Психология преступника
Министерство общего и профессионального образования РФ
Южный институт менеджмента
Р Е Ф Е Р А Т по психологии
ПСИХОЛОГИЯ ПРЕСТУПНИКА
Работу выполнил студент 1 курса группа №100/1
Азлецкий Олег Олегович
Преподаватель
Середа В. Д.
Краснодар, 1999
СОДЕРЖАНИЕ.
| | |
|Введение |3 |
|------------------------------------------------------------------| |
|----------- |5 |
| |8 |
|Биологические и социальные теории о личности преступника |9 |
|---------- | |
|Роль потребностей в формировании личности преступника |10 |
|------------- |12 |
|Роль социальной среды |22 |
|----------------------------------------------------------- |25 |
|Два подхода при изучении личности преступника: | |
|социально-типологический и социально-ролевой |27 |
|-------------------------- | |
|Психология преступника-убийцы | |
|---------------------------------------------- | |
|Психология преступника-террориста | |
|----------------------------------------- | |
|Психологические аспекты неосторожной | |
|преступности------------------ | |
| | |
|Литература | |
|------------------------------------------------------------------| |
|-------- | |
ВВЕДЕНИЕ.
Для нашего времени характерно значительное развитие психологической науки, проникновение ее во все сферы человеческой деятельности, использование данных психологии в решении на научной основе вопросов совершенствования работы правоохранительных органов, глубокое исследование психологического анализа личности и юридической деятельности, опирающегося на изучение основных психологических явлений, процессов, состояний, их особенностей в правовой сфере (потребности, мотивы, цели, темперамент, установка, социальная направленность и другие характеристики личности).
Необходимость изучения личности преступника диктуется, прежде всего, потребностями практики борьбы с преступностью.
Психология исследует механизм иммунитета личности в криминогенной ситуации и через познание его закономерностей разрабатывает рекомендации в области индивидуальной профилактики преступности. В рамках криминальной психологии исследуются психологические особенности личности не только насильственных, но и корыстных преступников, структура и психологические особенности преступных групп.
В особом разделе рассматриваются психологические аспекты неосторожной преступности.
Различные научные дисциплины по-разному подходят к генезису
правонарушений. Так, В. Н. Кудрявцев пишет следующее: «Структура
конкретного правонарушения может быть проанализирована с разных точек
зрения. Юридический подход характеризует его как деяние, состоящее из
четырех элементов: объекта, объективной и субъективной сторон и субъекта.
Для криминологии, социологии и психологии более продуктивен динамичный,
генетический подход, позволяющий изучить поведение человека в развитии. С
этой точки зрения конкретное правонарушение есть процесс, развертывающийся
как в пространстве, так и во времени. Более того, поскольку нас интересуют
причины правонарушений, необходимо учитывать не только сами действия,
образующие запрещенный законом поступок, но и некоторые предшествующие им
события. Таким образом, раскрывается генезис противоправного поведения, т.
е. его происхождение и развитие» [1].
Далее Кудрявцев отмечает: «Процесс формирования личности хотя и интересует право и криминологию, но, строго говоря, не является предметом их изучения: это дело педагогики, психологии, социологии и других наук о человеке» [2].
После выхода в свет работ Ч. Ломброзо, явившихся по существу началом
изучения личности преступника, в ряде стран стали проводиться исследования
психологических свойств правонарушителя, в которых ученые пытались найти
стержневую причину преступного поведения. Независимо от направлений и школ
они стремились понять, почему человек совершает преступления, несмотря на
тяжесть установленного наказания; почему не останавливается, испытав его;
почему совершает корыстные преступления, не имея порой материальной нужды.
Ответы на эти вопросы требовали диалектического подхода к познанию самого
явления — преступности, что в тех исторических условиях осуществить было
вряд ли возможно, хотя некоторые попытки предпринимались уже тогда.
В нашей работе мы отразили те теории, исследования, примеры которые дадут возможность охарактеризовать психологию преступника с точки зрения современных исследователей данного вопроса.
БИОЛОГИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ
О ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА.
Недостатки процесса социализации не могут быть понятны вне психофизиологической основы социализации, без анализа его рефлекторно- эмоциональной стороны. «Причем всякий раз надо иметь в поле зрения обе смыкающиеся в психологии стороны дела: социальную и физиологическую, ибо, дойдя до индивида и его эмоций, мы всегда доходим и до их материальной основы, т. е. физиологии индивидуального организма» [3].
