Предпринимательская культура в период феодальной раздробленности и монголо- татарского ига
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
УФИМСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ЭКОНОМИКИ И СЕРВИСА
Кафедра туризма и гостеприимства
Контрольная работа
по дисциплине: «История предпринимательства»
на тему: «Предпринимательская культура в период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига»
Выполнил: студент
ЭЗК-12 ШИФР 06.01.444
Филиппов А.В.
Проверил: доцент кафедры ТиГ
канд. ист. наук
Матвеева Л.Д.
Уфа-2006
Содержание:
Стр.
Введение………………………………………………………………………………..3
1. Торговля и промышленность Северо-Западной Руси………………………………..4
2. Внешняя и внутренняя торговля в Верхнем Поволжье. Начало экономического возвышения Москвы………………………………………………………………..9
3. Превращение земледелия в ведущую отрасль русской экономики……………...11
4. Денежное обращение и фискальные платежи в условиях феодальной раздробленности…..………………………………………………………………..13
Заключение…………………………………………………………………………15
Список литературы………………………………………………………………...16
Введение
Предпринимательство (бизнес) определяется как экономически свободная инновационная деятельность, связанная с риском, ответственностью, имеющая целью достижение новых результатов. Главная цель предпринимательской деятельности – извлечение прибыли. Уже такая формулировка дает основание поставить вопрос о необходимости изучения истории предпринимательства. Поскольку этот вид деятельности относился к разряду несовместимых с авторитарной системой советской экономики, история предпринимательства долгое время не изучалась, что привело к неоправданному забвению судеб крупнейших его представителей. В настоящее время делаются удачные попытки восполнить образовавшийся пробел, все чаще появляются интересные научные и популярные книги и статьи, содержащие богатый материал по истории предпринимательских династий, развитию предпринимательства в отдельных регионах и т.п.
На результатах их деятельности сказывались финансовая, денежная и протекционистская политика государства, изменения в торговом и банковском законодательстве, наконец, законодательное оформление предпринимательства как сословия и многое другое.
Если в период Киевской Руси основу хозяйственного развития составляли внешняя торговля и эксплуатация природных ресурсов, то к концу XII-XIII вв. экономика переориентировалась на сельскохозяйственное производство в рамках феодальной вотчины. Это отрицательно сказалось на уровне предпринимательской активности. Еще больший ущерб нанесло татаро-монгольское иго, которое продолжалось почти два с половиной столетия.
Были разрушены села и города, в том числе ряд крупных экономических центров: Владимир, Рязань, Тверь, Суздаль, Киев. Была уничтожена значительная часть трудоспособного населения, средств производства. Уплата дани означала регулярное изъятие значительной части валового продукта. Центр экономической жизни переместился на северо-восток, что существенно изменило хозяйство и быт. Резко сократились традиционные внешнеэкономические связи. Были подорваны важнейшие стимулы экономической деятельности: процветание могло только увеличить дань Золотой Орде. Разрушение (в первый период монголо-татарского нашествия) большинства крупных торговых городов, периодические уводы в Орду искусных ремесленников привели в упадок русские ремесла, и часть производств уже не возродилась (филигрань, резьба по камню и др.). Значительно меньше торговли и ремесел пострадало земледелие. Его экстенсивное развитие продолжалось, и в результате оно постепенно превратилось в ведущую отрасль экономики. Именно в монгольский период Россия стала преимущественно аграрной.
1 Торговля и промышленность Северо-Западной Руси
Очаг торгового предпринимательства сохранился на северо-западе, где уцелел от татаро-монгольского нашествия Великий Новгород. С одной стороны, определенную роль сыграли те сложные природные условия, которые мешали развитию сельского хозяйства в этих краях. Лесная, болотистая местность, в которой в те времена редко встречались луга и лиственные породы деревьев, была абсолютно непроходима для конных татарских полчищ, не находивших в достаточном количестве корма для своих коней. Дважды пытались татары покорить новгородские земли, и оба раза безуспешно. С другой стороны, новгородцы, имевшие значительный опыт в общении с восточными кочевниками, выработанный в ходе поволжской торговли, смогли дипломатично наладить отношения с Золотой Ордой. Подарки ханам и их приближенным позволили Новгороду избавиться от притеснений и даже сохранить прежнюю свободу торговли на Волге. Практически ничего не потеряв, в период монголо-татарского ига Новгород сумел добиться наивысшего процветания, оставшись фактически единственным крупным посредником между Западной и Северо-Восточной Европой, а частично и Азией.
