арабскими монетами, начиная с VII века.
Успехи восточной торговли славян, завязавшейся в VIII веке, привели к
возникновению на Руси древнейших торговых городов. Повесть о начале Русской
земли не помнит, когда возникли эти города: Киев, Переяславль, Чернигов,
Смоленск, Любеч, Новгород, Ростов, Полоцк. К началу повествования о Руси
большинство этих городов были уже значительными поселениями. Большинство из
них вытянулось длинной цепью по главному речному пути «из Варяг в Греки». С
IX века хозарское владычество начало колебаться. Причиной этого стало
появление с востока в тылу у хозар орд печенегов. Хазары с трудом сдерживали
напор этих новых пришельцев. В одном из первых известий о Киеве говориться, о
том, что Аскольд и Дир в 867 году избили множество печенегов. Т.е. печенеги
уже около середины IX века подошли близко к Киеву, отрезая среднее
Поднепровье от его черноморских и каспийских рынков. Хозары уже не в
состоянии были оберегать русских купцов на востоке.
В этих условиях торговые города Руси должны были сами взять на себя защиту
своей торговли и торговых путей. Они начали вооружаться, опоясываться
стенами, вводить военное устройство, запасаться ратными людьми.
С начала IX века по берегам Западной Европы начинают рыскать вооруженные
шайки пиратов из Скандинавии. Т.к. происходили они преимущественно из Дании,
то в Европе они известны под именем Даны. В это же время на речных путях
русской равнины стали появляться пришельцы с берегов Балтийского моря
(Варяжского), получившие название Варягов. Варяги стали постоянно приходить
на Русь или с торговыми целями, или по зову местных князей, набиравших из них
военные дружины. Повесть временных лет знает этих варягов уже около половины
IX века. Повесть признает варягов общим названием разных германских народов,
обитавших в Северной Европе, преимущественно по Варяжскому морю, каковы
шведы, норвежцы, готы, англы. Эти варяги-скандинавы и вошли в состав военно-
промышленного класса, который стал складываться в IX веке по большим торговым
городам Руси под влиянием внешних опасностей. Повесть временных лет не
помнит, как поляне освободились от хозарского владычества, она рассказывает,
что «Аскольд и Дир, подошедши Днепром к Киеву и узнав, что городок этот
платит дань хозарам, остались в нем и, набрав много варягов, начали владеть
землей полян». По-видимому, этим и обозначился конец хозарского владычества в
Киеве.
В Повести обозначается первая местная политическая форма, образовавшаяся на
Руси около половины IX века: это – городовая область, т.е. торговый округ,
управляемый укрепленным городом. Эти области и назывались по именам городов.
Когда образовалось княжество Киевское, вобравшее в себя племена восточных
славян, эти древние городовые области – Киевская, Смоленская, Черниговская и
другие, прежде независимые, вошли в его состав.
Образование этой первой политической формы на Руси сопровождалось в иных
местах появлением другой вторичной и тоже местной формы – варяжского
княжества – там, где вооруженные пришельцы превращались во властителей. Эти
властители или вожди в скандинавских сагах называются конингами и викингами,
у славян получившие вид князей и витязей. Термин князь, во времена варяжских
пришельцев полностью заменяет хозарское величание вождя – каган,
продержавшееся (по некоторым источникам) даже до Святослава и Владимира.
Возникновением на русской равнине варяжских княжеств и объясняется «сказание
о призвании князей из-за моря» в Повести временных лет. В сказании – еще до
Рюрика, варяги пришли в Новгородскую землю и брали дань с финских и
славянских племен - кривичей, чуди, мери, веси. Затем данники отказались
платить и прогнали варягов за море. Но перессорились между собой, не было
между ними правды, один род восставал на другой, пошли усобицы. Утомленные
этими усобицами и ссорами решили новгородцы «поищем себе князя, который бы
владел нами и судил нас по праву». Отправили послов за море к знакомым
варягам, приглашая желающих из них «придти владеть пространной и обильной, но
лишенной наряда землей». Три родных брата Рюрик, Синеус и Трувор -
откликнулись и пришли «с роды своими», т.е. с дружинами земляков. Предание
говорит, что князья-братья, как только уселись на своих местах, начали
«города рубить и воевать всюду», значит призваны они были, как защитники от
внешних врагов. Из летописи следует, что не совсем охотно, а после раздумий
согласились братья придти на Русь, «боясь звериного их обычая и нрава». Об
этом свидетельствует и тот факт, что Рюрик не прямо сел в Новгороде, а
предпочел сначала остановиться поодаль, с расчетом вовремя отступить и
укрыться в случае нужды. Водворившись же в Новгороде, Рюрик скоро возбудил
против себя недовольство славян: «оскорбились, говоря: быть нам рабами и
много зла потерпеть от Рюрика и земляков его». Был даже заговор (замечательно
и образно показанный в поэтической повести М.Ю. Лермонтова «Последний сын
вольности»). Рюрик убил вождя «храброго Вадима» и перебил многих новгородцев,
его соумышленников. Через несколько лет еще многие новгородцы бежали от
Рюрика в Киев к Аскольду, т.е. видимо не было такого уж благодушного
приглашения, а были призваны варяги для военной подмоги, но «подзадержались»,
«загостились» и стали тиранить народ данью и поборами. Вот и вся красивая
легенда о призвании варягов на княжение.
