Реферат: Гражданская Война

автомобиле американского посольства сумел тайно уехать в Гатчину — встречать

эшелоны с подкреплением.

ПЕРЕВЕС В СИЛАХ У БОЛЬШЕВИКОВ

В начале восстания Зимний охранялся довольно надежно. «Разведка сообщает,—

писал член Военно-революционного комитета В. А. Антонов-Овсеенко,— что в Зимнем

сосредоточены: 3-я Петергофская школа прапорщиков — 400 штыков, вторая

Ораниенбаумская школа — 500 штыков, ударный женский батальон — 200 штыков... до

200 донских казаков, отдельные юнкерские и офицерские группы, отряд комитета

увечных воинов и георгиевских кавалеров, отряд студентов и т. п. и батарея

Михайловского артиллерийского училища — всего до 1800 штыков, изрядно

пулеметов, 4 броневика, 6 орудий. Была еще рота самокатчиков, но по

постановлению батальонного комитета ушла в крепость».

Между тем улицы и площади, прилегавшие к Зимнему, все теснее заполнялись

революционными отрядами. Тысячи и тысячи бойцов готовились к решающему штурм, у

гигантский перевес в силах, на котором настаивал в плане-приказе Владимир

Ильич, был создан. Особенно заметно это стало днем, когда к городу подошли

военные корабли и с них высадилось пять тысяч матросов. Один из кораблей —

броненосец «Заря свободы» встал у входа в Морской канал и взял под прицел

орудий Балтийскую железную дорогу, подкрепил пехотинцев, охранявших ее.

Видя бесполезность сопротивления, страшась гнева восставших, ушли от Зимнего

казаки и дру­гие отряды. Охранять его, по сути, уже было неко­му. И только

надежда на приход подкреплений все еще удерживала за дровяными баррикадами

юнкеров да женский батальон.

НАЧАЛО ШТУРМА И ПОБЕДА

Ночью, после того как Временное правитель­ство отклонило ультиматум и

отказалось сдаться, ударило орудие «Авроры». Это был сигнал к штурму Зимнего. С

улиц, прилегавших к Дворцовой площади, с винтовками, гранатами, пулеметами

бросились в атаку матросы, красногвардейцы, сол­даты... Ружейный огонь юнкеров,

укрывшихся за штабелями дров, и пулеметные очереди броневи­ков не смогли

остановить наступавших. Устрашен­ные грозным натиском, бежали с броневиков

пу­леметчики. Почти прекратилась стрельба из-за дровяных укрытий — женский

ударный батальон целиком сдался в плен. Только юнкера отступили в здание и

забаррикадировали входы.

Вот как описывает последующие события Ан­тонов-Овсеенко:

«Десятка два наших проникли в калитку, на лестницу. Трах-тах, выстрелы, взрыв

гранаты... Отброшены!..

— Не пройти! — говорит какой-то матрос.— Загородились!...

Еще орудийный удар. Совсем близко!.. С Мор­ской наши.

И вновь неясная борьба у калитки. Сыплют но­вые сотни сдающихся.

Вновь напирают наши. Прорвались в ворота, в калитку. По узкой извилистой

лестнице, к тому же забаррикадированной, атаковать трудно. Но кто-то

прорывается обходом...

И дрогнули, наконец, юнкера. Прислали ска­зать, что сопротивление прекращают.

Поднимаем­ся. Пестрая толпа восстания за нами... Обширные залы скудно

освещены... Зияет в одном пробоина от трехдюймовки. Повсюду матрацы, оружие,

ос­татки баррикад, огрызки.

Юнкера и какие-то еще военные сдавались.

Но вот в обширном зале, у порога — их непод­вижный четкий ряд с ружьями на

изготовку.

Осаждавшие замялись в дверях... Подходим к этой горсти юнцов, последней

гвардии Временного правительства. Они как бы окаменели. С трудом вырываем

винтовки из их рук.

