Криминальное поведение подростков: причины и следствия

Для исследования волевых расстройств была использована «Нормированная шкала диагностики волевых расстройств» (Шостакович Б.В., Горинов В.В., Пережогин Л.О., 2000), вопросник которой был адаптирован для работы с несовершеннолетними. Весь спектр волевых расстройств был разделен на 7 категорий в соответствии с типологией, предложенной В.А. Иванниковым (1998) [33]. В раздел волевых действий вошли нарушения действий, направленных на удовлетворение потребности в будущем, на создание объективных ценностей, удовлетворяющих потребности общества и отдельных людей, удовлетворение требований ближайшего окружения и выполнение моральных норм (по С.Л. Рубинштейну, 1946). В раздел преодоления препятствий было включено преодоление физических преград, сложности действия, новизны обстановки, внутренних состояний (усталость, болезнь), конкурирующих мотивов и целей, выполнение социально заданных действий на пути к цели. К группе феноменов преодоления конфликта отнесены выбор между несовместимыми действиями, между целями, личными и социальными мотивами, желанием достижения цели и ее последствиями. К категории преднамеренной регуляции были отнесены регуляция параметров действия (темпа, скорости, силы, длительности), торможение неадекватных процессов, прежде всего - эмоциональных, организация психических процессов в соответствии с ходом деятельности, способность противостоять рефлекторным действиям (например, отведению руки от горячего предмета) (по Калину В. К., 1983) [34]. В категорию автоматизмов и навязчивостей вошли такие феномены, как навязчивые мысли и действия (без отчуждения и чуждые), выработка автоматизмов с потерей над ними волевого контроля (по L. Fields, 1996). В категорию мотивов и влечений были включены переживание влечений и побуждений, их осознание (по L. Fields, 1996), субъективное восприятие свободы волевого акта (по К. Ясперсу, 1913). Последнюю категорию составили прогностические функции. Для удобства заполнения шкалы и расчета нормированных показателей был создан вопросник, включавший 75 вопросов по 7 вышеперечисленным категориям. Ответы на вопросы анкеты фиксировались в процессе беседы с несовершеннолетним. Подростки, составившие контрольную группу, заполняли анкеты самостоятельно под контролем экспериментатора. Вычисленные по анкете нормированные показатели по категориям заносились в базу данных и подвергались статистической обработке стандартным набором методик.

Статистическая обработка материала осуществлялась в два этапа. На первом этапе осуществлялся сбор информации, ее кодирование, составлялась база данных. На втором этапе проводилась статистическая обработка данных с использованием батареи стандартных статистических методик в соответствии с ГОСТ 11.004-74 и ГОСТ 11.006-74 [ 5, 6 ].

В нашем исследовании большинство подростков-правонарушителей совершили деяния, подпадающие под определения Особенной части УК до 14 лет (от 85% до 94% в группах 1-4, здесь и далее процентные показатели округлены до целых чисел), различия по группам статистически не достоверны). В группах 1, 3, 4 половина подростков, совершили уголовно-наказуемые проступки впервые, в то время как в группе 2 число таких подростков достоверно меньше – только четверть (t ³ 2, P £ 0,05). В группе 1 преобладали подростки, совершившие более 3 уголовно наказуемых правонарушений (максимально зарегистрировано 17) и 2-3 правонарушения (около трети несовершеннолетних), в группе 2 – преобладали подростки, совершившие 2-3 правонарушения (40%) и более 3 (треть наблюдений).

Во всех группах преобладали преступления против собственности, особенно – кражи. Доля преступлений против собственности составила во всех группах 80-90%, достоверных различий между группами не обнаружено. В контрольной группе 3 подростка совершили мелкие кражи, не подпадающие под границы уголовной ответственности. На втором месте в группах 1, 2 и 4 стояли преступления против общественной безопасности (хулиганство) (в среднем – около 15%) а в группе 3 – преступления против жизни и здоровья (убийства, телесные повреждения). В четвертой группе – каждый пятый подросток также имел хотя бы один криминальный эпизод из этой категории. В контрольной группе 5 подростков совершили хулиганские действия и 2 нанесли легкие телесные повреждения, к уголовной ответственности не привлекались. Только в 1 и 4 группах были зафиксированы преступления против половой неприкосновенности (изнасилования, сексуальные действия насильственного характера), однако их доля мала (в среднем – 4,5%) в сравнении с кражами и хулиганством. Сходные характеристики подростковой преступности описывают и исследователи-юристы (Кашепов В. П. с соавт., 1999) [27]

Таблица 2.2.2. Криминальная активность несовершеннолетних (данные в % округлены).

