теперь умножившая свою славу в боях на Бородинском поле; 1-я мотострелковая
дивизия Героя Советского Союза полковника А. И. Лизюкова, остановившая
противника у Наро-Фоминска. Подходили 82-я мотострелковая дивизия,
отличившаяся в боях на р. Халхин-Гол, 93-я стрелковая дивизия и другие части
и соединения.
На Можайской линии обороны приводились в порядок войска, отошедшие из района
Вязьмы. Развернулись пока еще немногочисленные вновь сформированные армии:
16-я под командованием генерала К. К. Рокоссовского — у Волоколамска, 5-я под
командованием генерала Д. Д. Лелюшенко (а после его ранения — генерала Л. А.
Говорова) — у Можайска, 33-я под командованием генерала М. Г. Ефремова — у
Наро-Фоминска, 43-я генерала К. Д. Голубева — у Малоярославца, 49-я генерала
И. Г. Захаркина — у Серпухова.
В течение пяти дней и ночей войска 5-й армии отражали натиск моторизованного
и пехотного армейского корпусов. Лишь 18 октября танки противника ворвались в
Можайск. В тот же день пал Малоярославец. Положение под Москвой обострилось.
Враг понес невосполнимые потери в людях, боевой технике и во времени, но его
силы по-прежнему намного превосходили силы Западного фронта.
Первые же грозные сообщения с подмосковных фронтов мобилизовали всех
трудящихся столицы. Сотни тысяч москвичей вступили в дивизии народного
ополчения, истребительные отряды, строили укрепления. На усиление опасности
Москва ответила новыми десятками тысяч добровольцев. Женщины и подростки —
около шестисот тысяч москвичей — были заняты строительством оборонительных
сооружений на подступах к Москве. Их героическим трудом под бомбежками, под
обстрелом с самолетов было сделано больше 400 километров противотанковых
рвов, эскарпов, контрэскарпов, надолб и проволочных заграждений, сотни
командных и наблюдательных пунктов, больше двух тысяч артиллерийских и
пулеметных дотов и дзотов. Это, не считая оборонительных сооружений в самом
городе.
На пространствах Ярославской, Московской, Рязанской и Ивановской областей был
сооружен стратегический завал леса. Он протянулся сплошной полосой на 1400
километров.
Может быть, только в те трагические дни люди до конца поняли, как любят
Москву — столицу СССР, ее древние дома, новые улицы, ее небо, ее шум, ее
сердечность, ее справедливость. Чтобы не отдать город на поругание врагу,
люди не жалели своей жизни. Мы должны с великой благодарностью склонить
головы перед памятью тех, кто до последней возможности стоял, преграждая путь
врагу, кто с тяжелейшими боями выходил из окружения. В ту пору каждый день
значил больше, чем неделя или месяц в последующих сражениях. Ведь каждый день
давал новых бойцов взамен тех, кто погиб, получил раны, попал в плен или
смертельно устал в жестоких боях, и каждый день давал новые самолеты,
орудия, танки взамен тех, что сложили свои железные тела на полях сражений
от Бреста почти до самой Москвы.
С 20 октября по решению Государственного Комитета Обороны столица и
прилегающие к ней районы были объявлены на осадном положении. К тому времени
Москва преобразилась, стала прифронтовым городом, ощетинилась стальными
противотанковыми «ежами» и надолбами. Баррикады преградили улицы и въезды в
столицу. Шла массовая эвакуация населения, учреждений и предприятий, и в то
же время в цехах эвакуированных заводов снова налаживался выпуск военной
продукции. Москва стала надежным тылом фронта. Она не только снабжала его
оружием, боеприпасами, резервами, но и вдохновляла воинов на подвиги,
укрепляла их веру в победу. И чем ближе подходил враг к Москве, тем упорнее
становилась ее оборона.
На защиту Москвы поднималась вся страна. Из ее глубин — с Урала и Сибири,
Дальнего Востока и Средней Азии — шли с большой скоростью поезда с
резервами. Все шире развертывалось формирование новых частей и соединений.
С каждым днем наступление противника становилось все медленнее, он нёс все
большие потери. После успеха под Можайском гитлеровцы захватили Дорохов, под
встречным ударом подоспевших полков 82-й мотострелковой дивизии были
отброшены, и, в конце концов, далее подступов к Кубинке 5-я армия не отошла.
Противнику удалось захватить и Волоколамск, но развить успех ему не дали
войска 16-й армии. Точно так же 33-я армия, не позволив врагу продвинуться
далее Наро-Фоминска, закрепилась на р. Паре.
