Мозг женщины в среднем на 200 г. легче мужского. Но относительно массы тела мозг женщины больше мужского, у неё лучше развито взаимодействие обоих полушарий мозга.
Современные знания о функциональной специализации правого (образно-двигательная деятельность) и левого (абстрактно-мыслительная деятельность) полушарий мозга позволяют сделать вывод, что функционально мужчины преимущественно лево-, а женщины – правополушарные существа (речь идёт не о качестве деятельности мозга, а о половых особенностях этой деятельности).
Именно этим объясняется преимущество мужчин в абстрактном мышлении, в пространственном воображении и действиях, а женщин – в точности движений и лингвистических способностях.
«Специалисты утверждают, что есть три вида логики: формальная, диалектическая и женская».
Шейнов В. П.
Логика женственности своеобразна, причудлива – похожа на логику каприза. Исходной посылкой в ней служит факт симпатии или антипатии (например, это проявляется при голосовании на выборах), а на этой эмоциональной посылке может быть воздвигнута цепь логических выводов с учётом множества самых разнообразных факторов…
Мужественность требует логики общеобязательной и, следовательно, претендующей на объективно обоснованные исходные положения. Это сугубо деловая логика бывает прямолинейна и безжалостна; в ней проявляется уверенность в себе.
В представлениях о партнёре – о соотношении интересов и сил – с наибольшей ясностью обнаруживается то, что женская логика ставит дело в зависимость от взаимоотношений. Верно замечает Шамфор, что «Как бы плохо мужчины ни думали о женщинах, любая женщина думает о них ещё хуже».
Мужчина предпочитает размышлять молча, высказывая лишь окончательный результат.
Женщина думает вслух, что воспринимается мужчиной как болтовня. Типичный мужской вопрос (не всегда, правда, задаваемый вслух): «Когда она думает, если всё время говорит?».
Компромиссом может служить содержание, приведённой мною, цитаты из «Фауста»:
«И пусть вращается земля
Вокруг не видимой оси
Я загляну в твои глаза
И прочитаю в них «Прости»».
В трудах Роттердамского, в частности «Похвала глупости» мы можем встретить положения женского мышления и «женской» логики: «…сочетаться браком с женщиной, скотинкой непонятливой и глупой, но зато забавной и милой, дабы она своей бестолковостью приправила и подсластила тоскливую важность мужского ума. Ведь не зря и сам Платон сомневался, к какому разряду живых существ, разумных или неразумных, подобает отнести женщину, поскольку глупость есть неотъемлемое свойство её пола. Ежели женщина даже захочет прослыть умной, как она ни бейся, всё равно останется вдвойне дурой, словно бык, которого, рассудку вопреки, ведут на ристалище, – ибо всякий врождённый порок лишь усугубляет от попыток скрыть его под внешней личиною добродетели. Права греческая пословица, говорящая: обезьяна всегда останется обезьяной, если даже облечётся в пурпур. Так и женщина вечно будет женщиной, иначе говоря – дурой, в какое бы обличие она ни нарядилась».
Нечто подобное мы можем встретить также и у Юнга, разве что, не в столь прямой и откровенной форме: «…как и вообще мышление есть функция, гораздо чаще преобладающая у мужчины, чем у женщины». Если у женщины мышление достигает преобладания, то, как отмечает Юнг, это в большинстве случаев мышление, которое только следует за преимущественно интуитивной духовной деятельностью.
«Доказательство большей мужской изменчивости, основанное на высшей точке распределения, в равной степени подозрительно. Преобладание мужчин, достигших высокого положения, может отражать неравенство социальных возможностей наряду с другими факторами», – считает Анастази вопреки положениям, основанным на исследованиях физиологических, психофизиологических и психических особенностей мужского и женского мозга с вытекающими проявлениями интеллектуальных и психических функций. Тем не менее, в социальной среде – результат на лицо. В научных работах – результат на лицо и т. д. Осуществляя резкий, но логичный в структурном соотношении переход к формам проявления особенностей мужского и женского мышления в жизни, я завершаю рассмотрения, условно обозначу, как коренные причины половой дифференциации мышления и вытекающих явлений.