— Здесь Временное правительство? ...Вот оно, правительство временщиков,

послед­нее буржуйское правительство на Руси. Застыли за столом, сливаясь в одно

трепетное бледное пят­но.

— Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными!»

Это произошло в начале третьего часа ночи с 25-го на 26-е октября (8 ноября

по новому стилю).

Красногвардейцам стоило большого труда до­вести министров невредимыми до

Петропавлов­ской крепости. Толпы людей, запрудившие улицы города, готовы были

разорвать своих врагов в клочки.

Восстание победило. И как при взрыве детона­тора взрывается весь снаряд, так

с восстанием Пет­рограда восстала Россия. На земле началась новая жизнь — без

капиталистов и помещиков.

Предвидя действия восставших и действия врага, Ленин пи­сал; «Успех...

зависит от двух-трех дней борьбы». Эти сроки тоже были выдержаны.

Удивительно, что восстание, потрясшее весь мир, было самым бескровным.

Убитыми обе сторо­ны потеряли всего шесть человек, пятьдесят чело век было

ранено. Такой победе может позавидо­вать любой военачальник.

План Влади­мира Ильича Ленина был гениальным военным планом, а те, кто

исполнял его — красногвардей­цы, матросы, солдаты,— были мужественными и

храбрыми, были воинами-коммунистами.

ВОЕННЫЕ ЗАБОТЫ ЛЕНИНА

Прошло совсем короткое время, и Советской республике пришлось вести

кровопролитную вой­ну. Ее навязали рабочим и крестьянам русские и иностранные

капиталисты. Ленин, ЦК большеви­ков предвидели это. Сразу же после восстания

во­енные дела Советской республики — их разные участки — поручили коммунистам

В. А. Антоно­ву-Овсеенко, П. Е. Дыбенко, Н. В. Крыленко и Н. И. Подвойскому. А

целиком все военные заботы легли на плечи Владимира Ильича.

Керенский торопил казачьего генерала Краснова ударить из Гатчины на

Петроград. Антонов-Овсеенко докладывал Ленину обстановку: «Наш правый фланг

вполне прочен. Центр закреплен. Но левый участок весьма ненадежен: стрелки

колеблются, офицерство предательствует. Здесь полная возможность для Краснова

прорваться в город. Недостаточно обеспечена также безопасность Николаевской

(ныне Октябрьской) железной дороги:

следует закрепить Колпино и прикрыть связь с Москвой. Этому мог бы

содействовать бронепоезд, обещанный путиловцами, точнее — бронеплощадки с

зенитными орудиями, да что-то все их нет».

Ленин и Антонов-Овсеенко, не откладывая, поехали на Путиловский завод. Очень

важны были эти бронеплощадки. Надо своими глазами увидеть, как делают их, знать

наверняка, что они успеют к сроку.

Город окутан пронизывающей сыростью. Автомобиль открытый, ветер пробирает до

костей.

Теплой, освещенной громадой открылся завод. Он гудит, как всегда,— работает.

В заводском комитете, куда пришли Ленин и Антонов-Овсеенко, над чертежами

склонились рабочие. Они сами делают чертежи — инженеры сбежали с завода.

А вот в цехе металлический остов путиловского бронепоезда.

— Будут через сутки бронеплощадки в бою,— успокоили Владимира Ильича рабочие.

В последующие дни Краснов был разбит и пленен.

КРАСНОЕ ДЕРЕВО

В самую тяжелую пору гражданской войны свободная территория Советской

республики, обозначенная на карте, напоминала очертаниями красное дерево.

Ствол дерева — узкая полоска вдоль Волги. У настоящего дерева по стволу к

листьям и веткам движутся соки. И по Волге шел хлеб голодным рабочим в

революционный и промышленный центр страны.

Сколько сгрудилось врагов вокруг молодой республики! Белые генералы.

Националисты. Бандиты. А еще интервенты из разных стран, из трех частей света!

В революцию появился новый солдат и новый полководец. Солдат необыкновенной

стойкости, он ведь теперь защищал все свое — свою землю, свои фабрики, свою

свободу. Он многого еще не умел, что полагается уметь солдату, и постигал

военную науку в бою.