Таким образом, центр русского предпринимательства в период монголо-татарского завоевания сохранился в Великом Новгороде. Новгородская торговля основывалась на следующих началах: эксплуатация богатейших лесных промыслов Северной Руси; скупка сырья по всей Руси для вывоза в ганзейские города; тесные связи с Ганзой; торговля с Поволжьем.
Лесные промыслы несколько оскудели по сравнению с ранним периодом, хотя меха по-прежнему оставались главным русским товаром и часто заменяли собой деньги: мехами брали штрафы, платили за проезд и торговые пошлины, даже делали пожертвования на монастыри и церкви. В XIII-XIV вв. были случаи, когда мехами исчислялись капиталы (как в Бразилии и Аргентине до сих пор — количеством голов скота), выдавались ссуды, определялись различные повинности. Меха использовались не только во внешней торговле, но и на внутренних рынках. Меховая одежда не только защищала от холода, но и была знаком социального статуса. Так, низшие сословия носили только козьи или овчинные меха, высшие же слои одевались в шубы беличьи, лисьи, бобровые, куньи, собольи. Причем собольи шубы обычно не покупали, а получали в качестве дара от князей или духовенства за особые заслуги. Некоторые меха, например горностай, шли на украшение женской одежды. Медвежьи и волчьи шубы ценились ниже, их носило в основном духовенство и купечество. Таким образом, у каждого вида мехов был свой сегмент рынка, и на каждый вид на внутреннем рынке существовал устойчивый спрос. Конечно, таки-
ми товарами торговали не только новгородцы, однако меха концентрировались преимущественно в их руках через разветвленную сеть торговых агентов и связанных с ними промысловиков. Массовый спрос на пушнину на внутреннем и внешнем рынках приводил к оскудению ресурсов в новгородских землях и порождал потребность колонизации севера европейской части России. В результате новгородцы пришли на берега Северной Двины, в Вятский и Печорский края, на Урал и даже в Сибирь. При этом новгородцы редко занимались непосредственно промыслом вне новгородских земель, ограничиваясь скупкой, т.е. посредническими операциями, которые были сопряжены с немалыми опасностями. Ведение торговли требовало значительных навыков в ратном деле, и в XIV-XV вв. возникла прослойка купцов-ратников, именовавшихся ушкуйниками, которые на речных весельных судах совершали походы как в северные территории, так и на Волгу. Эти вооруженные отряды формировались новгородским боярством, а их участники были полукупцами, полупиратами. Такая деятельность не являлась чем-то исключительным и была широко распространена и в немецкой Ганзе, и в голландской Вест-Индской компании, и в других торговых обществах периода позднего Средневековья, когда коммерческая активность прочно соединялась с колониальной экспансией.
Рыбные промыслы имели для новгородцев большое значение, поскольку соленая и сушеная рыба являлась удобным пищевым продуктом во время дальних торговых поездок. В других местностях шире употреблялось мясо. Потребность в новгородцев в соли для переработки рыбы рано привела к возникновению солеварения. Соляные промыслы были не менее важны, чем пушные. Древнейшие соляные варницы новгородской земли были в районе Торжка и в Старой Руссе. Позднее соль варили в бассейне Северной Двины. В Псковской земле солеварни имелись в Сольце, но они были значительно меньше.
Соль получали следующим образом: в богатых солью местах рыли колодцы, в них скапливался соляной раствор, который затем варили в салгах, т.е. на больших железных сковородах или просто в котлах. Выпаривание шло довольно быстро благодаря неограниченному количеству дров.
В результате завоевания германскими рыцарями в XIII в. прибалтийских территорий, принадлежавших ранее поморским и по-лабским славянам, были прерваны давние торговые связи северных русских городов. Однако освободившуюся нишу вскоре заполнил торгово-политический союз северо-германских городов —
Великая немецкая Ганза, формировавшаяся в XIII в. первоначально вокруг Кельна, а затем вокруг Любека.