4. Сцены из жизни: предварительный просмотр
«Человек всегда легко поддавался соблазну – и до сих пор это делает, – принимая особую форму бытия человека за его сущность»
Фромм Э.
В образованной тридцатипятилетней замужней женщине скрывается молодая девушка, которая хорошо помнит, что такое быть победителем в споре или получить высшую отметку на занятиях; как с бешено бьющимся сердцем управлять разгоряченной лошадью или поднять ее двадцать раз на дыбы, пока у нее не пойдет пена изо рта... Девушка, которая была уверена в своих силах, в осуществлении мечты и писала в дневнике: “Когда я вырасту, я буду как Элизабет Тейлор”, и которая, вероятно, стала матерью того, кто сейчас говорит: “Я хочу быть похожим на Билли Джин Кинга”.
Как же так, эта женщина уже достигла тридцатипятилетнего возраста и все еще должна спрашивать у мужа деньги на расходы? И чем он весь день занимается у себя в офисе с красивыми молоденькими девушками, если, придя вечером домой, говорит: “Дорогая, я сегодня очень устал”. Разве он не знает, что под шрамами от растяжки кожи скрываются ее сексуальные инстинкты, которые работают так хорошо, как никогда раньше? Почему она должна скучать целыми днями? Убивать время — это самоубийство. Время, которое она убивает, это все, что осталось у нее в жизни.
В среднем возрасте в женщине проявляются так называемые плохие черты внутреннего “я” (“Я не знаю, во что мне верить”, “Я даже не уверена, что мне нравятся мои дети”) и стремление найти такую модель поведения, которая позволит ей самоутвердиться, самой направлять свою жизнь и нести за нее ответственность. Это рвутся наружу ее внутренние чувства: “Дайте мне войти в этот мир! Я хочу быть изящной и важной. Я хочу, чтобы мой талант был оценен по достоинству. Можно ли начать учебу с того момента, когда я ее прекратила? Могу ли я еще быть привлекательной для мужчин? Я хочу, чтобы меня принимали всерьез. Я хочу, чтобы мне помогли избавиться от моих страхов”. Такой формой проявления является «искание формы»1.
Под маской жесткого, медленно, но упрямо продвигающегося по жизни сорокалетнего мужчины, полностью отдающего себя работе, скрывается юноша,
1 у Поршнева Б. Ф. выступает как свидетельство «человечности»
сдерживающий слезы: “Время уходит!” Этот “юноша” хочет сказать: “Как я сожалею о некоторых вещах, которые делаю: раболепствую перед начальством и зарываю молодые таланты, трачу время на составление деловых бумаг и проталкиваю на мировой рынок ненужный продукт. Лучше бы я стал кому-то другом (например, своим детям) или хоть на йоту увеличил реальную ценность мира. Но время уходит. Если я не потороплюсь, не стану менеджером или не напишу бестселлер, то потерплю фиаско в жизни. Я стану неудачником, который ждет, когда от него избавятся за ненадобностью. Я не горжусь тем, что не гоняюсь за каждой аппетитной задницей, хотя моя жена дома отдаст все за одно только прикосновение. Но я знаю, как попасть наверх. Боже мой, я не могу больше рассчитывать на этот старый разболтанный механизм. Он слишком ненадежен, и именно тогда, когда я в нем нуждаюсь”.
В мужчине просыпаются и требуют, чтобы он их принял, признал, усвоил, те чувства, которые он раньше подавлял в себе. В нем начинает проявляться его скрытое чувствительное “я”. “Я хотел бы, чтобы мне разрешили оставаться самим собой: иногда мягким, зависимым, но наряду с этим тщеславным и жадным, ревнивым и конкурентоспособным. Я не хотел бы, чтобы меня считали сильной личностью. Я хотел бы, чтобы меня избавили от этого панического страха”.