Мы мчались, мечтая Постичь поскорей

Грамматику боя, Язык батарей...—

так сказал поэт Михаил Светлов о новых солдатах.

А новый полководец был коммунистом-ленинцем. Не жажда славы, не

профессиональная страсть к сражениям вели его туда, где легко потерять жизнь.

Он просто служил трудовому народу, знал, что народ непобедим, и в этой вере

находил силы для победы.

ПОЛКОВОДЕЦ-КОММУНИСТ

Полководец-коммунист Михаил Васильевич Фрунзе входит в то небольшое число

военачальни­ков всех времен и народов, которые не проиграли ни одного сражения.

Его удар во фланг наступав­шему колчаковскому фронту был таким искус­ным, что

дал право современникам сказать: «Одна эта операция была бы способной

обессмертить ее руководителя».

Войска под командованием Фрунзе окружили и уничтожили южную колчаковскую

армию, взя­ли штурмом Бухарскую крепость и разгромили армию бухарского эмира,

превосходившую чис­ленностью красных в шесть раз. Фрунзе выпала честь завершить

гражданскую войну блестящим разгромом войск Врангеля в Крыму. В 1925 году он

был назначен народным

комиссаром по военным и морским делам СССР.

Миша Фрунзе с наградой закончил городское училище. В Верненской гимназии

получал Пуш­кинскую стипендию, а закончил гимназию с золо­той медалью. На весь

город Верный (теперь Алма-Ата) не было лучшего репетитора, чем Миша. Он умел

растолковывать гимназические науки даже

самым тупым сверстникам. Кстати, заработок за репетиторство и стол были

немалым подспорьем семье, когда умер отец.

Дома у Фрунзе не было своей библиотеки. Но Миша, как и Саша Суворов, знал

всех великих полководцев древности. Книги о них он нашел в библиотеке

знаменитого этнографа и путешест­венника Ф. В. Пояркова, с сыном которого -—

Эра­стом — дружил и учился. Миша помогал Поярко­ву при раскопках курганов.

Ученый поражался его любознательности. Он рискнул отправить Эраста, Михаила и

еще двух гимназистов восьмого класса в экспедицию по горам Тянь-Шаня. Четверо

юно­шей с вьючными лошадьми прошли по неведомым тропам три тысячи километров и

собрали коллек­ции насекомых, растений, большой этнографичес­кий материал.

Тысяча двести листов гербария, собранного Михаилом, были отправлены в

Пе­тербург и вошли в ботанический фонд Академии наук.

Прекрасно зная русский язык, чувствуя красо­ту и точность родного слова,

сочиняя стихи, Фрун­зе всю жизнь учил языки иностранные. Он знал не­мецкий,

французский, киргизский, польский, чи­тал по-английски и итальянский.

Что же касается его любви к чтению и книгам вообще, то вот что вспоминает А.

А. Додонова, у матери которой пришлось после болезни скры­ваться Михаилу

Васильевичу от жандармов:

«Перед отъездом из Москвы Михаил Василье­вич накупил много разных книг — по

философии, биологии, литературе, искусству, беллетристику. В первые же дни

приезда на отдых он установил определенный распорядок дня. Утром делал

физ­культурную зарядку и обливался до пояса холод­ной водой. Затем мы вместе

пили чай, и Михаил Васильевич уходил гулять...

Часов в одиннадцать садились за изучение философии, а вечером обычно читали

художест­венную литературу. Выяснилось, что Михаил Ва­сильевич читал очень

много, а главное, много ду­мал. И если я раньше знала о нем как о

револю­ционном борце, то теперь передо мной раскрылась личность исключительная,

человек очень культур­ный и эрудированный».

Чтение, размышление над прочитанным — это работа. И Фрунзе утром, на свежую

голову читает книги серьезные, а вечером отдыхает за чтением беллетристики.

Запомни эту закономерность, этот порядок и сам придерживайся его.