Факторы	Группа 1	Группа 2	Группа 3	Группа 4	Контроль
Привлечены к ответственности до 14 лет	87,0	94,0	93,0	85,0	-
Привлекались впервые	63,0*	28,0^	43,0	56,0*	-
Преступления против собственности	87,0	94,0	82,0	86,0	-
Хулиганство	28,0	15,0	10,0	21,0	-
Против жизни и здоровья	11,0	4,0^	14,0	19,0*	-
Сексуальные преступления	4,0	0	0	5,0	-
Корыстный коэффициент (КК)	2,27	1,83	1,52^	2,5*	-

В таблице данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели. КК – отношение эпизодов присвоения имущества к эпизодам уничтожения имущества.

Следует особо отметить, что парадоксально высокий показатель преступлений против жизни и здоровья в группе 4 обусловлен тем, что подростки из благополучного окружения вступали в драки и привлекались к ответственности за телесные повреждения, в то время как подростки из неблагополучных социальных слоев дрались чаще, а жалобы на них поступали реже.

Особый интерес представляет распределение преступлений против собственности по оси «присвоение собственности – уничтожение собственности». Для этой цели мы ввели «корыстный коэффициент». Таким образом, здоровые правонарушители, подростки с расстройствами личности и поведения совершали преступления в основном ради выгоды, в то время как умственно отсталые подростки и подростки с органическим поражением головного мозга – как ради выгоды, так и для удовлетворения желания разрушения, в том числе – в рамках клинически очерченных дисфорических состояний.

Подростки 1 и 2 групп привлекались к ответственности за однородные преступления достоверно чаще (t ³ 2, P £ 0,05), чем подростки других групп. В то же время доля преступлений, связанных с насилием, была выше в 3 и 4 группах (в среднем – четверть правонарушений) и ниже всего – в 3 группе (около 10%).

В первой и второй группах среди потерпевших преобладали незнакомые люди (около 70%) и не физические лица (например, кражи из магазинов) (половина) в то время как в 3 и 4 группах – знакомые и родственники (около 50%) (различия достоверны t ³ 2, P £ 0,05).

Правонарушения несовершеннолетними 1 и 2 группы совершались, как правило, групповые (две трети случаев), что выше показателей 3 и 4 групп, однако роли подростков 1 и 2 групп существенно различались: подростки с расстройствами личности и поведения были организаторами в 40% случаев (от общего числа, т.е. более, чем в двух третях групповых преступлений), а подростки 2 группы в 60% (т.е. около 90% групповых преступлений) выполняли пассивную роль (различия достоверны, t ³ 2, P £ 0,05).

Особого внимания заслуживает анализ мотивации правонарушений. Подобные исследования неоднократно проводились на взрослых правонарушителях (Гульдан В. В., 1983, 1986) [20, 21]. Во всех группах преобладали корыстные мотивы (более 70%), в группе 1 на втором месте (60% t ³ 2, P £ 0,05) была психопатическая актуализация, на третьем месте (около 40%) – аффектогенные мотивы. Во второй группе на втором месте по значению стояли мотивы подчиняемости (около 60% t ³ 2, P £ 0,05), на третьем – аффектогенные (четверть случаев). В третьей группе был высок мотив личной неприязни (четверть случаев). В остальных группах мотивы удовлетворения влечения, личных отношений, неприязни, анэтические, подчиняемость распределились практически равномерно, значительно уступая корыстным.