Лишь собственное “я” может спасти мужчин и женщин, находящихся в середине жизни. При прохождении жизненного цикла нелегко освободиться от чужого влияния в своих фантазиях, так как основные элементы нашего внутреннего “я” связаны с другими людьми: родителями, друзьями, детьми или наставниками. Когда мы переходим ко второй половине жизни, привязанность к этим людям становится меньше или вовсе утрачивается. И выясняется, что привязанности, которые мы считали жизненно важными, не столь значимы для нас. Осознание этого толкает нас на поиски истинного единства с нашим внутренним “я”.
Карл Юнг был первым крупным аналитиком, который рассматривал средний возраст как время максимального потенциала для развития личности. В это время мы стремимся к неразделенному внутреннему “я”, чего нам всегда не хватало. Надежда на обретение безопасности, в другом исчезает, конфликт назрел. Следовательно, мы можем освободиться от многих наших архетипических представлений “женского” и “мужского”, которые мы подсознательно проецируем на партнера. Юнг говорит о необходимости “сопоставлять наш собственный контрсексуальный аспект” и интегрировать его, что позволит произвести экстраординарное обогащение всего опыта.
В конце концов, это неустановившийся процесс. “Нетрудно представить, что случится, если муж проявит мягкость, а жена — остроту ума”, — пишет Юнг. В том, что мужчины среднего возраста становятся мягкими по характеру, а женщины — воинственными, он видит признак того, что этим людям не удалось согласовать свою внутреннюю жизнь с признанием себя. Левинсон также отмечает принятие женских качеств в себе как одну из важных задач для мужчины при переходе к середине жизни.
Многие мужчины обнаруживают в себе ранее подавленные чувства, которые пробиваются сквозь маску, как только человек достигает среднего возраста. Сорок лет — это время, когда происходит обнаружение тех эмоциональных свойств внутреннего “я”, которые не подходили для сильных, динамичных, рационалистичных молодых мужчин в двадцать пять лет. Многие из этих качеств переносились на женщин, которых они могли любить, бояться или ненавидеть за то, что те имеют такие качества.
5. Модель поведения
Разворачивая тему половой дифференциации мышления, я перехожу к структуре, к модели поведения мужчин и женщин. Рассмотрение модели поведения, позволит нам перейти к сущности мужчин и женщин, т. е. к существованию этих, как бы отдельных субстанций. Один из выдающихся учёных, прославившийся качественно новой идеей модели поведения людей Эрик Берн, считает, что: «Поведение человека определяется заложенными в генах рефлексами, примитивным импринтингом, детскими играми и подражанием, родительской дрессировкой, социальным приручением и спонтанной изобретательностью». С этим мнением не каждый рискнёт поспорить, здесь, пожалуй, можно добавить неопределённость этих параметров. И, так как все причины чего-либо мы счесть не в силах, следовательно, ни в коей мере нельзя говорить о дефиниции перечисленных параметров.
Подробно рассматривала вопрос модели поведения Гейл Шихи, в своём труде «Возрастные кризисы». Конечно, некоторые «зачатки» моделей поведения мы можем встретить и в более древних источниках, древних мыслителей, мыслителей нового времени, таких как, Торндайк, Берн, Перлз, и др.
