1.2 Социальная ситуация развития детей, воспитывающихся вне семьи
«Беспредельная потребность в любви» — это, по мнению Л. Толстого, отличительная черта детей, и нетрудно представить, к каким страданиям и переживаниям может привести ребенка отсутствие этой любви либо односторонняя и патологическая любовь взрослых. Бесследно вряд ли это проходит. «Все забывается, но детство никогда» — этим словам героя знаменитой ростановской пьесы «Сирано де Бержерак» нельзя отказать в правоте.
Конечно, важен любой период в жизни человека, но особенно важно раннее детство. Как тут еще раз не вспомнить Льва Толстого: «Разве я не жил тогда, в эти первые годы, когда учился смотреть, слушать, понимать, говорить, спал, сосал грудь и целовал грудь, и смеялся, и радовал свою мать? Я жил, и блаженно жил. Разве не тогда я приобретал все то, чем я теперь живу, и приобретал так много, так быстро, что во всю остальную жизнь я не приобрел и одной сотой того? От пятилетнего ребенка до меня только шаг. А от новорожденного до пятилетнего страшное расстояние». [4 ]
Проблема полноценного эмоционального, социального и сенсорного воздействия (иными словами, проблема количества и качества родительской любви) на подрастающее поколение многогранна. Одним из важных ее компонентов является исследование психического развития детей из приютов: все или почти все имеется у этих детей – нет только родных или приемных родителей.
В конце XIX века часто употреблялось слово госпитализм, которым обозначали различные особенности психического и физического развития, возникающие у детей, длительное время находящихся в приютах, больницах и т. д. Каких-либо специфических нарушений характера у этих детей не находили, а если какие-либо отклонения в поведении и были, то объяснялись они в первую очередь биологическими факторами, которые сочетались с воздействиями неблагоприятной социальной сферы и создавали сложную картину личностных особенностей.
«Предиспозиция (т. е. предрасположенность) - не приговор»,— считал выдающийся французский ученый Леон Мишо. Полностью соглашаясь с ним, можно добавить, что приговор произносит социальная среда, но только для того этот приговор будет относительно суров, у кого имеется соответствующая пре-диспозиция. [4 ]
В 1966 году швейцарские психологи Мария Майерхофер и Вильгельм Келлер опубликовали результаты исследования психического развития детей из швейцарских приютов. Эти исследования проводились в рамках программы, разработанной в Цюрихском институте детской психогигиены.
Книга называется «Фрустрация в раннем детском возрасте». Слово «фрустрация» употребляется этими исследователями в том же смысле, в каком мы говорим о депривации..
Майерхофер и Келлер изучили развитие 457 детей в возрасте от семи до четырнадцати лет. Авторов интересовало, почему эти дети оказались в приюте, кто были их родители, как на развитии детей отражалось отсутствие родителей и т. д. [4 ]
Выяснилось, что лишь в двух случаях причиной помещения ребенка в приют были болезни родителей, все остальные дети были либо незаконнорожденными, либо их матери вообще не хотели воспитывать своих детей. Важен не только сам факт, что эти дети родились в незарегистрированном браке или родители отказывались их воспитывать, а биологические и социальные корни этих явлений. Обнаружилось, что почти 50% родителей страдали тяжелым алкоголизмом, слабоумием, душевными болезнями, занимались проституцией, совершали преступления. Помимо этого, примерно половина всех детей родились от тяжелых беременностей и родов и попали в приют уже с психической патологией, причем часть детей были отданы в приют именно из-за того, что родители знали об этом и не хотели обременять себя воспитанием явно дефективного ребенка.
Подавляющее большинство родителей были малообразованными людьми, не имевшими какой-либо профессиональной квалификации.
Иными словами, социально и биологически полноценные родители не передавали своих детей в приюты.
Таким образом, дети, обследованные Майерхофер и Келлером, резко отличались от приютских детей, которых описывали в конце XIX века и в первой половине XX века, когда в детские дома попадали дети, чьи родители погибали во время военных действий, умирали от эпидемий либо вынуждены были отдать своих детей в приют из-за крайней бедности. Дети, изученные в современной Швейцарии, попали в детский приют в основном из-за того, что родились от неполноценных в психическом и социальном отношении родителей, у многих были выраженные признаки раннего органического поражения нервной системы. Поэтому как-то более или менее четко вычленить, что в развитии этих детей идет только от пребывания в приюте и отсутствия материнской любви, а что от биологических причин, авторам не удалось, как, впрочем, пока не удается никому из детских психиатров, кто специально занимается изучением данной проблемы.