Анализируя мотивы правонарушений, В. Д. Менделевич (2001) предлагает выделять пять типов отклоняющегося поведения:

(1) делинквентное - относительно низкая общественная опасность, не планируемое, спонтанное, часто безмотивное и неосознанное; 10% случаев;

(2) аддиктивное – в основе лежит зависимость от токсических или наркотических веществ; 43% случаев;

(3) патохарактерологическое – обусловлено прежде всего личными особенностями, характерно для психопатических и диссоциальных типов; 30% случаев;

(4) психопатологическое – обусловлено течением психического расстройства, органически связано с клиническими проявлениями последнего; 15% случаев;

(5) проявление гиперспособностей (таланта, гениальности) – игнорирование реальности, значимости окружающего мира; 2% случаев.

Мы наблюдали первые четыре типа, однако аддиктивное поведение встречалось, по нашим оценкам, значительно реже, что, возможно обусловлено спецификой подросткового возраста.

Подростки-правонарушители из 1 группы достоверно чаще (t ³ 2, P £ 0,05) не доводили преступления до конца (около четверти случаев в сравнении с 10-15% в группах 2 – 4). Подростки 1 группы достоверно чаще чем в других группах (более 70% против 30-50% по группам 2-4, t ³ 2, P £ 0,05) планировали правонарушения. В тоже время подростки второй группы делали это достоверно реже (t ³ 2, P £ 0,05) чем в других группах (различия с группой 4 недостоверны).

Для всех групп подростков была характерна небольшая продолжительность криминального эпизода. Менее 1 часа длились криминальные эпизоды у половины подростков. Среди подростков 1 группы у каждого четвертого криминальная активность носила непрерывный, систематический характер на протяжении 1 года и более: эти подростки являлись членами организованных преступных группировок; в других группах этот показатель был ниже (менее 20% по группам 2-4).

Таблица 2.2.3. Мотивация правонарушений у подростков и взрослых.

Факторы	КМ	ЛО	ЛН	А	ПА	П
Группа 1	88,0	6,0^	8,0	39,0	60,0*	17,0
Группа 2	81,0	6,0^	6,0^	23,0	17,0	57,0*
Группа 3	74,0	14,0	24,0	31,0	14,0	22,0
Группа 4	70,0	5,0^	14,0	14,0	19,0	16,0
Взрослые правонарушители **	48,4	6,5^	41,9	48,4	64,5*	12,9

В таблице данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели. Здесь КМ – корыстные мотивы, ЛО – личные отношения, условия, ЛН – личная неприязнь, А – аффектогенные, ПА – психопатическая актуализация, П - подчиняемость; (** - Пережогин Л. О., 2001.)

Если исключить характерный для всех подростков высокий уровень корыстных мотивов, то именно несовершеннолетние группы 1 наиболее соответствуют профилю взрослых правонарушителей с расстройствами личности. В то же время в группе 2 характер мотивов не имеет тенденции к поляризации, что объясняется, вероятно, психической незрелостью подростков из данной группы, отставанием в развитии и несформированностью психических процессов.

У подростков 1 группы отмечалась также большая продуманность правонарушений. Так треть правонарушителей (от общего числа, т.е. около половины от числа планировавших преступления) несовершеннолетних с расстройствами личности и поведения вынашивали планы преступлений более суток (против 6-20% по группам 2-4 соответственно). В тоже время среди подростков первой группы было наибольшее количество лиц, совершивших правонарушения в состоянии алкогольного опьянения (около половины против 20-40% по группам соответственно, различия статистически достоверны (t ³ 2, P £ 0,05) по отношению к группам 2 и 4).

Среднее число правонарушений на одного несовершеннолетнего составило (по группам соответственно): 5,3, 5,8, 3,5, 2,1 штук. Таким образом лидерами оказались подростки с умственной отсталостью и расстройствами личности и поведения (достоверны t ³ 2, P £ 0,05 различия со 2 и 4 группами).

Таким образом, обобщая признаки, характеризующие криминальную активность в различных группах, можно нарисовать следующие групповые портреты несовершеннолетних правонарушителей.

Группа 1. Несовершеннолетние правонарушители с расстройствами личности и поведения. Им свойственно: совершение большого количества правонарушений, неоднократность привлечения к ответственности, склонность к совершению однородных правонарушений, совершение преступлений преимущественно против незнакомых людей или не физических лиц, совершение преступлений в группе сверстников, в которой правонарушителю с диссоциальным расстройством принадлежит роль лидера, преобладание корыстных мотивов и мотивов психопатической актуализации, предварительное планирование преступлений, носящих в целом продуманный характер.

