введение земства. В июле 1905г. в телеграмме главноначальствующему гражданской

частью на Кавказе Я.Д. Маламе наместник отметил целесообразность и возможность

введения на Кавказе положения о земских учреждениях. На заседании Совета

наместника в Тифлисе он выступил с речью, в которой изложил основные принципы

предлагаемой земской реформы в крае, подчеркнул необходимость подготовки

специального "Положения" об этой реформе. Он обещал также созвать в Тифлисе

представителей от всех сословий и городов. Совещание состоялось 16 июля 1905 г.

На нем приняло участие 59 человек - представители царской администрации на

Кавказе, помещики и капиталисты, редакторы крупнейших местных газет и др.

Большинство выступивших предложило широко ознакомить население края с

"Положением" 1864 г., согласно которому сфера деятельности земства была строго

ограничена узким кругом чисто хозяйственных вопросов.

"Положение" было переведено на азербайджанский язык А. Агаевым и при

содействии Г.З. Тагиева опубликовано в августе 1905 г.

Азербайджанская буржуазия с восторгом встретила сообщение о подготовке к

введению земства, принимая его как возможность добиться самоуправления краем,

самостоятельности в решении местных вопросов. Выражая ее устремления,

Топчубашев именовал "день 16 июля навсегда памятным в летописях" Кавказа,

считая его "началом реформ", приветствовал "возможность и целесообразность

введения на Кавказе земских учреждений".

По указанию наместника было опубликовано "земское положение", за основу

которого взято "Положение" 1864 г. Низшей земской единицей признавалось

всесословное земское участковое управление. В Закавказье, в отличие от

центральных губерний, предполагалось создать более мелкую земскую единицу в

составе небольшого числа сельских обществ. Звеном покрупнее считалось уездное

земство, гласные которого должны были избираться на особых участковых собраниях

и на особых избирательных собраниях наиболее крупных плательщиков земских

сборов. Общее число уездных гласных делилось поровну между крупными

землевладельцами и остальными. Практически это означало, что землевладельцы

должны были располагать таким же числом гласных, как и десятки тысяч

трудящихся. Высшей земской инстанцией в крае предполагалось окружное земство с

представительством в нем по два гласных от каждого уезда. Проект предусматривал

строгий административный надзор за земскими учреждениями, возложенный на членов

Совета наместника от Министерства внутренних дел, губернаторов и уездных

начальников, что отвечало целям колонизаторской политики царизма. По указанию

наместника, уездные и губернские совещания должны были состояться до сентября.

К 15 сентября протоколы их следовало представить в канцелярию наместника.

Несмотря на то, что столь сжатые сроки были помехой для более тщательной

подготовки к проведению совещаний, представители азербайджанской буржуазии

провели довольно активную работу и призывали принять активное участие в

совещаниях. В Елисаветполе и Аджикенде на совещаниях выступил А.М. Топчубашев,

разъясняя необходимость введения в Закавказье земства. Организацию уездных и

губернского совещания по введению земства в Елисаветпольской губернии

осуществляли представители социальных верхов - А. Зиятханов, А. Рафибейли, А.

Хасмамедов.

17 августа 1905 г. было проведено первое совещание по организации земских

учреждений в Бакинской губернии. Совещание назначило проведение уездных

совещаний на 28 августа, а с 9 по 13 сентября наметило губернское совещание в

г. Баку. В конце августа прошли уездные совещания в Кубинском, Джеватском,

Геокчайском, Ленкоранском, Шемахинском уездах Бакинской губернии. Выбранные на

них представители на губернское совещание и в Совет наместника принадлежали к

классу землевладельцев. 19 августа на частном совещании гласных Бакинской

городской думы были намечены представители на губернское совещание (по

инструкции наместника город Баку мог быть представлен на губернском совещании

10 представителями), утвердить их предстояло на заседании городской думы 22

августа. Однако августовские события в Баку, обострение межнациональных

столкновений, пожары на промыслах, революционные выступления трудящихся

отложили заседание Думы. На уездном совещании, состоявшемся только 21 сентября,

интересы городской думы представляли и.о. городской головы К. Сафаралиев и член

Бакинской городской управы М.Г. Гаджинский, который председательствовал. В

совещании участвовали представители владельцев крупных и средних промышленных и

торговых предприятий, судовладельцев, землевладельцев и др.