Вместе с тем известно, что специфические условия жизни в детском доме часто обусловливают отставание в психическом развитии детей по ряду существенных параметров. Так; в раннем возрасте у детей отмечается апатичность, отсутствующая у их ровесников из семьи; она выражается в безынициативности и эмоциональной невыразительности детей. Они медленнее овладевают речью (Г. М. Лямина, М. И. Попова и др.). [ 16,20] А отставание в становлении вербальной функции неблагоприятно сказывается на развитии ранних форм мышления, на контактах ребенка с окружающими людьми, словом, обнаруживается во всех сферах, где психическая деятельность опосредуется словом.
Уже в первом полугодии жизни весь облик малыша в доме ребенка отличает его от ровесников, воспитывающихся в семье. Это гораздо более спокойное, недокучливое и некапризное существо. Хотя ребенок и выражает радость при обращениях взрослого или при виде игрушек, его нельзя назвать счастливым. Большую часть времени бодрствования малыш проводит в безучастном созерцании потолка, сося палец или игрушку. Время от времени он оживляется, увидев взрослого или встретившись взглядом с другим ребенком, но быстро отвлекается и вновь застывает в неподвижности, глядя в одну точку. Малыш слабо интересуется окружающим, не может найти себе увлекательное занятие, мало радуется, молчалив и пассивен. Даже капризничая, он выражает не столько протест, сколько отчаяние.
М. Ю. Кистяковская считает, что моторное развитие происходит быстрее и успешнее у детей, живущих в закрытых детских учреждениях. В домах ребенка воспитанники раньше начинают ходить, быстрее научаются взбираться по ступенькам на лестницу, бегать; успехам детей способствуют удобная одежда, просторные манежи, обилие игрушек. [ 30]
Во втором полугодии жизни различия между детьми, воспитывающимися в разных условиях, увеличиваются. Малоинициативный, тихий, ненавязчивый, безразличный к окружающему, боязливый малыш, воспитывающийся в доме ребенка, разительно отличается от активного, радостного, любознательного, лепечущего, требовательного ребенка из семьи.
Таким образом, даже поверхностный взгляд на детей, воспитывающихся в разных условиях, свидетельствует о том, что в условиях дома ребенка недостаточно эффективно действуют факторы, влияющие на их психическое развитие. В первом полугодии таким фактором выступает общение младенца со взрослыми. Редкие, кратковременные и недостаточно эмоционально насыщенные контакты со взрослыми, не ориентированные на поддержание инициативы ребенка, создают дефицит общения. Не случайно поэтому общение у младенцев из дома ребенка хотя и обладает теми же закономерностями, что и в семье, имеет ряд отклонений.
Кроме того, у этих детей уже общий кругозор, они не знакомы со многими элементарными бытовыми предметами, явлениями окружающего мира, хорошо известными каждому дошкольнику, живущему в семье. Обедненность чувственной сферы ведет к тому, что у воспитанников наблюдается существенное отставание в развитии наглядно-образного мышления, которое, как известно, наиболее интенсивно формируется в дошкольном детстве, являясь необходимым фундаментом для полноценного овладения школьной программой.
У многих воспитанников детского дома выявлено значительное недоразвитие способности произвольно управлять своим поведением, самостоятельно выполнять правила при отсутствии контроля со стороны взрослых, что ведет к несамостоятельности, неорганизованности, сит-уативности поведения.
Е. И.Афанасенко и И. А. Каиров во вступительной статье к сборнику «Пять лет школ-интернатов» (1961) справедливо замечают, что в школе-интернате реальна опасность развить у детей некое моральное иждивенчество, привычку жить по указке, «чужим умом». Постоянное пребывание в кругу сверстников, шум, досуг, спланированный и организованный взрослыми, редкие минуты уединения вызывают нервное переутомление, повышенную возбудимость. [30 ]
Авторы считают возможным говорить применительно ко всем этим и подобным им случаям о стертых формах «современного госпитализма». Мы уже писали о том, что причина «госпитализма» давно установлена — это дефицит воспитания. Но одно дело знать, а другое — реально устранять ее. По-видимому, обстановка закрытого детского учреждения способствует тому, что дефицит воспитания снова возникает то тут, то там.
К сожалению, в психологической литературе последних лет очень мало публикаций с анализом особенностей развития детей в закрытых детских учреждениях; домах ребенка, дошкольных детских домах, школах-интернатах. Поэтому необходимо психологическое изучение социальной ситуации в таких учреждениях и выяснение условий, способствующих преодолению дефицита воспитания.