Весь центр Западного фронта устоял. Хотя враг и пытался обойти Москву с
севера, но это оказалось невозможным, потому что Калининский фронт сковал
обороной и контратаками 9-ю немецкую армию и угрожал северному флангу группы
армий «Центр». Не удалось прорваться к советской столице и с юга. 2-я
танковая армия Гудериана, которая 23 октября снова повела наступление на
Тулу, к исходу этого месяца понесла тяжелые потери и была остановлена
героическими действиями защитников города, что обеспечило устойчивость
левого крыла обороны столицы.
Большую роль в защите Москвы сыграли Военно-Воздушные Силы и войска ПВО. С
первого и до последнего налета фашистской авиации столица Советской страны
оставалась недоступной ее массированным ударам. Отдельные асы Геринга,
проникавшие в небо Москвы, находили там свою гибель. В дни прорыва танковых
дивизий противника в глубину нашей обороны, когда терялось управление
войсками и наземная разведка не могла осветить обстановку на фронтах
Подмосковья, авиация помогала советскому командованию добыть необходимые
данные и порой была единственным средством для быстрых ударов по вражеским
танковым колоннам. На воздушных подступах к Москве советские летчики и
войска ПВО проявили высокое мастерство и героизм.
В ходе оборонительных боев с 30 сентября по 31 октября советские летчики
совершили 26 тыс. самолетовылетов, в том числе до 80% на поддержку и
прикрытие своих войск. В октябре фашистская авиация произвела на Москву 31
налет, в которых участвовало до 2 тыс. самолетов, но к объектам бомбометания
смогли прорваться лишь 72. При отражении этих налетов было сбито средствами
ПВО 278 немецких самолетов.
К концу октября — началу ноября группа армий «Центр» стала выдыхаться. Ее
наступление на Москву было остановлено железной стойкостью наших воинов.
В начале ноября в боях наступила небольшая передышка, и у И. Сталина
появилась неожиданная мысль — провести традиционный военный парад. Как
вспоминал маршал Г. Жуков, 1 ноября Сталин вызвал его и спросил: «Мы хотим
провести в Москве кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября
и парад войск. Как Вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти
торжества?». Жуков отвечал: «В ближайшие дни враг не начнёт большого
наступления...».
Заседание по случаю годовщины Октября состоялось 6 ноября в необычном месте —
в подземном зале станции метро «Маяковская», одной из самых глубоких
станций. На нём выступил И. Сталин. В своей речи он высмеивал нацистов: «И
эти люди, лишённые совести и чести, люди с моралью животных, имеют наглость
призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина,
Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского,
Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и
Кутузова!».
7 ноября на запорошенной первым снегом Красной площади
состоялся военный парад. Немцы, в том числе и сам Гитлер, были неприятно
поражены, услышав по радио, что на Красной площади проходит парад. Германское
командование срочно отдало приказ своей авиации бомбить Красную площадь, но
немецкие самолёты не сумели прорваться к Москве.
Парад произвёл огромное впечатление и на советских граждан. То, что И.
Сталин присутствовал на параде в Москве и приветствовал красноармейцев с
трибуны мавзолея, вселяло в них уверенность и бодрость. С Красной площади они
шли прямо на фронт. Вся страна по радио слушала речь Сталина на параде. В ней
он также обращался прежде всего не к коммунистическим, а к патриотическим
идеям.
«Война, которую вы ведёте, — сказал он красноармейцам, — есть война
освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне
мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия
Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила
Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!»
Торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Великого Октября, и парад
7 ноября на Красной площади продемонстрировали всему миру, что Советский Союз
является единственной силой, способной не только остановить врага, но и
нанести ему поражение.
НОЯБРЬСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВНИКА НА МОСКВУ
Советский народ знал, что противник остановлен, но не разбит, что он готовит
силы для нового, еще более грозного удара по столице нашей Родины, что нужны
новые усилия для того, чтобы отразить этот удар. К решительному отпору врагу
готовилась вся страна — на фронте и в тылу.
После октябрьского наступления группе армий «Центр» потребовалась
двухнедельная пауза для подготовки нового наступления. В течение этого
времени войска противника были приведены в порядок, пополнены, произвели
перегруппировку, были усилены из резерва людьми, танками, артиллерией. Они
стремились занять выгодные для наступления исходные позиции. Гитлеровское
командование готовилось сломить, наконец, сопротивление советских войск и
овладеть Москвой.
В ноябрьском наступлении непосредственно на Москву участвовала 51 дивизия, в
том числе 13 танковых и 7 моторизованных, имевших на вооружении достаточное
количество танков, артиллерии и поддерживаемых авиацией.