Ганза активно покупала не только меха, но и хлеб, лен, пеньку, мед, воск, кожи, шерсть, овчины и другое сырье. Производство этих товаров в новгородских землях было недостаточным даже для собственного потребления, н поэтому местные купцы активно скупали их в других местностях. Поскольку основу экономического процветания Великого Новгорода составляла посредническая торговля, то большое значение имело сохранение и развитие торговых связей с русскими княжествами. Зерно, воск, пенька и мед скупались в основном в Приднепровье, лен — в верховьях Волги, а также в Смоленской н Псковской землях, кожи, шерсть, овчины — частично на Днепре, но главным образом у татар и прочих кочевников. Торговля оставалась преимущественно меновой. Новгородские купцы везли на внутренние рынки меха, соль и предметы ганзейской торговли, в основном металлические изделия н ткани, вина. При этом привозные товары ценились весьма дорого. Так, соль во Владимиро-Суздальских землях продавалась по крайней мере в 5 раз дороже, чем в Новгороде и Пскове, пушнина — втрое дороже. Еще дороже продавались ганзейские товары. Являясь монополистами, новгородские купцы произвольно устанавливали цены. Целые возы пеньки, льна выменивались на несколько аршин цветного сукна, ларец с металлическим замком или металлические украшения для сбруи н чепраков. Особенно ценились бисер для украшения кокошников и шуб, оружие, украшения из "рыбьего зуба" (моржовой кости), поставлявшиеся в Новгород готами.
Внутренняя торговля оставалась, как и прежде, под покровительством церкви, которая продолжала поддерживать порядок в торговле, умеренность процентов по кредиту. Новгородские купцы, как и московские, смоленские и прочие, отличались большим благочестием. Было принято участвовать в строительстве храмов не только на родине, но и в местах, где купец вел активную торговлю. Духовенство покровительствовало купцам: свидетельствовало их договора, часто само участвовало в торговле. Каждая купеческая артель строила свою церковь или по крайней мере придел и носила имя святого, которому посвящалась церковь.
Торговые люди пo-прежнему не были выделены в особое сословие. Торговлей занимались не только профессионалы, но и князья, духовенство, даже крестьяне. Более того, занятие торговлей существенно повышало социальный статус: за обиду, нанесенную торгующему лицу, штраф удваивался. Купцы имели опыт общения с иноземцами и потому часто участвовали в посольствах. Как правило, они имели опыт и в военном деле (ратных навыков требовала транспортировка товара).
Во внутренней торговле новгородцы были вынуждены широко использовать кредит. Мелкие купцы из русских княжеств использовались новгородскими оптовиками в качестве торговых агентов по скупке сырья. В случае нехватки собственного капитала у агентов требовался кредит. Ссуда выдавалась иногда натурой, что называлось "давать товар в поклажу", иногда деньгами (это называлось "давать деньги в куплю или в гостьбу"). При этом проценты не взимались, т.е. по сути заключалась комиссионная сделка. Во всех других случаях проценты были весьма высоки, часто даже выше, чем в период Киевской Руси. Кредитные сделки удостоверялись послухами (свидетелями) и духовенством. Нарушение обязательств считалось грехом, поэтому невозврата кредитов во внутренней торговле практически не наблюдалось. Обязательства перед иноверцами выполнялись менее строго, поэтому и отношения с ними складывались более настороженные. Будучи очень заинтересованными в скупке сырья, ганзейцы были вынуждены ее кредитовать, но, учитывая опасность невозврата кредита, они повышали цену товаров и использовали другие, косвенные средства снижения риска. Видимо, вследствие частых невозвратов в скре (уставе немецкого двора) XIII в. содержится запрет как предоставлять ссуды, так и самим брать в долг у русских. Последнее требование объясняется, скорее всего, опасением попасть в кабалу к новгородцам. Большим уважением среди иностранцев пользовались псковские купцы, которые торговали честно, немногословно, были связаны круговой порукой.
Новгородцы, в свою очередь, тоже не всегда бывали удовлетворены качеством ганзейских товаров: вин, пива, варенья, даже соли. Однако большая выгода от посреднической торговли делала отношения с Ганзой привлекательными для новгородцев. Наиболее тесные связи установились с ганзейским городом Любеком, поскольку Волин в XII в. прекратил свое существование и поморская торговля стала угасать. Любекцы основали в Новгороде большой торговый двор, именовавшийся Петерсгофом. Здесь находился выборный представитель — ольдерман подворья, являвшийся по сути дела консулом, а также ольдерман Св. Петра (по названию немецкой церкви на подворье), ведавший хозяйственной частью, средоточием которой была церковь Св. Петра. В специальной конторе имелись переводчики. Для обучения языку представители Ганзы отдавали в обучение русским купцам детей, но только до 20-летнего возраста, опасаясь установления самостоятельных связей новгородцев с Западом. По той же причине запрещалось обучать русских немецкому языку и давать какие бы то ни было сведения о зарубежных странах и городах. Таким образом Ганза, охраняя свою монополию, стремилась предотвратить сношения северных русских территорий с иностранными купцами. Порядок взаимодействия ганзейских и новгородских купцов строго регламентировался договорами, посредником при этом была главная ганзейская контора в Новгороде. Ганзейские гости подразделялись на летних, приезжавших морем, и зимних, приезжавших сухопутным путем. В 1344 г., опасаясь укрепления связей Новгорода с немецкими городами и возможной конкуренции, любекский сенат принял решение прекратить сухопутную торговлю. Зимних гостей в Новгороде не стало.