Группа 2. Несовершеннолетние правонарушители с умственной отсталостью. Они совершают большое количество правонарушений, привлекаются в среднем 2-3 раза к ответственности, склонны к совершению однородных правонарушений, совершают правонарушения против незнакомых людей или не физических лиц, что роднит их с подростками группы 1. Однако, имея склонность к групповым деликтам, они выполняют роль подчиненных, пассивных исполнителей чужой воли, среди мотивов правонарушений у них также доминируют подчиняемость и корыстные мотивы, они редко планируют правонарушения.

Группа 3. Несовершеннолетние правонарушители с органическим поражением головного мозга. Их отличают высокое число правонарушений, направленных против людей, составляющих близкое окружение самих подростков (знакомые, родные) и преобладание корыстных мотивов и личной неприязни к потерпевшим.

Группа 4. Здоровые несовершеннолетние правонарушители. Им свойственны правонарушения против лиц, входящих в ближайшее окружение. Они реже других совершают преступления в состоянии опьянения.

В качестве выводов в конце главы можно отметить:

в Украине за последнее десятилетие отмечается значительный рост правонарушений несовершеннолетних, а также преступлений, совершенных с их участием;

большинство подростков совершают первые правонарушения, подпадающие под состав преступлений Особенной части УК до достижения возраста уголовной ответственности;

ведущим мотивом правонарушений для всех групп подростков являлся корыстный мотив, а самым частом видом противоправной активности – кражи;

наибольшее число правонарушений совершают несовершеннолетние с расстройствами личности и поведения и подростки с интеллектуальным снижением, причем последние, как правило, по принуждению или под чьим-либо руководством;

ведущим психологическим механизмом, обеспечивающим реализацию противоправного поведения, является диссоциальный радикал, тотальное отвержение общественных стандартов и структуры общественных отношений;

большинство правонарушений, совершенных подростками, характеризуется спонтанностью, крайней агрессивностью, порой - жестокостью, направленностью на лиц ближайшего окружения;

наличие психических расстройств, включая расстройства пограничного регистра, является важным, но не единственным фактором, лежащем в основе криминального поведения и инспирирующим систематическую криминальную активность.

Заключение

В настоящее время несовершеннолетние – одна из наиболее криминально пораженных категорий населения.

На современном этапе отмечается увеличение числа общественно опасных действий, совершаемых лицами подросткового возраста. В их основе всё более проявляется жестокость, садизм, агрессивность. При этом растёт количество преступлений на почве наркомании, токсикомании, алкоголизма.

В тоже время известен широкий диапазон факторов, влияющих на психическое здоровье несовершеннолетних. Среди них много таких, которые базируются на социально-психологической основе. Однако роль этих факторов в этиопатогенезе криминального поведения подростков на современном этапе реформирования социальных устоев общества остаётся недостаточно изученной.

Делинквентные подростки, лишившись полноценного внимания родителей, не зная, куда себя деть, приобщившись к употреблению наркотиков и алкоголя, и в то же время стремясь подчинить себе и завоевать любой ценой признание сверстников, стремятся найти способ для самоутверждения и находят его в совершении противоправных действий, детерминируемых определёнными целями, входящими в систему ценностных ориентаций антисоциальной личности.

Таким образом, проведённые нами исследования позволяют сделать следующие выводы. Развитие криминальных форм поведения несовершеннолетних имеет многофакторную обусловленность, в которой социальные и психологические факторы представлены в едином неразрывном комплексе на протяжении всего формирования противоправного поведения. Эти факторы в своём тесном переплетении взаимообусловливают или дополняют формирование деструктивной личности. Выявленная многофакторная обусловленность криминальных #"_Toc151443219">Библиографический список литературы

1. Уголовный кодекс Украины Ведомости Верховной Рады (ВВР), 2001, N 25-26, ст. 131)

2. Антонян Ю.М., Саличев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности в детстве и вопросы предупреждения преступности. —М., 1983.