Так, Фукс, рассматривал сущность поведения представителей женского пола. «Эти неоперившиеся создания догадывались, что подле и вне их собственного мира существует другой, о котором они ничего не знают и не смеют ничего знать, и это делало их любопытными, тоскующими, мечтательными и привлекательно0беспомощными. Когда их приветствовали на улице, они краснели, – найдутся ли в наше время ещё девушки, умеющие краснеть». Фукс сравнивает девушек прошлого, «идеала» женщины, и девушек его эпохи. Он замечает, что тех девушек, которых хотело видеть общество, последнее получило, а в следствие, оказалось этим не довольным. «Они (девушки) ходили иначе, чем современные девушки, тело которых знакомо со спортом, которые легко и непринуждённо чувствуют себя среди молодых мужчин, как равные среди равных; – говорит Фукс – уже тысячу шагов можно было в ту пору по походке и по манерам отличить молодую девушку от женщины, которая уже познала мужчину. Они были больше девушками, чем сегодняшние девушки, и меньше женщинами, своей необычайной хрупкостью подобные тепличным растениям, которые тянутся вверх под стеклом в искусственно подогретой атмосфере и защищены от любого неприятного дуновения: умело взращенный плод воспитания и культуры». Обращаю также внимание на то, что в наше время, эта проблема является актуальной; а разница заключена лишь в том, что сегодняшнему обществу на эту проблему искренне «глубоко наплевать», а жаль! Непристойное поведение представителей женского пола, порождённое соответствующим воспитанием, которое является эманационной формой общественного сознания и базовой культуры – не будет нести в себе в большей мере положительный аспект в существовании, и, тем более в будущее. Подтверждением будет служить результат описанный Фроммом: «Женская революция, которая сделала для воплощения в жизнь радикальных идей Просвещения относительно равенства мужчин и женщин. Эта революция нанесла сокрушительный удар патриархальному порядку в капиталистических странах, а также в такой консервативной стране, как Советский Союз», – в работе «Кризис психоанализа». «Идеал «чистоты» – половое бессилие, инфантильное, старческое или патологическое, которое проявляются в «воздержании», принятом за акт воли, или в «отсутствие интереса» к половой жизни, причём последнее объясняется преобладанием «духовных» интересов», – считает Успенский.
Переходя непосредственно к самой сути дела, в структурной идеации, я в качестве модели поведения воспользуюсь работой Шихи, которую она написала в течение многолетних исследований, многолетней практики.
Мужчин
Мужчин, которых опросила Шихи, можно разделить на три основные группы в зависимости от модели поведения.
Неустойчивые. Не желают или не способны наметить твердые внутренние ориентиры в двадцатилетнем возрасте и продолжают эксперименты молодости.
Замкнутые. Намечают твердые ориентиры в двадцатилетнем возрасте, но происходит это мирно, без кризисов и самоанализа.
Вундеркинды. Подвергают себя риску и играют на выигрыш, часто веря, что, как только они достигнут вершины, их неуверенность в себе исчезнет.
Три других модели поведения являются дополнительными, так как встречаются достаточно редко.
Мужчины, которые никогда не женятся. Поскольку только пять процентов американских мужчин старше сорока лет не женаты, очень трудно сделать точное заключение по столь малочисленной группе.
Воспитатели. Видят смысл жизни в том, чтобы заботиться об общине (священники, врачи-миссионеры), или посвящают себя заботам о партнере, хотя обычно это делают жены.
Скрытые дети. Избегают процесса взросления и остаются привязанными к своим матерям, даже став взрослыми.
Заслуживает внимания еще одна модель поведения. Не многие выяснили, как ей следовать. Но если отказаться от стереотипов в отношении сексуальной роли полов, интуиция проявляется только после того, как приходит опыт по расширению мышления. Мужчины любого возраста думают о том, чтобы освободиться от смирительной рубашки. Они хотят быть связанными с жизнью на многих уровнях. Те же, кто сделает это моделью поведения, будут соответствовать женщине, которая пытается соединить в себе два образа: женщины-жены и женщины-матери. Шихи называет этих мужчин интеграторами. Они пытаются сбалансировать свои амбиции с искренними обязательствами по отношению к семьям, включая разделение обязанностей в заботе о детях и сознательную работу, направленную на сочетание материальной независимости с моралью и полезностью для общества.
Женщин
Описывая модели поведения женщин, Шихи попыталась представить эти модели поведения в хронологической последовательности, начав с наиболее традиционных.
