4)детализирующая стадия допроса.
Основными задачами здесь являются: 1)восполнение пробелов свободного рассказа, уточнение неопределенности высказываний, выяснение противоречий; 2)оказание мнемической помощи для более полного воспроизведения отдельных эпизодов события; 3)получение контрольных данных для оценки проверки показаний; 4)диагностика причин умышленного умолчания допрашиваемого лица об отдельных обстоятельствах событий, психическое содействие преодолению допрашиваемым лицом «барьеров умолчания», нейтрализация мотивов умолчания; 5)диагностика и изобличение ложных показаний; 6)оказание правомерного психологического воздействия с целью получения правдивых показаний (при полной уверенности в ложности показаний).
5)заключительная стадия допроса
Основная задача следователя на этой стадии допроса состоит в полной и объективной фиксации полученных показаний. Здесь необходимы точные формулировки, адекватные ранее данным устным показаниям. Уже в процессе допроса следователь должен направлять речь допрашиваемого, просить излагать факты более точно и определенно. Всевозможные интонационные выделения, жесты, мимические выражения необходимо по возможности переводить в речевые выражения.
Наиболее важные показания должны быть продублированы другими словами, а для этого и вопросы должны быть сформулированы в иной речевой конструкции.
Протокол допроса должен отразить весь процесс допроса: вопросы следователя, предъявление документов, вещественных доказательств, речевые особенности ответов допрашиваемых лиц.
Учитывая т.н. «эффект края», когда начало и конец всегда запоминаются лучше, следователю важно психологически грамотно окончить допрос, особенно в преддверии других допросов того же лица.
Целесообразно эмоционально положительно фиксировать исполнение долга свидетелем. В ситуации с обвиняемым (подозреваемым) можно поставить акценты, предвосхищающие темы следующих встреч, или подчеркнуть правильность позиции на правдивую линию поведения.
6)стадия психологического анализа и оценки результатов допроса.
После окончания допроса у следователя имеется протокол с изложением процессуально значимых фактов, сообщенных допрашиваемым. Наряду с этим у следователя, как правило, имеется масса невербальной информации, полученной в ходе допроса, которая нигде процессуально не зафиксирована. Значение же она может иметь гораздо большее, чем сказанное допрашиваемым. Анализ этой информации может создать опорные точки для выработки тактики последующих допросов и стратегии расследования в целом.
Говоря о психологическом анализе результатов допроса, мы вплотную подошли к центральной проблеме допроса – оценке истинности/ложности показаний. Оценка показаний – одна из основных профессиональных обязанностей следователя.
Как мы помним, цель допроса состоит в получении полных и объективно отражающих действительность показаний. Эти показания служат источником доказательств, а содержащиеся в них фактические данные – доказательствами. Закон обязывает свидетеля давать правдивые показания. Но что такое правдивые показания? В юридической литературе существует такое определение: «правдивые показания – это такое сообщение лица об обстоятельствах преступления, которое соответствует объективной реальности». Однако, из изложенного в прошлой лекции о психологии свидетельских показаний явствует, что погрешности в сообщении (не только сознательные искажения, но и неполнота, излишества, неточности) – обычное, а не исключительное явление (Штерн, «верное показание является только исключением, а ошибочное и ложное – правилом»). Искажения могут быть продуктом заведомой лжи и результатом добросовестного заблуждения. В чем может выражаться добросовестное заблуждение? В ошибочном объединении несвязанных между собой фактов; преувеличении или наоборот преуменьшении реальных размеров, длительностей, интенсивностей проявлений чего-либо; в смещении или перемещении отдельных сторон исходного события, в иллюзорной конкретизации, детализации; в замене одного содержания другим сходным содержанием и т.д. и т.п. Добросовестное заблуждение не может караться законом. Поэтому получение сообщения должно сочетаться с его анализом, установлением истинного и искаженного в нем, проверкой и уточнением, что только и позволяет дать окончательную оценку сообщению и с уверенностью использовать его в дальнейшей работе.
Особого внимания заслуживает диагностика ложных показаний. Как отмечал еще Лурия: «Ложь, как и всякое мышление, построенное по другому принципу, имеет свои формы, свои правила, свои приемы. Человек, который лжет, прибегает всегда к определенным законам мышления, к определенным формам логики». Ложь – это средство управления поведением другим людей путем их дезинформации. В сознании лгущего конкурируют две психические модели – модель подлинного события и псевдомодель, он постоянно находится в состоянии психического напряжения. Это обуславливает и определенные срывы – проговорки, неадекватные действия.