1.3 Влияние матери на благоприятное развитие ребенка
Мать является центральной фигурой в системе семейного воспитания. Были выдвинуты и позднее стали все шире использоваться понятия «материнская забота» и «материнствование» , особенно широко применяемые в неофрейдистской литературе (А. Фрейд, Дж. Боулби, Р. Сирс). [30 ]
В рамках психоаналитической концепции роль матери окутывается флером таинственности и мистицизма. Подчеркивается значение ее биологических связей с ребенком, замыкающихся при вынашивании плода, грудном вскармливании и гигиеническом уходе, влекущем стимуляцию эрогенных зон ребенка (оральной, анальной, фаллической). Ставится акцент на исключительности связей ребенка с матерью — единственным по-настоящему близким малышу взрослым человеком. Роль матери усматривается в том, что она защищает свое дитя, оберегает его от опасностей. Реальное взаимодействие ребенка с матерью в рамках психоаналитической концепции обычно не делается объектом научного исследования.
Изучение роли материнской заботы ограничивается выявлением отставания и психических аномалий у детей, воспитывавшихся вне семьи, в разлуке с матерью, которые затем голословно относятся на счет последнего рокового обстоятельства. В лучшем случае сравниваются сроки и темп развития отдельных психических способностей у сирот и их сверстников, растущих в семье. Но постепенно на основе той же глубинной психологии, в рамках которой работал английский психолог Дж. Боулби, выполняются исследования, ставящие под сомнение выводы названных авторов. [ 4]
В 1951 г. Всемирная организация здравоохранения опубликовала в Женеве книгу Дж. Боулби «Материнская забота и духовное здоровье», которая произвела глубокое впечатление на западную общественность, и ее выводы долгое время серьезно препятствовали развитию общественного воспитания в этих странах. В книге подчеркивалась императивная необходимость связей ребенка именно с биологической матерью для его правильного развития в раннем возрасте и употребляется в качестве медико-педагогического определения термин «отсутствие материнской заботы», получившей широкое распространение. Боулби более полувека занимался проблемой развития детей, живущих без полноценного контакта с матерью. Особенно интенсивно он изучал развитие детей, живущих в детских домах и приютах. В своих выводах он нередко приходил к парадоксальным заключениям, но в большинстве случаев, когда он не отрывался от конкретного материала, эти выводы были обоснованными. Если суммировать данные многочисленных публикаций, принадлежащих Боулби, то их можно условно выразить следующим образом.
· Для психического развития ребенка наиболее важен грудной возраст ( от 6 до 12 месяцев).
· Для правильного формирования характера на всю жизнь, для его гармоничного развития наибольшее значение имеет контакт с матерью: в конечном итоге мать никто заменить не может – ни самое хорошее детское учреждение, ни самая прекрасная мачеха.
· В поведении ребенка, насильственно разлученного с матерью, можно выделить следующие друг за другом фазы: фазу протеста, фазу отчаяния. фазу вынужденного примирения.
В конце жизни Боулби отошел от чрезмерно категоричных, односторонних утверждений. Он был вынужден признать, что наука не накопила еще достаточно убедительных данных, подтверждающих его точку зрения. Из всего того, о чем писал Боулби в течение более полувека, с бесспорностью можно признать только одно: для гармоничного развития характера ребенка необходима материнская забота. [4 ]
Французский психолог Рене Спитц изучал детей в домах ребенка и в хороших ясельных учреждениях с большим количеством обслуживающего персонала. Он отмечал, что дети из домов ребенка сильно отставали в психическом развитии. Несмотря на то, что уход, питание и гигиенические условия в этих учреждениях были хорошими, процент смертности был очень большим. К 2 годам многие из них умерли от госпитализма. Большинство же из уцелевших в 4-летнем возрасте не умели ходить, одеваться, есть ложкой, самостоятельно справлять нужду, говорить, отставали в росте и весе. Ясельные дети развивались нормально. Оказалось, что самый опасный и уязвимый возраст - от 6 до 12 месяцев. В это время ребенка ни в коем случае нельзя лишать общения с матерью. А если уж иначе нельзя, надо заменить мать другим человеком. [4 ]
Важно подчеркнуть, что, если не будет сформировано это чувство базового доверия к миру, то место это не останется пусто его займет чувство “базового недоверия” к миру, боязнь этого мира. Существенно и то, что формирование чувства базового доверия нельзя отложить на потом, потому что если определенная задача развития не решена в отведенное для этого время, то впоследствии это бывает сделать значительно труднее, а порой и невозможно.