Великих полководцев отличает мужество. Был ли мужествен Фрунзе в той мере,

которая превос­ходит обычные представления о силе человече­ского духа? Да, был.

Еще когда учился он в гимна­зии, произошел с ним такой случай. Со старшим

братом Костей заночевал он в степи в разрушенной глиняной постройке. Братья

поступили опромет­чиво — в таких местах всегда есть ядовитые змеи и насекомые.

На руку спавшему Михаилу заполз­ла фаланга. Проснувшись от щекотания, он ни

единым движением не потревожил паука — вздрогни жилка на руке, фаланга

моментально укусила бы, а весной ее укус смертелен. Проснул­ся и Костя. Не

шевелясь братья смотрели на фалан­гу и дождались, когда она сползла на землю.

Приговоренный к смертной казни за револю­ционную работу, Михаил Васильевич —

а было ему чуть больше двадцати лет — держался в тюрь­ме с достоинством и не

терял бодрости. Брат писал о свидании с ним во владимирской следственной

тюрьме: «Во время десятиминутного свидания че­рез две решетки и в присутствии

двух надзирате­лей я не заметил у Миши никаких признаков уны­ния или

беспокойства за свою участь: он рассказы­вал об организации в тюрьме столярной

мастер­ской, о своих занятиях языками и философией в самом бодром и

жизнерадостном тоне».

Мужественное поведение в немалой степени помогло ему добиться замены казни

каторгой и ссылкой, а впоследствии бежать из-под ареста.

На войне, ты знаешь это, случаются моменты, когда военачальник должен быть на

самой первой линии боя. У Фрунзе таких случаев было столько, что он мог бы

одолжить другому полководцу.

В ночь на 8 июня 1919 года красные начали пе­реправу через реку на подступах

к Уфе, находив­шейся в руках колчаковцев. Внезапно, без единого выстрела

Иваново-Вознесенский полк, входивший в Чапаевскую дивизию, переправился на

враже­ский берег. Переправлялись на двух стареньких пароходиках, захваченных у

белых. Командую­щий группой армий Фрунзе в это время был не в штабе, а у

переправы. Потому что здесь решалась судьба всей операции.

Иванововознесенцы на рассвете, после артил­лерийской подготовки, атаковали

неприятеля и на­чали успешно продвигаться. Когда наши пушки были сняты с

огневых позиций, чтобы переправ­ляться через реку, два колчаковских полка при

поддержке 12 орудий атаковали полк красных. Расстреляв все патроны, наши начали

отступать. Броневики, съехав с парохода, застряли в песке и не могли помочь

своим. Почему-то не прилетели наши самолеты. Так под угрозой срыва оказалась

зся операция. Если бы колчаковцам удалось сбро­сить иванововознесенцев в реку,

мы лишились бы плацдарма на вражеском берегу. Из-за этого при­шлось бы

откладывать освобождение Уфы. Колча­ковцы, проморгав один раз высадку нашего

десан­та, в другой раз такой оплошности не допустили бы, реку охраняли бы

тщательно. А Уфа была во­ротами на пути Красной Армии в Сибирь.

Видя это, Фрунзе оставил руководить перепра­вой В. И. Чапаева, а сам переплыл

на пароходе ре­ку. Выхватив у чьего-то ординарца винтовку и су­нув ему поводья

своего коня, Михаил Васильевич побежал навстречу отступающей цепи. Увидев

любимого командира, полк ринулся в атаку. Два крайних батальона закрепились на

отбитых пози­циях. А со средним Фрунзе обратил колчаковцев в бегство. Были

захвачены пулеметы, пленные. По­ложение было восстановлено. Сам командующий

вернулся с двумя винтовками, отбитыми у неприя­теля.

Позже бомбой, сброшенной с аэроплана белых, в куски разорвало коня

командующего, а сам он был тяжело контужен. Чапаеву стоило большого труда

уговорить командующего уехать с перепра­вы. Вскоре был ранен пулей в голову и

Чапаев — тоже с аэроплана. Но наступление шло успешно. К концу дня 9 июня Уфа

была взята. За эту опера­цию Фрунзе получил свой первый орден Красного Знамени.