Советское Верховное Главнокомандование, правильно оценив обстановку, решило
укрепить Западный фронт. С 1 по 15 ноября ему были переданы стрелковые и
кавалерийские дивизии, танковые бригады. Всего фронт получил 100 тыс. бойцов,
300 танков и 2 тыс. орудий. Калининскому и Юго-Западному фронтам Ставка
приказала «не допустить переброски войск противника с этих направлений к
Москве».
Западный фронт в это время имел уже больше дивизий, чем противник, а
советская авиация в 1,5 раза превосходила вражескую. Но по количеству
личного состава и огневых средств наши дивизии значительно уступали немецким.
В целом фашистскому командованию удалось обеспечить численное превосходство
над советскими войсками в людях, в танках, в орудиях и минометах. На
направлениях главных ударов это преимущество противника было еще большим. На
клинском направлении, например, против 56 танков и 210 орудий и минометов 30-
й армии гитлеровцы имели до 300 танков и 910 орудий и минометов. На
истринском направлении против 150 танков и 767 орудий и минометов 16-й армии
фашисты сосредоточили 400 танков и 1030 орудий и минометов. На каширском
направлении враг имел около 400 танков и 810 орудий и минометов против 45
танков и 315 орудий и минометов 50-й армии.
Перед советскими войсками стояли чрезвычайно ответственные и трудные задачи.
Враг приблизился к Москве в ряде мест на 60 км, и его прорыв танками мог
стать крайне опасным на любом операционном направлении. Советские фронты не
имели достаточных резервов. Запасов вооружения не хватало. В этих условиях
предстояло отразить бешеный натиск сильного врага, отстоять Москву, свои
позиции, выиграть время до подхода решающих резервов.
Фальсификаторы истории, описывая наступление на Москву, особенно часто
ссылаются на распутицу, бездорожье, мороз и снег, якобы лишившие немецко-
фашистские армии маневренности, парализовавшие подвоз и питание операций.
Нельзя не заметить, что все это сказывалось неблагоприятно и на Красной
Армии. Однако главное заключалось в действии таких факторов, как стойкость и
высокий моральный дух защитников Москвы.
Наступление на Москву начала 15 ноября 3-я танковая группа генерала Гота
(вскоре его сменил генерал Рейнгардт) в полосе между Московским морем и
Клином. Южнее позиции советских войск атаковала 4-я танковая группа генерала
Хепнера. Удары пришлись по 30-й армии генерала Лелюшенко и по 16-й армии
генерала Рокоссовского. Танковые группы имели задачу разъединить обе эти
армии, оттеснить 30-ю армию к Московскому морю и Волге, форсировать канал
Москва—Волга, а 16-ю армию, охватив ее северный фланг, отбросить с
Ленинградского и Волоколамского шоссе, по которым и прорваться к северным
окраинам столицы.
Несмотря на упорное сопротивление, 30-я армия не смогла отразить удар
превосходящих сил противника. Ее фронт был прорван, причем одна часть армии
вела тяжелые бои южнее Московского моря и была оттеснена к Волге, а другая
отошла с Ленинградского шоссе к каналу. Северный фланг 16-й армии оказался
обнаженным. Предвидя наступление противника, Ставка приказала генералу
Рокоссовскому упредить врага и атаковать его своим левым флангом в
направлении Волоколамска, 16-я армия нанесла удар, но в те же часы начала
наступление 4-я танковая группа врага. Развернулись встречные бои, в которых,
войска Хепнера атаковали правый фланг армии Рокоссовского, а последняя —
правый фланг вражеской танковой армии.
Одновременно разгорелись ожесточенные тяжелые бои за Клин, Солнечногорск,
Истру, на Ленинградском и Волоколамском шоссе.
Обладая превосходством, особенно в танках (3-я и 4-я танковые группы имели в
своем составе семь танковых, две моторизованные, три пехотные дивизии),
противник прорвался в район Рогачева, Яхромы. Ему удалось форсировать канал
имени Москвы на одном из участков и захватить плацдарм для наступления в
обход советской столицы с северо-запада.
Добившись успеха северо-восточнее Волоколамска, овладев Клином,
Солнечногорском, Яхромой и выйдя на восточный берег канала, противник резко
усилил натиск и на Волоколамском шоссе, пытаясь прорваться к северной окраине
Москвы.
На Волоколамском направлении оборонялись уже прославившиеся соединения 16-й
армии. Своей героической борьбой они замедлили наступление 4-й танковой
группы. Лишь ценой огромных потерь противнику удалось овладеть Истрой,
прорваться к Крюкову, подойдя, таким образом к Москве с севера на расстояние
25 км. Враг намеревался начать отсюда обстрел города из тяжелых дальнобойных
орудий.