3. Башкатов И.П. Психология неформальных подростково-молодежных групп. М.: Информпечать, 2000. – 336 с.

4. Бернлер Г., Юнссон Л. Теория социально-психологической работы. М.: РУ ВНИИМ, 1992. 342 с.

5. Беседин А.Н., Липатов И.И., Тимченко А.В., Шапарь В.Б. Книга практического психолога. Харьков, РИП Оригинал, Т. 1-2, 1996.

6. Бетенски М. Что ты видишь? Новые методы арт-терапии. М.: Эксмо-пресс, 2002. – 256 с.

7. Вострокнутов Н.В., Дозорцева Е.Г., Пережогин Л.О., Русина В.В. Социальная и психиатрическая помощь детям с риском безнадзорности и криминальной активности. Методические рекомендации. М.: РИО ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. 2002. – 24 с.

8. Выготский Л.С. Психология детского возраста (1930) // Выготский Л.С. Психология. М.: Эксмо-пресс, 2000. – 1008 с.

9. Гравина А.А., Кашепов В.П., Кошаева Т.О. и др. Уголовная ответственность несовершеннолетних. Научно-практическое пособие. Под ред. В.П. Кашепова. М.: Юридическая литература, 1999. – 160 с.

10. Гурьева В.А., Макушкин Е.В. Принципы судебно-психиатрической диагностики в подростковом возрасте. // Функциональный диагноз в судебной психиатрии. / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Б.В. Шостаковича – М. РИО ГНЦ ССП им. В. П. Сербского, 2001. – с. 119-147.

11. Гурьева В.А., Семке В.Я., Гиндикин В.Я. Психопатология подросткового возраста. Томск: Изд-во ТГУ, 1994. – 310 с.

12. Девятова О.Е. Семейная депривация и психические расстройства у детей. М.: Барс, 2004. – 114 с.

13. Дети группы риска: Материалы Междунар. семинара. — СПб., 1998.

14. Емельянов В.П. Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. Саратов: СГУ, - 1980. – 97 с.

15. Зюбин Л.М. Учебно-воспитательная работа с трудными учащимися:Метод. пособие. — М., 1982.

16. Карпец И.И. Преступное общество. — М., 1983.

17. Кон И.С. Психология юношеского возраста. - М.: Педагогика, - 1979. - 289 с.

18. Криминология. / Под ред. А.И. Долговой. – М.: Норма, 2003. – 843 с.

19. Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 1996. – 684 с.

20. Материалы Всеукраинской научно-практической конференции «Создание ювенальной юстиции в Украине»

21. Менделевич В.Д. Новые проблемы психологии и психопатологии девиантного поведения в период социальных перемен // Психиатрия и общество. Сборник научных работ, посвященный 80-летию ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. М.: ГЭОТАР-МЕД, 2001. – с. 144-151.

22. Личко А.Е. Подростковая психиатрия. - Л.: Медицина, 1985.

23. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации у детей и подростков. – Л.: Медицина,1983.

24. Пережогин Л.О., Емельянцева Ю.В., Крюковский С.В. Тренинговая профилактика синдрома зависимости у детей и подростков. // Психическое здоровье и социально-психологическая поддержка детей и подростков. Состояние и перспективы. (Материалы межрегиональной научно-практической конференции) Кострома, 23-24 апреля 2002 г. С. 52-53

25. Реан А.А., Коломинский Я.Л. Социальная педагогическая психология. СПб. Питер Ком, 1999. – 416 с.

26. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946, переиздание: СПб, "Питер Ком", 1999, - 720 с.

27. Соловьев В.С. Оправдание добра. — М., 1996.

28. Социальная работа: Российский энциклопедический словарь. — 1997.

29. Тарухин С.А. Преступное поведение: Социальные и психологические черты.— М., 1974.

30. Теория и методика социальной работы: (Краткий курс). — М., 1994.

31. Тростанецкая Г.Н., Шипицына Л. М. Дети группы «риска». Социальные и психолого-педагогические проблемы // Дети и насилие. Материалы всероссийской научно-практической конференции. М.-СПб. 2-8 октября 1994. – с. 5-9.

Страницы: 1, 2, 3

В соцсетях