В последние двадцать лет выполнены работы, результаты которых свидетельствуют, что нет оснований приравнивать «институализм» к последствиям отсутствия у ребенка матери. Так, детальный анализ описанных в психологической литературе фактов позволил Л. Ярроу выявить помимо «материнской депривации» множество разнообразных причин отставания воспитанников закрытых детских учреждений. Он установил серьезное обеднение среды в подобных учреждениях за счет резкого снижения в них яркости и разнообразия впечатлений (сенсорная депривация), уменьшения коммуникаций с окружающими людьми (социальная депривация), уплощение эмоционального тона при взаимоотношениях с персоналом (эмоциональная депривация) и по ряду других линий. Кроме того, Л. Ярроу выявил существенные различия между детьми, воспитываемыми матерью и без матери, по биологическому и социальному анамнезам. Но указанные различия не позволяют считать две выборки достаточно уравненными по другим признакам, и поэтому нет оснований относить разницу в развитии детей в закрытых детских учреждениях и в семье только за счет этого фактора. [30 ]
К аналогичному заключению пришел М. Раттер, который подчеркивал, что отрицательные последствия воспитания детей грудного и раннего возраста в учреждениях закрытого типа возникают не из-за отсутствия материнского ухода, а в результате недостаточных эмоциональных контактов и совместной деятельности ребенка со взрослым, а также малой сенсорной и социальной стимуляции в подобных учреждениях. [ 30]
К мнению о разнообразии и сложности причин, обусловливающих роль матери в воспитании детей, присоединяется и В. Лер, предпринявший углубленное изучение взглядов различных авторов из разных стран по указанному вопросу.
Некоторые психологи пытались разобраться в значении материнского ухода с таких позиций, которые в принципе невозможно воспроизвести в условиях общественного воспитания. Например, в семье мать — единственный взрослый, постоянно заботящийся о малыше, в то время как в детских учреждениях всегда несколько воспитателей. Не препятствует ли множественность лиц, заменяющих ребенку мать, своевременному развитию его личности и поведения?
Г.X. Рейнголд и Н. Бейли попытались выяснить психологическое влияние на ребенка «множественности матерей». Они организовали экспериментальную группу, в которой три месяца подряд — от начала шестого до конца восьмого месяца жизни — за детьми ухаживал только один воспитатель. В контрольной группе работали, как обычно, четыре воспитателя. К концу эксперимента дети экспериментальной группы обнаружили повышенную социальную реактивность по сравнению со своими ровесниками из контрольной группы. Но обследование, проведенное через год, показало, что разница между ними исчезла. Авторы заключают, что наличие единственного взрослого, заботящегося о ребенке, по-видимому, не оказывает особого воздействия на его развитие, во всяком случае (делают они осторожную оговорку), если такое условие действовало всего три месяца. Что касается учреждений дневного посещения, то здесь множественность воспитателей, как выяснилось, вообще не оказывает особого влияния. [ 4,30]
Многие отечественные ученые (Ю.Бронфенбреннер, А.В.Запорожец ) придают большое значение исследованию отношений матери и ребенка, но не считают их биологически обусловленными. Напротив, биологически более целесообразной является, по-видимому, политропность малыша — наличие у него многосторонних и прочных связей с окружающими взрослыми. Как предполагает А. В. Запорожец, в далекие времена, на заре человечества политропность привязанностей эффективно способствовала выживанию потомства. [10, 19 ]
«Еще в 30-е гг. Н, М. Щелованов показал,— пишет А. В. Запорожец,— что в доме ребенка дети могут успешно развиваться при условии хорошо организованной педагогической работы, что не разлука с матерью, а дефицит воспитания задерживает нормальное развитие ребенка. Это развитие зависит от количества и качества впечатлений, которые он получает главным образом в процессе общения со взрослыми, от овладения различными видами деятельности». [9 ]
Таким образом, на сегодняшний день проблема влияния матери на развитие ребенка не имеет однозначных выводов в зарубежной и отечественной психологии и находится на стадии исследования.
1.4 Выводы по главе 1
В данной главе были проанализированы научные труды отечественных и зарубежных психологов, исследовавших особенности детей, оставшихся без попечения родителей. На основании этого анализа можно сформулировать следующие выводы:
1. Воспитание детей, оставшихся без попечения родителей, строится без учета адекватных психологических условий, обеспечивающих полноценное развитие.
2. Среди негативных черт в воспитании детей, оставшихся без попечения родителей, выделяются
- неправильная организация общения взрослых с детьми, которая выражается в эмоциональной уплощенности общения, снижении доверительности, высокой частоте сменяемости взрослых;
- жесткая регламентация поведения воспитанников детских домов;