Успешная социализация в процессе развития и становления личности предопределяется наличием достаточно прочных социальных тормозов и внутреннего контроля.
Умысел возникает в процессе мышления. На его формирование оказывают воздействие понятия и представления, не соответствующие общественному правосознанию.
Насколько личность заражена антиобщественными взглядами, какую имеет социальную направленность, удается выяснить, лишь рассмотрев комплекс ее потребностей, интересов, мотивов действия. Извращенные потребности и те, удовлетворения которых субъект не заслуживает или которые общество по уровню своего развития не в состоянии удовлетворить, субъективные интересы, противоречащие общественным, способствуют возникновению антиобщественных свойств личности.
На образование противоправного умысла влияет и тип нервной системы, темперамент, характер. Но этот вопрос неясен и остается спорным из-за отсутствия серьезных научных исследований в этой области.
Постулирование факта, что преступность обусловлена, прежде всего,
социально, вовсе не означает, что игнорируются индивидуальные свойства
личности при изучении преступного поведения. Различные стороны личности, от
природы способностей и до природы отклоняющегося поведения, составляют
предмет весьма острой, многолетней дискуссии ученых, таких как Б. Г.
Ананьев, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, С. Л. Рубинштейн, К. К. Платонов и
др.
Б. Г. Ананьев пишет: «Не отделение человека как субъекта и объекта истории от природы, не игнорирование человеческой природы как биологического начала в человеческой организации, а диалектическое единство истории и природы, преобразование природы историческим путем — такова традиция марксизма» [4].
Но общие сведения о биологическом и социальном в личности не дают прямого ответа на многие важные вопросы: какие индивидуальные особенности, начиная с какого периода, в каком сочетании с другими условиями жизнедеятельности, воспитания и обучения способны дать те или иные отклонения в сознании и поведении ребенка, взрослого. Из-за сложности, многомерности, взаимообусловленности связей социального и природного в личности эти вопросы представляют для исследователя весьма сложно разрешаемую проблему. На это указывает, в частности, Б. Ф. Ломов:
«Относительно связей биологического и психического вряд ли целесообразно пытаться сформулировать некоторый универсальный принцип, справедливый для всех случаев. Эти связи многоплановы и многогранны. В одних измерениях и при одних определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психическому как его механизм (физиологическое обеспечение психических процессов), в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощущения состояний организма), в четвертых— как фактор, влияющий на психические явления, в пятых — как причина отдельных актов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т. д.». [5]
Анализ социального и биологического в личности предполагает прежде всего рассмотрение соотношения этих факторов в процессе социального развития, формирования личности. Попытку сопоставить соотношение биологического и социального на разных иерархических уровнях структуры личности в процессе ее онтогенеза в свое время предпринял К. К. Платонов, показав, что соотношение этих факторов неодинаково в различных подструктурах.
Косвенное, опосредованное влияние социального фактора на особенности биологической подструктуры не менее очевидно, как и влияние биологического на подструктуру направленности, хотя пол, тип и структуру нервной системы, патологии и задатки человек получает при рождении. Известны такие явления, как «воскресные дети», «дети карнавала», дети, зачатые пьяными родителями и появляющиеся на свет с различными патологиями нервной системы, затрудняющими их социальную адаптацию. Так, по данным, приведенным Ф. Г.
Угловым, наблюдения за 1500 роженицами показали, что различные отклонения в организме детей наблюдаются у 2% непьющих матерей, у 9% умеренно пьющих и у
74% матерей, злоупотребляющих спиртным. [6]
Эти факты свидетельствуют о том, что даже биологическая подструктура, где речь идет о сугубо врожденных и наследственных свойствах индивида, не свободна полностью от влияния среды, воздействующей на него опосредованно, через организм матери.
Достаточно сложным оказывается также взаимодействие биологического и социального фактора на высшей подструктуре направленности, проявляющейся, прежде всего, в личностных качествах и поведении человека, в характере его социальной активности. Как известно, героями и преступниками не рождаются, а становятся, и, следовательно, в формировании этих качеств ведущее место отводится социальным, прижизненным факторам: воспитанию, обучению, влиянию среды.
Однако было бы неправильно вообще игнорировать роль биологических факторов в формировании социальных качеств личности.
