застревает на этих отдаленных подступах.)
В основной части судебной речи выдвигаются основные тезисы, аргументируется процессуальная позиция судебного оратора, используются различные средства убеждения суда в правильности избранной им позиции. Для этого оратор должен активизировать исследовательскую деятельность слушателей, вести их по канве своих рассуждений. Необходимы предельная простота и четкость выдвигаемых положений, очевидность их взаимосвязи. Основные тезисы речи должны легко удерживаться в сознании слушателей.
Стержень основной части судебной речи – изложение фактических обстоятельств дела. Это должен быть не скучный пересказ фактов, а живая, динамическая картина возникновения и развития расследуемого события. Обстоятельства дела могут быть изложены в хронологической последовательности или в систематизированном виде – так, как событие развивалось в действительности или было исследовано в судебном следствии. Способ изложения фактических обстоятельств дела избирается в зависимости от объема и характера доказательств, установленных в ходе судебного следствия.
В процессе доказывания одни положения обосновываются с помощью других, ранее доказанных обстоятельств. Анализ доказательств и их оценка – центральная часть судебной речи.
Судебные доказательства распределяются на ряд групп: подтверждающие или опровергающие событие преступления, подтверждающие или опровергающие конкретный состав преступления, подтверждающие или опровергающие отдельные эпизоды обвинения, личностные характеристики подсудимого и потерпевшего.
Все доказательства выстраиваются в систему, подтверждающую предлагаемую оратором версию и опровергающую все другие версии. Доказательства обычно выстраиваются по их нарастающей значимости.
Особое место занимают так называемые «личностные доказательства» – психологические характеристики личности подсудимого и потерпевшего. Эти характеристики должны быть психологически объективными и достаточно сдержанными. Отношение к подсудимому и потерпевшему со стороны обвинителя и защитника различно. Даваемые ими личностные характеристики не могут совпадать, но они не должны быть диаметрально противоположными. В этом случае обесценивается каждая из личностных характеристик.
При психологической характеристике личности необходимо выявить: - систему базовых ценностных ориентаций личности, ее направленность, иерархию устойчивых мотивов поведения;
- психодинамические особенности психической саморегуляции, экстернальность или интернальность личности (ее ориентацию на внешние обстоятельства или внутренние устойчивые позиции), полезависимость или поленезависимость (зависимость или независимость от ситуативных обстоятельств);
-обобщенные способы поведения, характериологический тип личности;
- способы поведения, существенные для адекватной адаптации в расследуемой критической поведенческой ситуации; личностные акцентуации – «слабые места» в психической саморегуляции данного индивида; наличие у индивида возможных психических аномалий (неврозов, психопатических расстройств);
- дефекты социальной адаптации личности, мера нарушенности ее правосознания.
Характеристике подлежат все основные социально значимые качества личности, степень криминализации личности.
При психологических характеристиках необходимо крайне бережно относиться к личности, воздерживаться от предвзятых взглядов, грубых безапелляционных штампов. Судебная аудитория, как правило, очень чутко реагирует на любые «перехлесты» в характеристике человека. Характеристика личности должна быть основана на фактических данных уголовного дела. Но следует помнить, что иногда малозаметные поведенческие факты являются выражением глубинных личностных качеств. (Как говорили древние философы, о человеке правильнее всего судить по мелочам его поведения.)
Убедительнее всего звучат не собственные психологические оценки, данные обвинителем или защитником, а независимые экспертные оценки – отзыв о подсудимом и потерпевшем хорошо знавшими их людьми.
Большинство известных судебных деятелей России проявляли глубокие познания в психологии человеческого поведения. А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако, выступая в качестве адвокатов, значительную часть своих речей посвящали психологии личности подзащитного. И это был высококвалифицированный анализ поведенческих особенностей защищаемых ими людей. Литературно-образные описания человеческих судеб в судебных речах зачаровывали и восхищали слушателей.
Говоря о мотивах преступления, следует учитывать, что мотив поведения – явление системно-личностное, сложное и многоплановое. Бывают и такие преступления, в которых не обнаружибается конкретный его мотив. Здесь на сцену выходят личностные дефекты на уровне подсознания, асоциальные установки поведения. Многие преступления совершаются на уровне личностных автоматизмов – поведенческих установок и привычек. Здесь традиционная трактовка преступления как продукта сознательной деятельности оказывается несостоятельной. Юристам необходимо быть осведомленными и в проблеме подсознательной регуляции поведения, ввести эту категорию в обиход юридической теории и практики.
Нравственно-психологическая оценка поведения преступника – итоговое заключение основной части судебной речи. Здесь необходимо дать ответ на вопрос: шел ли сам подсудимый навстречу своему преступлению или оно как рок неумолимо настигало его? Стремился ли сознательно человек к совершению зла или зло настигало его самого?
Искусство судебной речи – сказать так, чтобы судьи молчаливо сами добавили недоговоренное, чтобы вызвать их позиционную солидарность. Но это не означает, что судебное красноречие важнее юридического рассмотрения сущности дела.
В заключительной части судебной речи акцент делается на юридической стороне дела. Заключение судебной речи должно быть кратким и выразительным. Оно должно содержать итоговое определение позиции судебного оратора.
Позиция любого судебного оратора должна быть правдивой. На стороне правды, как заметил еще Аристотель, всегда больше логических доказательств и нравственных доводов.