Устав ганзейского торгового двора, регулировавший взаимоотношения Ганзы с Новгородом, представлял собой свод актов, называемых скра. В первый раз скра была составлена в начале в.; во второй раз — в конце XIII в.; в третий — в середине
XIII в. Кроме того, ганзейцы
руководствовались грамотой на латинском языке (так называемой латинской грамотой),
которая являлась
своего рода эталоном любекского права, на основании которого представители
Ганзы составляли договора с тем или иным
государством.
Естественно, составленные на основе латинской
грамоты договора решали все
вопросы в пользу ганзейцев, с чем
Новгород не мог согласиться. Например, в
других странах представители Ганзы отстаивали право покидать фактории
только по
собственному желанию и сохранять свои
привилегии даже в случае
начала военных действий между данной
страной и ганзейскими
городами, торговать беспрепятственно
оптом и в розницу, закупая
сырье у местных сельских жителей, и
т.п. Привилегий Ганзы в
Новгороде было меньше, чем в Швеции,
Дании или Англии (1). Это
объяснялось тем, что правительство Новгорода не имело кредитных обязательств перед Ганзой, как короли Англии и
Норвегии, с ,
одной стороны; с другой — выгода
новгородской торговли для
Ганзы состояла именно в
посредничестве с Востоком, чего не обеспечивали другие страны.
В то же время отношения с Ганзой были юридически оформлены в соответствии с актами скры и многочисленными договорами, утверждаемыми новгородским правительством. При этом ганзейцы обладали значительными привилегиями: они имели право не впускать русских на свой двор, кредиты выдавались только с согласия главной ганзейской конторы и новгородских властей. Руководство Ганзы в значительной мере регламентировало и деятель-
ность своих купцов. Чтобы удерживать высокие цены, ограничивались объемы ввоза товаров и денег. Так, денег ганзейцам разрешалось ввозить в сумме не более 1 тыс. марок, чтобы не было соблазна завысить цены при покупке новгородских товаров, даже если это казалось выгодным (2). В свою очередь, Новгород разрешал германским купцам только оптовую торговлю, и лишь в качестве исключения в небольших размерах для подростков допускалась торговля розничная (в целях обучения).
Летних гостей новгородцы должны были встречать на острове Котлин у устья Невы. Туда направлялся особый пристав с лоцманами, они и вели ганзейские суда вверх по Неве и Ладожскому озеру. У города Ладоги товары перегружали в плоскодонные новгородские ладьи для перевозки по Волхову. В 34 верстах от Ладожского озера, на Волхове, находилось Гостинополье, своего рода таможня. Там гости предъявляли свой товар и вносили пошлину (мыто) либо давали обязательство уплатить ее по прибытии в Новгород. Ввозная пошлина составляла по гривне с ладьи на дорогие товары: сукна, полотна, вино, пиво, металлические изделия и прочее; по 0,5 гривны — на муку, пшеницу и льняное семя, если на судах были и другие товары; беспошлинно ввозилась соль и другое продовольствие (3).
В договоре 1195 г. ганзейских городов с Новгородом и Псковом признаются равные права на свободное посещение русскими готского берега и немецких земель, но право торговли новгородцев сразу отходит на второй план. Немцам было разрешено торговать не только в Новгороде и Пскове, но и в других пунктах. Так, договор 1260 г. упоминает о поездках на остров Котлин и в Карелу. Причем новгородцы должны были с конвоем сопровождать ганзейских гостей, естественно, за определенную плату, обеспечивая конвоем безопасность пути. В случае грабежа Новгород обязан был возместить потери. О поездках в немецкие города русских не упоминается ни разу, а поездки на Готланд были разрешены только на ганзейских судах. Поездки новгородцев в Висбю на Готланд и в Волин, которые были довольно часты в предыдущий период, Ганза стремилась ограничить. Способы были избраны весьма простые: товар у новгородцев покупали на месте по более высоким ценам, нежели за морем, т.е. использовали вполне современный метод ценовой конкуренции. Тем самым достигались две цели: первая -- разорить готскую и поморскую торговлю, другая — отучить новгородцев от навигации, строительства судов, самостоятельного плавания в зарубежные города. Постепенно эти цели были достигнуты. Если английским, норвежским, фламандским
Страницы: 1, 2