Диагностируя ложность показаний, следователь может избрать одну из двух тактических возможностей: 1)изобличить лжеца при его первых попытках ввести следствие в заблуждение; 2)позволить лжецу дать ложные показания и затем изобличить его. Как известно, чем больше лжи, тем легче ее диагностика.
Разновидностями дезинформации являются: сокрытие, маскировка, инсценировка, демонстрация, ложное алиби. Конкретными приемами, используемыми лгущим лицом на допросе, могут служить:
—умолчание, исключение из сообщения отдельных элементов описываемого события, собственных действий или действий иных лиц;
—дополнение описания вымышленными деталями или элементами, при помощи которых событию придается нужный характер;
—перестановка и смещение в описании отдельных фрагментов события по их месту, времени, последовательности, взаимосвязи и т.д.;
—замена отдельных элементов события иными, вымышленными обстоятельствами и деталями (по Ратинову, «Феноменология лжи»).
Каковы критерии оценки искренности и неискренности человека (см. таблицу)? Если правдивые показания основаны на образах, которые несут избыточную информацию и позволяют осуществить многостороннее «вычерпывание» информации, то ложные, базируясь на вымышленной схеме, информативно ограничены, они не имеют первосигнальной (сенсорно-перцептивной или впечатления) полноты, разносторонности. Отсюда затверженность, заученность, ригидность, непластичность ложных показаний, их эмоциональная индифферентность. В правдивых показаниях очень часто встречаются неточности, некоторые неясности и даже несоответствия. В тщательно продуманных ложных показаниях обычно все хорошо подогнано, состыковано (конечно, в меру интеллектуальных способностей того или иного лица). Есть старая притча: «Ты сказал мне первый раз – я тебе поверил. Ты сказал мне второй раз – я усомнился. Ты сказал третий раз, и я понял, что ты лжешь».
Помимо указанных критериев, очень важный источник для определения ложности показаний - это невербальные реакции. В психологии (исследования А. Мейерабиана) установлено, что передача информации происходит за счет вербальных средств (только слов) на 7%, за счет звуковых средств (включая тон голоса, интонацию звука) на 38% и за счет невербальных средств на 55% (!). Психологи ввели понятие «конгруэнтности», т.е. сочетанности, совпадения вербальной и невербальной информации. Именно на основании их несовпадения, отсутствия конгруэнтности можно говорить о ложности сообщения. Другими словами, человек говорит одно, а невербально, мимикой, жестами, позой, сообщает другое.
В связи с нашей темой интерес представляют т.н. «жесты неискренности». Простые примеры: защита рта рукой, прикосновение к носу, потирание века, частое поглаживание волос и др. (пример с пенсне - Глазырин Ф.В., Шиханцов Г.Г). Но необходимо предостеречь от поспешной оценки полученного показания по невербальному каналу. Невербальная информация всего лишь индикатор и требует хорошего знания психологии невербальной коммуникации и просто жизненного опыта. К тому же, вы знаете, она не обладает доказательственным значением.
В связи с последним интересно заметить, что в истории известны процедуры уличения человека во лжи и изобличения его в неблаговидном поступке или преступлении на основе предположения, что человек, скрывающий какую-либо информацию, в значимых для него обстоятельствах будет поступать иначе, чем другие люди. Так, у эскимосов подозреваемые в преступлении (например, воровстве) должны были поодиночке заходить в темный чум и прикасаться к перевернутому горшку, под которым, со слов шамана, сидела вещая ворона. Шаман говорил, что в случае прикосновения к горшку преступника ворона подаст голос. После выхода из чума у каждого подозреваемого осматривали кисти рук и точно указывали на преступника, т.к. у него руки были чистые, а у остальных замазаны сажей (горшок перед испытанием был незаметно покрыт сажей). Преступник, пытаясь избежать наказания, заходил в чум проходил мимо горшка, не касаясь его. Вот пример, когда невербальное поведение человека служит доказательством его вины.
Существуют ли научно апробированные методы диагностики ложных показаний? Первый такой научный метод получил название метода ассоциативного эксперимента. У него достаточно противоречивая судьба становления. Уже Фрейд и Юнг указывали на то, что когда больному невротику предъявляется какое-либо слово, имеющее отношение к бывшему у него сильному переживанию, у него тотчас нарушаются все его психические процессы: его ассоциации резко тормозятся, задерживаются, качество его психической деятельности понижается, наступают заметные изменения в дыхании, пульсе и т.д.