Итак, речь судебного оратора должна быть очевидно доказательной. Это основное требование к ее качеству. Однако эффективность судебной речи достигается и соблюдением определенных полемических, психологических правил:
лучшее орудие спора – доводы по существу дела;
- апелляции к личности оппонента – свидетельство слабости позиции оратора;
- необходимо четко выделять полезное, неизбежное и опасное;
- все опасное должно быть тщательно обойдено; неизбежное можно признать, если имеется возможность его объяснения или вовсе не касаться его;
- следует остерегаться обоюдоострых выводов;
- не следует доказывать очевидного;
- следует эффектно преподнести основное доказательство или основной тезис, подготовить аудиторию к его восприятию;
- следует отказаться от всех сомнительных, ненадежных доводов;
- не следует возражать против правильных, обоснованных выводов оппонента, - соглашайтесь с его второстепенными утверждениями - это делает Вас беспристрастным в глазах судей;
- если прямые улики весомы, следует тщательно проанализировать каждую из них; - если незначительны – в совокупности;
- при наличии косвенных и прямых улик следует начинать с первых и усилить свою позицию прямыми уликами;
- не следует объяснять то, что плохо понимается самим оратором;
- любые противоречия в судебной речи равносильны ее провалу.
Соответствующие заповеди имеются и для опровергающего оратора:
- отвечая противнику, делайте это легко и как бы мимоходом, как нечто хорошо понятное всем слушателям;
- изыскивайте неправомерные обобщения, допущенные оппонентом;
- для возражения противнику используйте его же выводы;
- противопоставляйте словам факты;
- отрицайте то, что не доказано;
- не оставляйте без ответа ни одного весомого аргумента противника;
- не возражайте против обоснованных доказательств, найдите им такое объяснение, которое примирило бы их с Вашей позицией;
- не опровергайте того, невероятность чего очевидна для всех;
тщательно исследуйте факты, признанные противником, используйте их в своих целях;
- если неопровержимая улика обойдена оппонентом, подчеркните ее неопровержимость, но не опускайтесь до личных нападок.
Нравственность судебного деятеля – основа судопроизводства. И если защита или обвинение превращаются в орудие против истины – это безнравственно. Судебный деятель неизменно должен быть верен себе, своему человеческому достоинству. Только тогда он будет правым и перед другими людьми.
Эмоции и чувства на суде – не менее сильные властители, чем разум и истина. Множество неправосудных решений принималось под воздействием чувства жалости или мщения. Эмоциональная наэлектризованность судебной аудитории отражается и на психическом состоянии судей. Однако прямую апелляцию сторон к чувствам судей следует рассматривать как проявление психического давления на них. Перед судом должны раскрываться только доказательства, и суд должен обращать внимание только на имеющиеся достоверные доказательства. Это, конечно, не означает, что в судебных прениях недопустим пафос гражданственности, нравственно обоснованного негодования, гневного порицания низости и подлости. Но стержнем этих чувств должны быть доказанные и относящиеся к делу факты.
Все акты мышления движутся эмоциональной энергетикой. Но на «судебном выходе» должен быть «сухой остаток» рационального, соотнесенного с законом логического вывода.
Суд и судебная аудитория ждут от судебного оратора объективного содействия в трудном и иногда мучительном поиске ответов на запросы их совести. Судебные прения – не состязание в красноречии. Краснобайство вызывает лишь раздражение. Судебная речь имеет одну цель – она должна быть направлена на обеспечение полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела, содействовать вынесению законного, обоснованного и справедливого приговор
Мастером психологического анализа прокурор должен показать себя при характеристике личностных особенностей подсудимого и потерпевшего. Характеризуя антисоциальную, десоциализированную личность, прокурор должен видеть и возможности ее ресоциализации Знакомясь с речами прокуроров, убеждаешься, что менее всего им удаются личностные характеристики (схематизм, казенность, крайняя односторонность, дидактизм, менторство, высокомерное чванство). Но особую настойчивость они, как правило, проявляют, требуя для осужденного самого строгого наказания. Ни один прокурор не запросил срока наказания, меньшего того, который был назначен судом. Ни один прокурор за весь советский период не акцентировал внимания суда на смягчающих ответственность подсудимого обстоятельствах! А ведь наказание может достичь цели тогда, когда оно справедливо, строго индивидуализировано.
При характеристике личности подсудимого прокурором нередко наблюдается тенденция крайнего «сгущения красок» вплоть до унижения человеческого достоинства. Прокурор характеризует человека, который еще не признан преступником. Но даже в совершенном преступлении не проявляется вся личность виновного. Часто личностные особенности индивида деформируются в силу трудных жизненных обстоятельств. О любом человеке следует судить осторожно и бережно. Прокурор вправе анализировать лишь те качества личности, которые обусловили преступление и проявились в его совершении. Некоторые прокуроры, нарушая закон, неправомерно расширяют обстоятельства, отягчающие ответственность (включая в них противоречивые показания, отказ от показаний и др.). Стиль речи прокурора должен соответствовать его высокому назначению – осуществлять обвинение от имени государства.
В речах многих прокуроров значительное место отводится изложению фактических обстоятельств дела, что зачастую сводится лишь к простому пересказу события, зафиксированного в материалах дела. Между тем такая необходимость возникает лишь в тех случаях, когда прокурор настаивает на изменении объема предъявленного обвинения, изменении квалификации состава преступления, если возникает несогласие с защитой по фактическим обстоятельствам дела. Изложение фактических обстоятельств дела должно носить аналитический, а не повествовательный характер. Анализ события преступления прокурором должен быть направлен на доказательство того, что событие преступления имело место и в совершении его виновен подсудимый. Доказательства систематизируются и должны обеспечить правильность выдвигаемого обвинения. При этом ни очевидность дела, ни признание вины подсудимым не снимает с прокурора обязанность доказывания обвинения. На основе совокупности доказательств у прокурора должно сформироваться внутреннее убеждение в обоснованности и законности обвинения. В противном случае он обязан отказаться от обвинения.