Совещание приветствовало обещание введения земских учреждений в крае "как акт

доверия правительства населению", выразило благодарность наместнику. На нем

было пронято постановление, которое категорически высказывалось против деления

землевладельцев на крупные и мелкие. Право голоса предоставлялось владельцам

земли в одну или более десятин, а также владельцам торгово-промышленных

предприятий с 6000руб. годового оборота. Устанавливался имущественный ценз для

городских жителей не ниже, чем в тысячу рублей. Тем самым трудящиеся массы

лишались возможности иметь представителей в земских учреждениях. Были избраны

также представители на губернское совещание. Ими оказались: И. Гаджинский, М.Г.

Гаджинский, Р. Селимханов, А. Селимханов (он же был избран в Совет наместника),

Н. Амирасланов, Э. Мамедов и др.

27 сентября в Баку с участием 33 уполномоченных открылось губернское

совещание. За некоторым исключением на нем присутствовали выходцы из помещиков

и буржуазии, представители интеллигенции. Председательствовал на собрании М.Г.

Гаджинский. Он заявил, что, "все население получает право личного участия в

управлении, а вместе с тем возможность самостоятельной работы и развития личной

инициативы". При этом устанавливался образовательный ценз - гласный должен

был иметь среднее образование, что свидетельствовало об ограничении круга лиц,

которые могли быть избранными в состав учреждения. Высказывалось также мнение о

том, чтобы при наместнике был учрежден Особый совет из выборных на уездных и

губернских совещаниях лиц для окончательного решения "всех земских дел

Кавказа". В Совет наместника от Баку был избран М.Г. Гаджинский. После особого

ходатайства городской думы это куцее "представительство" было пополнено двумя

гласными Бакинской городской думы - И. Гаджиевым и А. Сапаровым.

В Елисаветпольской губернии ввиду нарастающего крестьянского движения не

удалось провести уездные совещания, что сорвало и проведение губернского

совещания.

В конце августа 1905 г. проходили совещания по введению земства в

Закатальском округе. Присутствовали на них владельцы торговых и промышленных

заведений, представители от г. Закатала, сельских обществ и т.д. Высшим земским

органом в крае признавалось Кавказское земское собрание, которое должно было

объединять уездные и губернские совещания, заниматься общекраевыми вопросами -

проведением дорог, постройкой мостов, открытием высших учебных заведений,

ведать медицинским обслуживанием и т.д.

Земская кампания 1905 г. не дала никаких результатов. Эта идея была обречена

на провал, ибо эта "реформа" оказалась допустимым "бюрократией лишь постольку,

поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения

ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач,

очерченных все тем же чиновничеством" (В.И.Ленин).

В 1909 г., когда вновь проводили губернские совещания по вопросу о введении

земства (кстати, опять-таки ни к чему не приведшие, земство в Азербайджане так

и не было введено), наместник в своем обращении к губернаторам Закавказья

вынужден был признать, что ".еще в 1905 году, вскоре после моего вступления в

управление краем, были созваны по моему распоряжению уездные и губернские

совещания из представителей, избранных населением, для обсуждения вопросов,

связанных с введением в Закавказском крае земской реформы. Но вследствие особых

условий того времени совещания эти в некоторых уездах не могли состояться

вовсе, а состоявшиеся - не дали надлежащего материала для постановки вопроса

на практическую почву. Обстоятельства эти. не позволили своевременно приступить

к осуществлению намеченного преобразования".

Газета "Каспий" объясняла безуспешность земской кампании "общими условиями

русской жизни", одновременно продолжая внушать массам необходимость введения

земства, которое если даже "выполнит только часть программных задач и при том

задач аграрно-экономического характера", то и в том случае Закавказье сделает

крупный шаг вперед. Это высказывание газеты, отражавшее общее настроение того

времени, безусловно, заслуживает внимания, ибо введение земства социальными

верхами Азербайджана рассматривалось как первый этап к самоуправлению региона,

проект которого был составлен А.Г. Булыгиным. В передовой статье газеты

"Каспий" от 5 августа булыгинский проект характеризовался как "исторический

акт", огласка и обсуждение которого "удалят все сомнения и принесут только

пользу великому делу обновления нашего государственного строя". Сообщалось

также, что копия проекта Булыгина послана на заключение наместнику Кавказа. С

этим связывались надежды, что последний привлечет к обсуждению "местные силы".

6 августа телеграф сообщил об "Учреждении Государственной думы" и ознакомил с

Положением о выборах в Думу. Роль Государственной думы ограничивалась

предварительной разработкой и обсуждением законодательных предположений и

рассмотрением росписей государственных доходов и расходов. Самодержавие

оставалось незыблемым. Царь объявил, что сохранит "всецело за собой заботу о

дальнейшем усовершенствовании" этого нового учреждения.

Созывом булыгинской думы царское правительство стремилось укрепить в народе

конституционные иллюзии. Хотя либеральная буржуазия была не вполне

удовлетворена булыгинской Думой, тем не менее, она решила участвовать в Думе.

Азербайджанская буржуазия была в восторге от этого обещания царя - "первый

шаг в области коренных реформ", "великая внутренняя реформа начата, архаический

строй постепенно отодвигается в область истории и русское общество накануне

светлой, свободной жизни, строгого правопорядка, разумного труда и широкого

контроля". Оправдывая установку - "в заседание посторонние не допускаются",

она пыталась объяснить это "условиями переживаемого времени", не видя в том

стремление "ограничить гласность".

Хотя в "Положении о выборах в Государственную думу" было довольно откровенно

сказано, что население национальных окраин России будут избирать в Думу лишь

"на основании особых правил", которые будут еще разработаны, и что в Думу не

могут быть избраны "лица, не знающие русского языка", идеологи азербайджанской

буржуазии заявили о том, что пока "несвоевременно входить в оценку отдельных

пунктов опубликованного акта". Национальная буржуазия очень надеялась на

представительство в Думе, рассчитывая на "соответствующее место в ней". Еще и

еще раз в ходе этих событий она поднимала вопрос о необходимости предоставления

свободы слова и печати, отмены цензуры.

Сформулировав в 1905 г. в целом свои требования, чаяния и нужды,

азербайджанская буржуазия, ее идеологи в дальнейшем использовали всякую

возможность для их представления. Так, в 1906 г. в ходе работы так называемого

"примирительного" съезда в Тифлисе, созванного наместником в связи с

обострившимися межнациональными столкновениями, почти каждый азербайджанский

участник его затрагивал в выступлении то или иное положение апрельской петиции.

Следует отметить, что требования при этом конкретизировались и определялись

пути их реализации.

Съезд открылся 20 февраля 1906 г. в большом зале дворца наместника в Тифлисе.

Состав съезда был довольно-таки представительным. На нем присутствовали все

члены Совета наместника, губернаторы, представители азербайджанцев и армян,

духовные лица. География представительства была обширна. По социальному составу

оно было однородно - выходцы из социальных верхов. Присутствовали

представители буржуазной прессы, председателем редакционной комиссии съезда был

избран А.М. Топчубашев.

Во вступительной речи наместника графа И.И. Воронцова-Дашкова отмечалось, что

все его старания в течение года, направленные на предотвращение "безумной резни

мусульман с армянами", привели лишь к "некоторой локализации зла, к некоторому

затишью". Теперь же они собрались для того, чтобы обсудить административные

меры, которые "могли бы оказать действенную пользу". "Не в том вопрос, кто

виноват в этой смуте (великодержавное замаливание вины своего "протеже"

напоминает недавнее наше прошлое. - Э.М.), а какие средства действительны для

прекращения зла, губящего материальное благосостояние страны. Оно на руку

только разбойникам и революционным организациям", - заключил он.

Позиция представителей от Азербайджана ясно видна из статьи "Надо быть

осторожными", помещенной в газете "Иршад". Газета считала, что лучше было бы

пригласить на съезд представителей тех местностей, где не было столкновений,

где жили по-братски - "вот эти-то делегаты откроют вам глаза, и тогда вы

увидите, что между нами нет никакой вражды".

На съезде было решено провести частные совещания, в результате которых каждая

сторона должна была выработать программу, а затем обсудить их на совместных

заседаниях.

23февраля 1906 г. генералу Маламе, который был уполномочен наместником

председательствовать на заседаниях, а затем доложить ему подробно обо всех

выдвинутых соображениях, были представлены программы. Программа азербайджанской

стороны была оглашена А. Агаевым, который отметил, что при ее составлении имели

в виду "скорый и прочный мир и возможно скорое выполнение условий мира".

Анализ пунктов программы показывает, что наряду с предложениями, которые, по

мнению составителей, могли бы привести к успокоению края, были и

общедемократические требования. А. Зиятханов в процессе обсуждения ее отмечал,

что "делегаты-мусульмане, составляя программу, не задавались целью проводить в

ней свои политические идеалы, а исключительно поставили пункты, которые могут,

по нашему глубокому убеждению, привести у успокоению взволнованного края. Нужно

сначала употребить в дело все средства для установления искреннего и

нерушимого мира, а потом заводить речь о манифесте 17 октября и о всяких

свободах в нем изложенных, пока же эти кровавые события висят как дамоклов меч

над нами, до тех пор ни о какой свободе нельзя и мечтать, а свобода нужна и

мусульманам, как нужен им воздух".

И, тем не менее, программа содержала наболевшие проблемы - введение в крае

всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе, фактическое

осуществление уравнения правового положения всех слоев населения, учреждение

при наместнике для умиротворения населения особого совещания выборных от

населения.

А.М. Топчубашев органически увязал все обсуждаемые вопросы - о причинах

столкновений, о создании условий жизни лицам, вынужденным оставить насиженные

места и т.д., с программой всеобщего обучения. Он полностью солидарен был с

А.Агаевым, который отметил, что "среди десяти тысяч населения нет и десяти

грамотных", считал, что "всему можно положить конец одним образованием", для

чего предложил обложить "весь край особой податью, которую мусульмане с

готовностью заплатят". Подчеркивая огромное значение вопроса о введении в крае

всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе, он разъяснял:

"Все политические партии в России и общественные группы, без различия оттенков,

вносят этот кардинальный вопрос государственно-общественного благополучия в

свои платформы и ставят его во главу угла своих требований". Провозгласив эту

необходимость, А.М. Топчубашев, имеющий солидный опыт по формулированию

требований, по составлению целого ряда документов, петиций, автор

многочисленных статей, на этом совещании постарался дать практические

рекомендации для претворения его в жизнь: прежде всего обязательное обучение,

при условиях всеобщности и бесплатности, должно вестись в начальной школе на

родном языке. "Этот принцип, - отмечал он, - уже провозглашен наместником

графом Воронцовым-Дашковым как удовлетворяющий основному требованию

рациональной педагогики". Однако, продолжал он, мусульмане не могут

воспользоваться уже предоставленным правом обучения детей на родном языке, так

как у них нет "соответствующего для этого учительского института" для

подготовки учителей родного языка. Татарское отделение при Закавказской

учительской семинарии, в котором царил, "как и в других учебных заведениях,

полицейский режим и какая-то "политика" начальства, не имеющая ничего общего со

святым делом обучения", не отвечало интересам мусульман. А.М. Топчубашев

предлагал перенести татарское отделение Горийской семинарии в один из

азербайджанских городов, преобразовать его в учительский институт, открыть

мусульманскую духовную семинарию. Он ставил вопрос также и о том, чтобы в

обсуждении жизненных интересов мусульман учитывалось мнение их самих, чтобы им

предоставлялось право участия не только в хозяйственных учебных заведений, но и

в учебно-воспитательной.

Вопрос о перенесении "Горийской семинарии в другой город в центре

азербайджанского населения" ставил и Н. Нариманов в своей статье, помещенной в

газете "¯àjaò" 18 июня 1906 г. Мотивировал он это тем, что,

прежде всего, надо изменить программу обучения в ней. Она признана готовить

учителей, которые должны знать свой язык, литературу, религию и учить детей в

начальных школах в соответствии с требованием времени; готовить для народа и

родины воспитанных, образованных детей. Он предлагал увеличить выпуск учителей

в год с 10 до 40. Эти проблемы можно было бы решить, создав помимо семинарии в

Гори, еще 2-3 семинарии и притом в центрах с азербайджанским населением. "В

Горийскую семинарию принимается не больше 60 учеников, и, повторяем, в Гори нет

постоянно живущих азербайджанцев. А если их нет, то не будет учащихся,

приезжающих извне".

На съезде была принята резолюция, зачитанная 4 марта. Предложения

азербайджанских представителей в ней сводились к следующему: 1) введение

всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе,

предоставление населению возможности группироваться в более крупные единицы в

целях устройства и содержания школ, а где возможно введение передвижных школ, в

селениях же со смешанным населением - учреждение смешанных школ,

предоставление в деле школьного дела юридических прав, как в хозяйственной, так

и в учебно-воспитательной сфере, учреждение учительской и духовной семинарий;

2) обеспечение законодательным путем полного фактического равенства мусульман в

правовом отношении с др. национальностями, снижение ценза, установленного для

выборов по общественному самоуправлению; 3) введение суда присяжных, выборности

мировых судей, знающих местные языки, введение института опытных следователей,

строгий выбор надежных переводчиков с образовательным цензом, участие

адвокатуры в производстве предварительного следствия и т.д. Претворение же их в

жизнь они связывали с наместником, который в свою очередь горячо заверил

присутствующих на совещании, что им будут предприняты все зависящие от него

меры.

Насколько был искренен наместник, делегаты убедились, не успев доехать до

своих мест. На совещании 6 марта были избраны азербайджанские делегаты на

особое совещание при наместнике: А. Зюльгадаров, А.М. Топчубашев, И. Векилов,

М. Шахмалиев, А. Казаналипов. Однако 17 марта директор канцелярии наместника

сообщил, что еще нет никаких распоряжений по поводу создания губернских и

уездных примирительных комиссий. И лишь 6 апреля пришла телеграмма от

наместника о создании этих комиссий, но права их оговаривались совещательным

Государственной думы, являлся периодом политического пробуждения

азербайджанской буржуазии, что нашло отражение, прежде всего, в подаче петиций

и прошений. В них выражалось недовольство ущемлением прав господствующих

классов общества, проявлялся протест против колониальной политики царской

администрации, Занимая довольно внушительные экономические позиции в народном

хозяйстве Азербайджана, его верхние социальные слои не имели еще четкой

политической программы и не создали своих политических партий.

Первая революция в России всколыхнула весь народ, создала благоприятные

условия для политической активизации всех слоев общества. От спорадических

выступлений и незрелых требований социально-экономических изменений социальные

верхи Азербайджана приступили к сплочению своих сил для более организованных

действий. Они консолидировались с представителями других мусульманских народов

окраин империи, начав выработку политических требований о переустройстве

государственного правления, предоставления народу более широких социальных и

политических прав. 1905 год открыл перед господствующими слоями Азербайджана

перспективу более кардинальных решений, лучших возможностей для того, чтобы

возглавить национально-освободительную борьбу своего народа.

Также, для современных представителей многострадального азербайджанского

народа являются ценными материалами параллели, проведенные между

азербайджано-армянскими столкновениями 1905 года и недавнего нашего прошлого:

роль России, вечно потворствовавшей армянскому национализму, поучительный

пример единства и истинного патриотизма лидеров азербайджанского общества