На основании этого факта другие исследователи Вертгеймер, Клейн, Гросс ставили опыты, суть которых сводилась к следующему. Испытуемому прочитывался рассказ, знание которого испытуемый должен был скрывать. После этого другой экспериментатор последовательно предлагал ему целый ряд слов, на которые испытуемый отвечал первым пришедшим в голову словом. Каждый раз, когда слово оказывалось имеющим отношение к рассказу, ассоциации испытуемого резко затруднялись.
Важным моментом, объясняющим такое явление, стало то, что аффективные следы в психике связываются не только с самим преступлением, но и с его отдельными деталями, которые оказываются резко аффективно-окрашенными для преступника и остаются неизвестными для ошибочно подозреваемого. Например, испытуемый В. подозревался в убийстве своей жены. По сведениям, полученным от соседки убитой, выяснено, что убийство произошло в полутемном коридоре квартиры. Женщина была тяжело ранена ножом в живот; на ее крик поспешила соседка и успела лишь довести ее до комнаты, где та упала на пол и вскоре умерла. В. указывал, что уже давно не был в квартире своей жены, с которой он был разведен, и что об убийстве ничего не знает, предполагая, что оно совершено с целью грабежа. Когда в ряду других слов его вниманию было предложено слово «коридор», - его поведение резко изменилось, он затормозил ответ, у него появились резко нарушенные двигательные реакции.
Вопросами ассоциативной диагностики в правовой сфере занимались и наши, отечественные ученые, например, Лурия. Вместе с тем, обозначились и недостатки этого метода. Во-первых, чистый ассоциативный эксперимент учитывает лишь состояние высшей ассоциативной деятельности, не включая моторную сферу и т.п.. Во-вторых, конечный этап ассоциативного процесса – слово-реакция, а что делается в том периоде, когда человек молчит? А если выдает после бурной аффективной реакции правильное слово? А что, если у испытуемого вообще проблемы с ассоциативными реакциями (особенно при психических аномалиях)? К тому же, его ассоциативная реакция может быть не первой, а второй или третьей, или четвертой. Одним словом, этот метод требует участия специалиста и крайне ограничен в использовании.
Несколько разрешить недостатки первого в плане учета более объективных показателей – реакций организма, нежели субъективной речевой продукции - удалось методу полиграфа. Полиграфическое тестирование строится на основе той же закономерности, что и метод ассоциативного эксперимента: аффективные следы в психике, связанные с тем или иными словами, относящимися к преступлению, дают эмоциональные реакции, которые выражаются и на уровне организма. Что фиксирует полиграф? Например, изменение пульса, дыхательного ритма, КГР и т.п. В настоящее время существуют различные модификации полиграфов. Основная область применения – определение степени причастности к событию преступления (виновности/невиновности), установление скрываемых обстоятельств и степени искренности человека при отборе его на работу в ряд государственных и коммерческих организаций. В ряде стран прохождение данного теста признается доказательством в уголовном процессе (США). Полиграфы широко применяются также в Великобритании, Германии, Японии, Польше и др. странах. В России опыт применения полиграфов невелик, в основном связан с деятельностью Министерства обороны, ФСБ, МВД и некоторых коммерческих структур.
Подведем итог нашему разговору о психологии допроса. Допрос представляет собой процессуально сложный, психологически напряженный и многообразный по применяемым приемам и методам процесс взаимодействия допрашивающего и допрашиваемого. Он основан на знании психологических закономерностей формирования показаний, оперирования доказательствами, выдвижения и реализации следственных версий, преодоления лжи и запирательства, психологического воздействия и психологической защиты, расшифровки «языка тела», психологического анализа и оценки результатов. И все это подчинено основной цели – получению объективной, процессуально значимой информации о событии преступления, механизме совершения и лицах, к нему причастных. Современное развитие психологии предоставляет юристам широкий спектр психотехнологий, владение которыми становится обязательным условием успешной деятельности.