Как справедливо отмечал А. Н. Леонтьев: «Парадокс в том, что
предпосылки развития личности по самому существу своему безличны. Личность,
как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осуществляющих жизненные
отношения субъекта. Существует, однако,
фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем
личностью. Оно определяется природой самих поражающихся его отношений: это
специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в
своей предметной деятельности». [7]
Таким образом, выявление так называемых психобиологических предпосылок
асоциального поведения как неблагоприятных свойств психики и организма,
которые затрудняют социальную адаптацию индивида, является отнюдь не
самоцелью, а имеет свой смысл прежде всего в связи с превентивной
практикой, так как позволяет проводить воспитательно-профилактическую
деятельность с учетом всех, в том числе и индивидуальных факторов,
обусловливающих отклонения в поведении и сознании личности. Неблагоприятные
психобиологические предпосылки требуют, как правило, дополнительных как
психолого-педагогических, так и медицинских корректирующих мер и
воздействий.
Общество может и должно предупреждать преступное поведение индивидов, которые имеют неблагоприятную органическую отягощенность, но при этом социально-воспитательные профилактические программы должны строиться с учетом этих имеющих неблагоприятный характер психобиологических особенностей части правонарушителей. Отсюда понятен тот интерес, который проявляют к данному вопросу представители различных отраслей психологии, криминологии, медицины, исследующие проблему отклоняющегося поведения и преступности.
Г. А. Аванесов выделяет следующие биологические предпосылки, играющие
отрицательную роль в поведении человека:
• патология биологических потребностей, нередко становящаяся причиной сексуальных извращений и половых преступлений;
• нервно-психические заболевания (психопатии, неврастении, пограничные состояния), которые повышают возбудимость нервной системы, обусловливают неадекватную реакцию и затрудняют социальный контроль за действиями;
• наследственные заболевания, особенно отягощенные алкоголизмом, которыми страдают 40% умственно отсталых детей;
• психофизиологические нагрузки, конфликтные ситуации, изменение химического состава окружающей среды, использование новых видов энергии, которые приводят к различным психосоматическим, аллергическим, токсическим заболеваниям и служат дополнительным криминальным фактором.
[8]
РОЛЬ ПОТРЕБНОСТЕЙ В ФОРМИРОВАНИИ
ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА.
Один из существенных компонентов причинного комплекса преступности — неудовлетворенность запросов людей в сфере потребления, разрыв между потребностями в материально-товарных ценностях или услугах и возможностями их реализации.
Потребности складываются под воздействием прошлого. Стандарты прошлого уклада жизни действуют на актуальные потребности людей благодаря их личному опыту и опыту предыдущих поколений (через непосредственный контакт и с помощью массовых коммуникаций). Установка «жить не хуже, чем раньше», охватывающая как уровень жизни в целом, так и его отдельные показатели, касается и более отдаленного прошлого. Знания о нем, однако, всегда весьма приблизительны, а представления в значительной степени искажены. Причем одни стороны прошлой социальной жизни, как правило, преувеличиваются, в то время как другие — существенно преуменьшаются, вследствие чего прошлое идеализируется и способствует неоправданному росту потребностей.
Во-вторых, потребности диктуются прогнозируемым будущим. Население в своих представлениях о возможных изменениях в укладе жизни обычно следует официальным прогнозам, а также руководствуется формулой «завтра жить не хуже, чем сегодня». Дополнительный рост потребностей может быть вызван неправильным планированием, занижающим сроки выполнения тех или иных народнохозяйственных задач, поспешными обещаниями ответственных организаций и ведомств.
В-третьих, потребности людей формируются в результате сравнения с жизнью других социальных групп и слоев. Сравнение осуществляется через каждодневное общение с окружающими и через массовые коммуникации. В этом случае действует установка «жить не хуже, чем другие».
В-четвертых, формирование потребностей подчиняется принципу
«соответствия» возможностей. Характер труда, например, в сознании людей
связан с более или менее определенным качеством досуга, степенью
общественного признания и размерами заработка; размеры заработка, в свою
очередь, — с качеством и разнообразием потребляемых благ и т. д.
Соответствия такого рода имеют как объективные основания (например,
необходимость полного и своевременного возмещения затрат физической и
умственной энергии), так и субъективные. Важное криминологическое значение
имеет противоречивость усвоенной ролевой информации, что связано в ряде
случаев с противоречиями в самом содержании социальной роли, ее
двузначности, «встроенной» в данную роль.