Удар противника северо-западнее Москвы поддерживался наступлением южнее
Волоколамского шоссе, начавшимся 19 ноября и не прекращавшимся ни на один
день. Здесь 9-й и 7-й армейские корпуса атаковали войска 5-й армии генерала
Л. А. Говорова. Овладев рядом населенных пунктов, противник подошел к
Звенигороду, прорвался севернее его в район Павловской Слободы. Отсюда
пехотным дивизиям, чей удар теперь сливался с натиском танковых дивизий,
действовавших в районе Истры, было совсем недалеко до Красногорска и Тушина —
до западных предместий Москвы.
Вражеское командование намеревалось захватом Каширы перерезать пути из Москвы
на юго-восток, захватом Дмитрова и Загорска — на северо-восток и восток, а
затем, соединив свои танковые группы у Ногинска, окружить весь Московский
район. От Гудериана Гитлер требовал захватить танковыми частями мосты на р.
Оке и ворваться в Москву с юга.
4-я полевая армия генерал-фельдмаршала Клюго в ноябре ограничилась
наступлением на Звенигород и севернее его, а также сковывающими действиями в
центре Западного фронта. Но с выходом 4-й танковой группы к каналу
Москва—Волга и 2-й танковой армии к Кашире, когда на флангах создались,
казалось, условия для обхода Москвы, противник нанес 1 декабря удар и в
центре. Две пехотные дивизии с 70 танками прорвали фронт 33-й армии на
участке 222-й стрелковой дивизии севернее Наро-Фоминска. Они устремились на
Кубинку, а затем к Голицыну и Апрелевке, угрожая тылам 33-й и 5-й армий.
Так сложно и грозно складывалась обстановка под Москвой в конце ноября —
начале декабря 1941 г.
Но чем опаснее создавалось положение, тем более массовым становился героизм
защитников Москвы, больше инициативы и мастерства проявляли командиры,
тверже было руководство Ставки и фронтов.
В те дни со страниц газеты «Красная звезда» прозвучали на всю страну слова
политрука 316-й стрелковой дивизии В. Г. Клочкова: «Велика Россия, а
отступать некуда—позади Москва». Вся эта дивизия — от солдата до ее
командира генерала И. В. Панфилова — уже в октябрьских боях под
Волоколамском явила образцы стойкости и храбрости. Беззаветно сражалась она и
теперь.
В бою 18 ноября пал сраженный осколком снаряда генерал Панфилов, но дивизия
продолжала героическую борьбу. Она была удостоена звания гвардейской.
В поисках слабых мест обороны фашистские войска пытались пробиться к
Нахабино и Химкам, но были отброшены сводной группой Героя Советского Союза
полковника А. Н. Лизюкова. Не смогла развить наступление в обход Москвы и
танковая часть 4-й танковой группы, форсировавшая канал. На западном его
берегу ее контратаковали войска обороны, а с плацдарма на восточном берегу
она была сброшена стрелковыми бригадами, подоспевшими по приказу Ставки.
17-я танковая дивизия армии Гудериана приблизилась к окраине Каширы, по ее
передовые танки были сожжены огнем орудий зенитного дивизиона майора А. П.
Смирнова, прикрывавшего здесь электростанцию.
Тем временем по приказу Ставки на каширское направление были спешно брошены
1-й гвардейский кавкорпус генерала П. А. Белова и 112-я танковая дивизия
полковника А. Л. Гетмана. Фланговыми ударами танкистов и атаками конников
противник был отброшен и начал отступать. Его преследовали кавалерийские
дивизии. А 112-я танковая дивизия, выдвинувшись к дер. Ревякино, с ходу
атаковала противника, перехватившего шоссе и железную дорогу из Тулы в
Москву. Навстречу танкистам ударили защитники города. Враг был разбит, и
коммуникации, связывающие город оружейников с Москвой, восстановлены.
Искусно, героически действовали и советские воины, отражавшие удар на Москву
в центре Западного фронта. Здесь танки и пехота противника стремились в тыл
5-й армии по шоссе Наро-Фоминск—Кубинка, но оно было заблаговременно
минировано. Сапер П. Караганов взорвал мощный фугас под головным танком, и
вслед за тем вдоль шоссе загремели десятки взрывов, опрокидывая и поджигая
танки и машины с пехотой. На подступах к Кубинке бойцы под руководством
полковника Ш. Брегвадзе возвели вал из хвороста, облили его горючим, и перед
прорвавшимися танками возникла стена огня.
«Вспоминая те дни,— писал Рокоссовский,— я в мыслях своих представляю себе