Лекция 18. Психология следственных действий: психология осмотра места происшествия, очной ставки, следственного эксперимента, обыска и опознания
Психология осмотра места происшествия. Как известно, осмотр места происшествия – это обнаружение и непосредственное исследование материальных объектов, их признаков и взаимосвязей, имеющих существенное значение для расследования происшествия и находящихся в пространстве, в котором оно произошло или обнаружены его следы. Место происшествия выступает для следователя как информационный комплекс – овеществленный источник информации о механизме события преступления, личности преступника и потерпевшего, динамике их взаимодействия и мотивах поведения. Это неотложное и сложное следственное действие, занимающее в системе первоначальных следственных действий наиболее важное, ключевое положение. Общими тактико-криминалистическими положениями осмотра, помимо неотложности, являются: объективность, полнота и всесторонность, целеустремленность, использование научно-технических средств и помощи специалистов, соблюдение криминалистических правил обращения с исследуемыми объектами и единое руководство. Основные цели и задачи осмотра места происшествия:
Ðнепосредственное изучение следователем материальной обстановки места происшествия для выяснения характера и обстоятельств расследуемого события;
Ðобнаружение, фиксация, изъятие и оценка следов преступления и иных вещественных доказательств;
Ðполучение исходной информации для выдвижения общих и частных версий о механизме события, его участниках, о личности преступника и др.;
Ðполучение данных для организации розыска преступника по горячим следам и других оперативно-розыскных мероприятий.
Тщательная предварительная психологическая, организационная и техническая подготовка – важнейшее условие успешности осмотра места происшествия. В чем заключается предварительная психологическая подготовка? Прежде всего, это создание психологической установки или настроя на предстоящий поиск, а именно установка на определенное восприятие, что связано с выработкой профессиональной наблюдательности.
Еще до выезда на место происшествия важно получить общее представление о случившемся. Помимо определенной мобилизации следователя, это позволит обеспечить адекватную организационную сторону предстоящего действия. Здесь следователю приходится учитывать психологию отношений участников осмотра, их совместимость между собой и собственные взаимоотношения с ними.
Непосредственность восприятия места происшествия психологически важна в том смысле, что следователь получает богатый сенсорно-перцептивный образ (первосигнальный), в котором впоследствии может почерпнуть те данные, которые при первоначальном осмотре прошли мимо внимания.
В подавляющем большинстве случаев следователь не остается равнодушным к тому, что он обнаруживает и воспринимает при осмотре места происшествия. Человеческие трагедии могут оказывать на него различное воздействие: от мобилизующего с желанием восстановить справедливость и наказать виновного до, напротив, дезорганизующего. Поэтому следователь обязан контролировать свое состояние.
Обычно в начале осмотра следователь мысленно определяет его предполагаемые пространственные границы. Если эти границы намечены правильно, то уже одно это обстоятельство в значительной степени предваряет успех выявления необходимых следов.
С точки зрения психологии в ходе самого осмотра главными аспектами внимания являются чувственно-предметное отражение действительности (особенности восприятия, мышления, воображения) и интеллектуальная деятельность следователя. Чувственно-предметное отражение действительности подчинено ряду общих психологических закономерностей – избирательности, осмысленности, целостности, структурности, апперцептивности и константности, которые модифицированы в соответствии с профессиональной спецификой. Например, апперцепция здесь выступает как восприятие обстановки места происшествия в свете знаний и профессионального опыта следователя.
Существует важная закономерность: неизбежная активизация первосигнальной деятельности при осмотре места происшествия может вызвать индуктивное торможение второсигнальной деятельности. Т.е. первые впечатления ассоциативно могут вызвать распространенные предположения, стереотипы, «следственные шаблоны». При недостаточной гибкости интеллекта следователя это может увести расследование в сторону от действительного хода событий.
Осмотр места происшествия осуществляется посредством т.н. включенного наблюдения. Оно означает целенаправленное и планомерное исследование, в процессе которого ведущей мыслительной операцией является сравнение. С помощью сравнения устанавливаются специфические изменения в объектах и смысл этих изменений.
Объективность включенного наблюдения обеспечивается: 1) вариативностью предположений; 2) отказом от преждевременных обобщений и выводов; 3) многократностью наблюдения с измененных позиций; 4) контролем с помощью других методов (например, эксперимента).
Специфика наблюдательности следователя заключается в криминалистическом характере. Следователь ориентирован на обнаружение и юридическую оценку малозаметных обстоятельств и признаков объектов в качестве вещественных доказательств. На их основе с помощью следственного воображения он выстраивает контур произошедшего события. Другими словами, на основе чувственно воспринимаемой информации он выявляет скрытую информацию, что и составляет познавательную сущность следственного наблюдения.
Место происшествия необходимо включает «комплексный, личностно-регуляционный след», о котором мы уже говорили. Эта информация о личности преступника может быть получена с помощью использования двух подходов, аналитико-психологического и статистического (лекция 16).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