Заботливые. Выходят замуж в двадцатилетнем возрасте или даже еще раньше и в это время не собираются выходить за пределы роли домохозяйки.
Или-или. В двадцатилетнем возрасте чувствуют необходимость сделать выбор между любовью и детьми или работой и образованием.
Различают два типа таких женщин:
Откладывающие мысли о карьере на более поздний срок. Отказавшись от профессионального роста и выйдя замуж, они, в отличие от “заботливых женщин”, намереваются все же сделать карьеру через какое-то время.
Стремящиеся сначала завершить профессиональное образование и откладывающие на более поздний срок создание семьи. Отодвинув материнство, а часто и брачный союз на более поздний период, они сначала завершают свою профессиональную подготовку.
Интеграторы. Пытаются в двадцатилетнем возрасте все скомбинировать — сочетать карьеру с брачным союзом и материнством.
Женщины, которые никогда не выходят замуж. Включая жен-воспитателей и “офисных жен”.
Неустойчивые. В двадцатилетнем возрасте выбирают непостоянство и путешествуют по жизни, меняя местонахождение, свои занятия и сексуальных партнеров.
Я снова обращаю ваше внимание на то, что лишь описательный характер носят модели поведения, аналогичным является рассмотрение (выше) типичных представителей пола.
Напомню, что подробное описание выше перечисленных моделей поведения изложила в своём труде «Возрастные кризисы» Гейл Шихи.
6. Сущность
В этом пункте, мне хотелось бы рассмотреть сущность противоположных друг другу субстанций. Но в виду того, что само в себе понятие подразумевает суть единство, т. е. под ним (понятием) подразумевают некую имманентную субстанцию или существование, которые на самой высокой и универсальной ступени называются «Богом». Эту имматериальную субстанцию представляют себе также в качестве носителя феномена психики или даже жизни. Философской трактовкой служит то, что «мужчина» и «женщина» будут являются эманацией субстанции, то есть две, как бы самостоятельные формы существования, проистекающие от субстанции, т. е. единства. Если рассматривать эту проблематику глубже, то суть эти эманационные формы не являются самостоятельными. Понятийной аналогией «субстанции» является «истина», «Бог», «абсолют» и тому подобное. Говоря иными словами – иерархической точкой всего сущего. Имматериальная или материальная субстанция – вопрос суть остаётся на рассмотрение философами. А две, наиболее значимые эманационные формы, т. е. «мужчина» и «женщина» подлежит таковому рассмотрению. Я не буду уделять внимание отправной точке, (субстанции), не буду обращать внимание на истинную сущность таковых. Я, лишь рассмотрю психологическую сущность таковых, истоки которых я рассматривал ранее.
Мужская
Мы уже подробно рассмотрели такие понятия, как тестостерон, маскулинность, интеллект. Пожалуй, последнему я уделю более внимания, нежели иным. В нексусе с более явным показателем свойств типичного мужчины. (Параметры такового свойства указаны выше). Так, если верить данным, указанных в литературе, а не в конспектах, то – интеллектуальные тесты впервые появились в Китае в 7 веке нашей эры. Чиновники проходили экзамены, где проверялись их способности, овладение конфуцианской доктриной. В зависимости от результатов кандидат попадал в один из трёх классов: чиновник общественной службы, мандарин, инспектор.
Средний IQ различается по странам. Например, в Германии средний IQ – 125. В Австралии – 130. А в Индии, которую причисляют к странам третьего мира, средний IQ – 140, самый высокий средний коэффициент. В виду многих критериев и параметров, я не считаю методики измерения интеллекта валидными. Очень много таковых не учитывалось. Не говоря уже о таких критериях как «относительность» и «динамика». Гегель наиболее чётко определял такие понятия как «способ» и «метод». В данном случае это методика измерения, а не способ, как таковым является интеллект. До тех пор, пока не будет чётко определена теория (а этого не будет никогда), практика тем более не будет валидной.