Еще большее мужество показал Михаил Ва­сильевич раньше, разрабатывая и

осуществляя свой знаменитый удар во фланг наступавшему фронту колчаковцев.

Правда, это мужество не бы­ло таким видным, как в штыковой атаке.

Колчак на большом пространстве наступал с востока к Волге. Южной группе

армий, которой Командовал Фрунзе, надлежало отступать к реке и за Волгой

укрыться от сильного врага. Военные специалисты считали, что у нас нет сил,

чтобы сдержать неприятеля. Но что значит отступать за Волгу? Это значило

потерять на ее восточном бере­гу громадные запасы хлеба. А самое главное,

ког­да-то такую широкую реку Красной Армии при­шлось бы форсировать с боями.

Ведь никто не со­бирался отдавать Колчаку навечно Заволжье и Сибирь.

Михаил Васильевич не мог согласиться с таким решением. Он видел условия для

победы. В тылу Колчака начались восстания. Если бы удалось по­теснить

неприятеля, он оказался бы между двух огней — между Красной Армией и

повстанцами. А это верная победа над врагом. Нет, настоящий полководец не имел

права упустить такое стечение обстоятельств, второй раз оно не повторилось бы.

Слабое место в колчаковском фронте — корпус из крестьян, мобилизованных

насильно. По этому корпусу и надо нанести главный удар. Но какими силами

наносить его? Из каких войск создать ударный кулак? Никто из военных

специалистов таких войск не видел. Фрунзе мужественно пошел на оправданный

риск, взял для ударного кулака гарнизоны городов. Нет, он не оставил города на

произвол судьбы — для их обороны были сформи­рованы рабочие отряды. Можно

представить, ка­кую громадную ответственность брал на себя пол­ководец. Какое

великое мужество надо было иметь, чтобы решиться на это!

А тут еще обнаружилось предательство. Один из комбригов — бывший царский

офицер — уска­кал с приказом о наступлении к Колчаку. Что оста­валось делать

Фрунзе? Он отдал новый приказ:

наступать по старому плану, но на четыре дня раньше, в тот же день, как стало

известно о преда­тельстве, пока Колчак не перегруппировал свои войска.

Наступление удалось. Колчаковский фронт покатился назад, к своей гибели.

В сложных условиях вели красные борьбу с бандами Махно на Украине. У

махновцев были опытные командиры. Они умело руководили нале­тами банд на

красные отряды. Банды казались неуловимыми. Захваченных в плен красноармейцев

махновцы зверски мучили. В этой войне успех дела решали не пушки, не пулеметы,

а дерзость и отвага командиров.

Когда ликвидацию махновцев поручили Фрун­зе, он начал с того, что сделал

своих командиров, в большинстве молодых и неопытных еще, не ме­нее храбрыми,

чем командиры врага. Но как уда­лось такое? Что он, отдал .приказ быть храбрым?

В таком случае приказом много не сделаешь. Прос­то Михаил Васильевич показал

сам примеры храб­рости.

В одной из разведок Фрунзе и трое его спутни­ков столкнулись, что называется,

нос к носу с эс­кадроном махновцев. Причем сам батька Махно ехал в первом ряду.

В неравной схватке погиб один красноармеец. Фрунзе ранило пулей в бок, а плащ

на нем был прострелен в семи местах. Конечно, полководец рисковал жизнью,

которая была нуж­на и ему самому, и всей армии. Но риск и тут был оправдан.

Умел ли Фрунзе предвидеть действия против­ника, умел ли разгадывать его

планы? Ведь это одно из главнейших качеств полководца. Да, умел.

Наполеон к народу относился высокомерно и презрительно. Суворов, все годы

враждуя с царя­ми, видя их глупость, алчность, жестокость, не представлял себе

Страницы: 1, 2, 3



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты