было свыше 6000 русских офицеров и около тысячи офицерских детей,
воспитанников местного кадетского корпуса.
Еще более зверская волна террора захлестнула Киев с февраля по
август 1919 года. Это была целенаправленная физическая ликвидация
национальной русской интеллигенции. Еврейские большевики убили,
по разным оценкам, от 40 тыс. до 100 тыс. человек русских интелли-
гентов и офицеров.
В конце апреля 1919 года Киев посетил Троцкий и приказал расст-
релять всех русских патриотов, состоявших в различных патриотичес-
ких организациях и клубах русских националистов.
Князь Н.Д. Жевахов, сам переживший этот кошмар, рассказывает:
"Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались
цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду
интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрез-
вычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем
отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы,
вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то,
что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, по-
сле прихода деникинских войск... Когда солдаты явились на Садо-
вую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в
огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся
от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены
очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человечес-
кие мозги...
Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей
и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых мо-
лотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфаль-
товый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них
трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам
города, наводя ужас на жителей, из коих каждый считал себя обречен-
ным и только ждал своей очереди. Бежать было некуда и невозможно,
ибо город был оцеплен кордоном красных войск... В этот разгар царив-
шей в Киеве вакханалии погибли от руки палачей едва ли не все луч-
шие люди города, и среди них знаменитые профессора Киевского уни-
верситета П. Армашевский и Ю. Флоринский, причем первый, как го-
ворили, был зарыт в могилу живым, подвергшись предварительно же-
сточайшим пыткам и мучениям".
В киевской Чека главную роль играл еврейский большевик М. Ла-
цис, а среди палачей нечеловеческой жестокостью славились Роза
Шварц и некая "товарищ Вера". У последних страшную ярость вызы-
вали православные русские с нательными крестами. После богохуль-
ных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изобра-
жения креста на груди или на лбу своих жертв.
Киевский палач М. Лацис учил своих подчиненных:
"Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Сове-
тов с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить,
к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у не-
го образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны ре-
шить судьбу обвиняемого". Этот еврейский большевик получал особое
удовольствие от мучений русских людей во время пыток. Очевидцы
рассказывали, что при этих сценах отвратительное лицо Лациса рас-
плывалось в улыбке.
В 1919 году в Одессе следователь Чека, бывший присяжный пове-
ренный Гальперин, так напутствовал одну русскую женщину: "Запом-
ни раз навсегда железный закон революции... власть попадает в руки
умнейших и сильнейших. Русский народ - темное быдло. Русская ин-
теллигенция - св..., ни к чему не способная; лучшими оказались мы.
И потому вся власть не просто в руках евреев, а сильнейших
и умнейших".*4
Одесские чекисты, состоявшие почти сплошь из евреев, даже в своей
среде прославились изощренной жестокостью. Для допросов, пыток и
казней они использовали два корабля - линейный корабль "Синоп" и
крейсер "Алмаз". Особо зверские методы расправ применяли два старых
еврейских большевика Вихман и Дейч. Для пытки стойких русских лю-
дей палачи приспособили корабельные печи. Самых непокорных при-
крепляли железными цепями к толстым доскам и медленно, постепенно
продвигали их живыми, ногами вперед, в корабельную печь.*5 У палачей
из Чека нередко были и свои особые пристрастия. Сотрудник одесской
Чека еврейская большевичка Дора Явлинская (Евлинская) предпочита-
ла убивать русских офицеров. От ее руки погибли 400 офицеров.
Председатель петроградской Чека Урицкий любил наблюдать расст-
релы из окна своего кабинета. "Для меня, - говорил он, - нет высше-
го наслаждения видеть, как умирают монархисты".
Закон против антисемитизма, введенный еврейскими большевиками
в России 27 июня 1918 года, служил основой самого неограниченного
произвола против русских людей. В нем говорилось: "Совнарком пред-
писывает всем Советам депутатов принять решительные меры к пресе-
чению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих по-
громную агитацию, предписывается ставить вне закона". В 1918-1920
годах достаточно было еврею указать на человека, который, по его мне-
нию, являлся антисемитом (например, только за то, что он бросил на
него неодобрительный взгляд), и этого человека забирали в Чека, а,то
и расстреливали на месте. Русский писатель А.М. Ремизов рассказы-
вает о случае, свидетелем которого он стал в 1919 году в Петрограде:
<Тут недавно возле Академии ученье было, один красноармеец и гово-
рит: "Товарищи, не пойдемте на фронт, все это мы из-за жидов дерем-
ся!" А какой-то с портфелем: "Ты какого полку?" А тот опять: "Това-
рищи, не пойдемте на фронт, это мы все за жидов!" А с портфелем ско-
мандовал: "Стреляйте в него!" Тогда вышли два красноармейца, а тот
побежал. Не успел и до угла добежать, они его настигли да как выст-
релят - мозги у него вывалились и целая лужа крови>.
Большевики, особенно еврейские, не просто убивали русских людей,
но самым гнусным образом открыто глумились над ними. Тон здесь за-
давали сами вожди. Троцкий, например, в брошюре "Октябрьская Ре-
волюция" глумливо хвастался: "Мы так сильны, что если мы заявим за-
втра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда
явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый полу-
чил 25 ударов розог, то 75 процентов тотчас бы явилось и стало бы в
хвост и только 25 процентов более предусмотрительных подумали за-
пастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесно-
го наказания...".
Творя неслыханную в истории расправу над Русским народом, боль-
шевистские вожди укрепляли свои партийные организации кровью
миллионов жертв, постепенно превращая почти каждого коммуниста в
чекиста-палача.
"Хороший коммунист, - говорил Ленин, - в то же время есть и хо-
роший чекист". А один из связных вождя с немецкой разведкой –
Я.С. Ганецкий предлагает Ленину "установить самую тесную связь
партийных организаций с чрезвычайными комиссиями... Обязать всех
членов партии, занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвы-
чайную комиссию все сведения, поступающие к ним как частным, так
и официальным путем и представляющие интерес для борьбы с контр-
революцией...". Ленин горячо поддерживает предложение Ганецкого.
Еврейский большевик чекист С.И. Гусев (Я.Д. Драбкин) позднее,
на XIV съезде партии, признавался: "Ленин нас когда-то учил, что каж-
дый член партии должен быть агентом Чека, т.е. смотреть и доносить...
Я думаю, каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-ли-
бо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства... Мож-
но быть прекрасными друзьями, но, раз мы начинаем расходиться в по-
литике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти даль-
ше - идти на доносительство".
Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее кад-
ров сложилось из профессиональных террористов-боевиков больше-
вистских дружин 1905-1907 годов. Русских по национальности в них
было сравнительно мало (и то в основном деклассированные, уголов-
ные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в ру-
ководящих органах - 75-90 процентов), в значительных количествах
были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы
и венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профес-
сиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за го-
ды гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных
жертв), а настоящими садистами, специально искавшими "работы" в
этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонно-
сти. Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно
находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде
крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально,
так как именно они лучше всего могли выполнять "работу", которую
поручали им большевистские вожди.
Ленинская партия давала этим людям "право" убивать много и без-
наказанно. Слой коммунистов-садистов был не мал. Во всяком случае,
среди чекистов и красноармейских командиров он достигал трети и бо-
лее личного состава. За право убивать эти люди спорили и ссорились.
Способность убивать не поморщившись становится главным критери-
ем занятия командной должности. А. Голиков, более известный как пи-
сатель А. Гайдар, за свои садистские наклонности (а первые убийства
он совершил еще в детстве) в 18 лет став командиром полка, ежеднев-
но лично убивал несколько безоружных мирных жителей, отказывав-
шихся сотрудничать с большевиками. Сам садист Гайдар считал себя
"романтиком" революции.
Таким же типичным "романтиком" революции - садистом-убий-
цей - была советская писательница Е.Я. Драбкина. Дочь уже упомя-
нутого нами еврейского большевика Я.Д. Драбкина (С.И. Гусева), же-
на председателя Чека, она воплотила в себе неистребимую ненависть
ко всему русскому. Еще девушкой она в качестве пулеметчицы участ-
вовала в массовых расстрелах русских людей. Позднее любила об этом
публично вспоминать с кошмарными подробностями. Слушавший ее
однажды К. Чуковский отмечает, что "рассказывала она о них с юмо-
ром, хотя все они залиты человеческой кровью, и чувствуется, что, по-
вторись это дело сейчас, она снова пошла бы в эту страшную бойню с
примесью дикой нечаевщины".
В Харькове по изгнании большевиков в подвалах Чека обнаружили
много "перчаток" - кожу, содранную с рук вместе с ногтями. На тру-
пах бывших офицеров были вырезаны ножом или выжжены огнем по-
гоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские зна-
ки, были отрезаны носы, губы и уши. На женских трупах - отрезаны
груди и сосцы. Масса раздробленных и скальпированных черепов, со-
дранных ногтей с продетыми под ними иглами и гвоздями, выколоты
глаза, отрезаны пятки. В некоторых районных Чека русских людей то-
пили в подвалах, открывая водопроводные краны. Пятигорская Чека в
1919 году взяла большое количество заложников. Их увезли за город,
на кладбище, с руками, связанными за спиной, заставили встать на
колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги,
спины, выкалывали штыками глаза, вырывали зубы, распарывали
животы.
Летом 1920 года Ленин подготавливает новую волну террора. В за-
писке Крестинскому вождь пролетариата предлагает образовать тайную
комиссию для выработки экстренных мер - "тайно подготовить террор:
необходимо и срочно..."
Подготовка новой волны террора осуществлялась одновременно с
разработкой мер по ликвидации всех возможных источников сопротив-
ления как в России, так и за рубежом. Инструкция, подписанная
Ф. Дзержинским, предлагалась к немедленному исполнению:
1) Регистрация всех "белогвардейских элементов" (отдельно по кра-
ям) для увеличения числа заложников из состава родных и их родст-
венников, оставшихся в советской России; на особом учете держать тех,
кто, "занимая ответственные должности в Советской России, изменил
рабоче-крестьянскому делу". Эта категория, по мнению Чека, должна
была быть уничтожена при первой возможности.
2) Устройство террористических актов над наиболее активными ра-
ботниками, а также над членами военных миссий Антанты.
3) Организация боевых дружин и отделов, могущих выступать по
первому указанию.
4) Немедленное влияние на разведывательные и коитрразведыватель-
ные отделы и организации окраины с целью пересоздания их в свои.
5) Организация фиктивных белогвардейских организаций с "целью
скорейшего выяснения заграничной агентуры" на территории РСФСР.
Апогеем войны большевиков против Русского народа стали массо-
вые убийства русских в Крыму после эвакуации оттуда войск Вранге-
ля. "Чистку" Крыма поручили двум еврейским большевикам - Бела
Куну и Розалии Залкинд (выступавшей под псевдонимом Землячка).
Перед отъездом на "чистку" Л. Троцкий сказал Бела Куну, что "не при-
едет в Крым, пока хоть один контрреволюционер останется в Крыму;
Крым - это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выско-
чит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном движе-
нии, то быстро подвинем его к общему революционному уровню России..."
Страшная резня офицеров, проведенная под руководством Б. Куна
и Р. Землячки, заставила содрогнуться многих. Кроме десятков тысяч
офицеров, без суда и следствия расстреливали женщин, детей, стари-
ков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что ВЦИК
создал специальную комиссию по расследованию. Все "особо отличив-
шиеся" коменданты городов представили в свое оправдание телеграм-
мы Б. Куна и Р. Землячки, подстрекавшие к массовым расправам.
Впоследствии русский писатель И. Шмелев, бывший очевидцем
красного террора в Крыму, дал подробные показания на суде по делу
об убийстве Воровского. Привожу эти показания полностью:
<1. Мой сын, артиллерийский офицер 25 лет, Сергей Шмелев - уча-
стник Великой войны, затем - офицер Добровольческой армии Деники-
на в Туркестане. После, больной туберкулезом, служил в Армии Вранге-
ля в Крыму, в городе Алуште, при управлении Коменданта, не прини-
мая участия в боях. При отступлении добровольцев остался в Крыму.
Был арестован большевиками и увезен в Феодосию "для некоторых фор-
мальностей", как, на мои просьбы и протесты, ответили чекисты. Там его
держали в подвале на каменном полу, с массой таких же офицеров, свя-
щенников, чиновников. Морили голодом. Продержав с месяц, больного,
погнали ночью за город и расстреляли. Я тогда этого не знал.
На мои просьбы, поиски и запросы, что сделали с моим сыном, мне
отвечали усмешками: "Выслали на север!" Представители высшей вла-
сти давали мне понять, что теперь поздно, что самого "дела" ареста нет.
На мою просьбу Высшему Советскому учреждению ВЦИК, - Веер.
Центр. Исполнит. Комит. - ответа не последовало. На хлопоты в
Москве мне дали понять, что лучше не надо "ворошить" дела, - толку
все равно не будет. Так поступили со мной, кого представители цент-
ральной власти не могли не знать.