Сама по себе противоречивость внутриролевых требований в какой-то мере неизбежна: в этом отражается социальный, противоречивый характер самих процессов экономического и социального развития. Более того, осознание таких противоречий может послужить мотивирующим стимулом для их преодоления путем усовершенствования общественных связей и отношений, улучшения и развития соответствующего законодательства.
Исход внутриролевого конфликта зависит от: а) размера социальных, правовых, моральных санкций, ожидаемых в связи с тем или иным вариантом поведения (как позитивных, так и негативных); б) ожидаемой степени их реальности, близости, неотвратимости; в) отношения индивида к своей социальной роли в целом и к ее составным элементам в том числе (отождествление или отчуждение).
В случае если противоречивые требования социальной роли не мотивируют конструктивного поведения, направленного на позитивное устранение, преодоление этих противоречий, происходит адаптация, приспособление индивида к ее требованиям. Исход такого приспособления и зависит от взаимодействия указанных моментов (характер и реальность санкций, отождествление с ролью или отчуждение от нее).
РОЛЬ СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЫ.
Оперирование термином «личность преступника» означает, что речь идет о
«социальном лице» человека, совершившего преступление. При
криминологическом изучении важен анализ личности во взаимодействии с
социальной средой, поскольку преступное поведение рождает не сама по себе
личность или среда, а именно их взаимодействие.
Социальная среда — это общество, не только объективные условия и обстоятельства, определяющие поведение человека, но и непрекращающаяся деятельность людей, которые создают и изменяют указанные обстоятельства, — людей как продукта и источника социального развития.
Личность преступника представляет для криминальной психологии и самостоятельный интерес, ибо она не просто отражает определенные внешние условия, но является активной стороной взаимодействия. Для нее характерна сознательная, целенаправленная деятельность.
Таким образом, связь социальных условий с преступным поведением носит сложный характер, причем всегда социальные условия проявляются в преступлении, преломляясь через личность. В ряде случаев они в процессе длительного специфического социального взаимодействия накладывают относительно стойкий отпечаток на личность и порождают не отдельные преступные акты, а устойчивую противоправную ориентацию, которая проявляется в комплексе правонарушений. Такая личность способна совершать преступления даже при меняющихся условиях, если не изменилась она сама, приспосабливая при необходимости для себя среду и преодолевая возникающие препятствия.
Представляется, что отличие преступного поведения от правомерного коренится в системе ценностных ориентации, взглядов и социальных установок, т. е. в содержательной стороне сознания. Сами по себе преступления нельзя рассматривать с точки зрения их внешней характеристики на какие-то особые деяния, которые требуют необходимых физических и психических возможностей индивида. Обще признано, что именно в координатах ценностно-нормативной системы личности и социальной среды, их взаимодействии надо искать непосредственные причины преступного поведения. Конечно, речь идет не столько о декларируемых, желаемых морально-правовых идеалах и поступках, сколько о непосредственных житейских представлениях, которые закрепляются общественной практикой в сознании и деятельности человека. Кроме того, система ценностей общества и личности рассматривается не только как исходная сторона социального взаимодействия, но и как его результат, влияющий на последующее взаимодействие. Не остаются без внимания и условия их формирования, реализации, функционирования.
Таким образом, при исследовании возникает необходимость комплексной оценки взаимосвязи различных характеристик среды и личности.
Преступность — это не только совокупность преступных деяний, но и
совокупность лиц, которые их совершают. Не случайно при исследовании
состояния, структуры и динамики преступности анализируются не только факты
преступлений, но и контингент преступников. Обобщение субъективных данных
позволяет точнее прогнозировать динамику преступности, ее влияние на
социальные процессы, научно обоснованно строить организацию борьбы с
преступностью, совершенствуя подсистему коррекции криминогенной деформации
личности и оптимизируя взаимодействие последней с социальной средой.
Преступность также можно рассматривать в рамках взаимодействия социальной
среды и личности, но уже на типическом уровне среды, личности, их
взаимосвязи.
ДВА ПОДХОДА ПРИ ИЗУЧЕНИИ ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА: СОЦИАЛЬНО-
ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНО-РОЛЕВОЙ.