2. Во всех городах Крыма были расстреляны без суда все служив-
шие в милиции Крыма и все бывшие полицейские чины прежних пра-
вительств, тысячи простых солдат, служивших из-за куска хлеба и не
разбиравшихся в политике.
3. Все солдаты Врангеля, взятые по мобилизации и оставшиеся в
Крыму, были брошены в подвалы. Я видел в городе Алуште, как боль-
шевики гнали их зимой за горы, раздев до подштанников, босых, голод-
ных. Народ, глядя на это, плакал. Они кутались в мешки, в рваные оде-
яла, что подавали добрые люди. Многих из них убили, прочих послали
в шахты.
4. Всех, кто прибыл в Крым после октября 17-го года без разреше-
ния властей, арестовали. Многих расстреляли. Убили московского фа-
бриканта Прохорова и его сына 17 лет, лично мне известных, - за то,
что они приехали в Крым из Москвы, - бежали.
5. В Ялте расстреляли в декабре 1920 года престарелую княгиню Ба-
рятинскую. Слабая, она не могла идти - ее толкали прикладами. Уби-
ли неизвестно за что, без суда, как и всех.
6. В г. Алуште арестовали молодого писателя Бориса Шишкина и
его брата, Дмитрия, лично мне известных. Первый служил писарем при
коменданте города. Их обвинили в разбое, без всякого основания, и, не-
смотря на ручательство рабочих города, которые их знали, расстреля-
ли в Ялте без суда. Это происходило в ноябре 1921 года.
7. Расстреляли в декабре 1920 года в Симферополе семерых морских
офицеров, не уехавших в Европу и потом явившихся на регистрацию.
Их арестовали в Алуште.
8. Всех бывших офицеров, как принимавших участие, так и не уча-
ствовавших в гражданской войне, явившихся на регистрацию по требо-
ванию властей, арестовали и расстреляли, среди них - инвалидов Ве-
ликой войны и глубоких стариков.
9. Двенадцать офицеров русской армии, вернувшихся на барках из
Болгарии в январе-феврале 1922 года и открыто заявивших, что при-
ехали добровольно с тоски по родным и России и что они желают ос-
таться в России, расстреляли в Ялте в январе-феврале 1922 года.
10. По словам доктора, заключенного с моим сыном в Феодосии, в
подвале Чека, и потом выпущенного, служившего у большевиков и бе-
жавшего за границу, за время террора за 2-3 месяца, конец 1920 и на-
чало 1921 года в городах Крыма: Севастополе, Евпатории, Ялте, Фео-
досии, Алупке, Алуште, Судаке, Старом Крыму и проч. местах, было
убито без суда и следствия до 120 тысяч человек - мужчин и жен-
щин, от стариков до детей. Сведения эти собраны по материалам быв-
ших союзов врачей Крыма. По его словам, официальные данные ука-
зывают цифру в 56 тысяч. Но нужно считать в два раза больше. По
Феодосии официально данные дают 7-8 тысяч расстрелянных, по дан-
ным врачей - свыше 13 тысяч.
11. Террор проводили по Крыму - председатель Крымского Военно-
Революционного Комитета - венгерский коммунист Бела Кун. В
Феодосии - Начальник Особого Отдела 3-й Стрелковой Дивизии 4-й
Армии тов. Зотов и его помощник тов. Островский, известный на юге
своей необычайной жестокостью. Он же и расстрелял моего сына.
Свидетельствую, что в редкой русской семье в Крыму не было од-
ного или нескольких расстрелянных. Было много расстреляно татар.
Одного учителя-татарина, б. офицера забили насмерть шомполами и
отдали его тело татарам.
12. Мне лично не раз заявляли на мои просьбы дать точные сведе-
ния, за что расстреляли моего сына, и на мои просьбы выдать тело или
хотя бы сказать, где его зарыли, уполномоченный от Всероссийской
Чрезвычайной Комиссии Дзержинского Реденс, сказал, пожимая пле-
чами: "Чего вы хотите? Тут, в Крыму, была такая каша!.."
13. Как мне приходилось слышать не раз от официальных лиц, бы-
ло получено приказание из Москвы - "Подмести Крым железной мет-
лой". И вот старались уже для "статистики". Так цинично хвалились
исполнители - "Надо дать красивую статистику". И дали.
Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы, выжив в Крыму с
ноября 1920 года по февраль 1922 года>.
Страницы: 1, 2