«Из соединения варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых
областей вышла главная политическая форма этого периода, завязавшаяся на
Руси: то было великое княжество Киевское». Кто владел Киевом, тот держал в
своих руках ключ от главных ворот русской торговли. Поэтому всех князей
тянуло в Киев. Поэтому они соперничали друг с другом из-за Киева и истребляли
друг друга. Так новгородский князь Олег за Киев погубил земляков своих
Аскольда и Дира; так и другой новгородский князь Владимир за тот же Киев
погубил своего родного брата Ярополка. Все торговые русские города были в
экономической зависимости от Киева. Киев мог пропустить или не пропустить
торговые лодки по Днепру к азовским и черноморским рынкам.
Киевская Русь имела торговые отношения со всем Причерноморьем и Византией.
Начальная летопись свидетельствует, что после основателя Киева Кия, жизни и
торговым связям полян мешали древляне и другие окольные племена. Поэтому
Аскольд и Дир (они отделились от дружины Рюрика, беспрепятственно спустились
Днепром до Киева и без заметной борьбы овладели им вместе со всею землею
полян), как только утвердились в Киеве, вступили в борьбу с древлянами,
печенегами и пр., а потом, совершили поход на Царьград с целью защиты
славянских купцов и восстановления торговых отношений. То же повторил и Олег.
Завладев Киевом (убив Аскольда и Дира), он начал строить вокруг новые города
для защиты киевской земли от набегов из степи, а потом с дружиной совершил
новый поход на Царьград, кончившийся также заключением (силовым) торгового
договора. По поводу дерзкого захвата Царьграда константинопольский патриарх
Фотий (IX век) свидетельствовал, что «народ никем не знаемый до этого
нападения, ничтожный, вдруг стал пресловутым, прославленным после этого
отважного дела, а отвага внушена была ему тем, что недавно он поработил
соседние племена, и этот успех сделал его чересчур гордым и дерзким».
«Значит, как только основалось в Киеве варяжское княжество, отсюда началось
сосредоточение сил страны и вышло первое общерусское предприятие, вызванное
общим интересом, обеспечением торговых сношений». Итак, киевские князья
стремились к приобретению заморских рынков, к очистке и охране торговых
путей, которые вели к этим рынкам. Отсюда и военные походы на Царьград. До
смерти Ярослава их можно насчитать шесть, если не считать поход Владимира на
Византийскую колонию Херсонес Таврический в 988 году: Аскольдов 860 г.,
Олегов 907 г., два Игоревых – 941, 944 г., поход Святослава 971 г. и,
наконец, поход Ярослава сына Владимира 1043 г.
«Общий интерес, создавший великое княжество Киевское, охрана границ и внешней
торговли направлял и его дальнейшее развитие, руководил как внутренней, так и
внешней деятельностью первых киевских князей. Читая начальный летописный
свод, встречаем ряд полуисторических и полусказочных преданий, в которых
историческая правда сквозит чрез прозрачную ткань поэтической саги. Эти
предания повествуют о князьях киевских IX и X вв. – Олеге, Игоре,
Святославе, Ярополке, Владимире. Вслушиваясь в эти смутные предания, без
особенных критических усилий можно уловить основные побуждения, которые
направляли деятельность этих князей». Расширяя свои владения, киевские князья
устанавливали в них государственный порядок, т. е. обеспечивали сбор налогов.
В подчиненных городовых областях (Чернигов, Смоленск, Переяславль, Полоцк.)
князья ставили своих наместников (посадников), которыми были либо собственные
сыновья и родственники, либо приближенные дружинники. Главной целью княжеской
власти был сбор налогов. Олег, как только утвердился в Киеве, занялся
установлением дани с подвластных племен. Ольга объезжала подвластные земли и
также вводила «уставы и оброки, дани и погосты» и т. д. И все это на фоне
постоянного отражения набегов степных кочевников.
Своим мечом киевские князья очертили довольно широкий круг земель,
политическим и экономическим центром которых стал Киев. Так возникло
государство Киевская Русь. Русские земли простирались «от Ладожского озера до
устьев реки Роси, правого притока Днепра, и Ворсклы или Псла, левых притоков;
с востока на запад она шла от устья Клязьмы, на которой при Владимире
Мономахе возник город Владимир (Залесский), до области верховьев Западного
Буга, где еще раньше, при Владимире Святом (крестившем Русь в 988 году),
возник другой город Владимир (Волынский). Нижнее течение реки Оки, которая
была восточной границей у Руси, и низовья южных рек Днепра, Восточного Буга и
Днестра находились, по-видимому, вне власти киевского князя».
Разноплеменное население, занимавшее всю эту территорию, вошло в состав
великого княжества Киевского или Русского государства. Но это государство еще
не было государством русского народа. Все это разноплеменное население было
пока соединено чисто механически. Христианство с 988г. распространялось
медленно и к середине XI века не успело захватить еще даже всех славянских
племен русской земли: так вятичи не были христианами вначале еще XII века.
Главной связующей силой населения Русской земли была княжеская власть с ее
посадниками, данями и пошлинами. Во главе этой власти стоял великий князь
киевский. Княжеская дружина вместе с князем носила название руси. По
предположению автора древней Повести о Русской земле, так называлось то
варяжское племя, из которого вышли первые князья. Понятие Русь, или Русская
земля впервые появились в Игоревом договоре 945 года. Наконец, в XI – XII вв.
так стала называться вся территория, подвластная русским князьям, со всем
христианским славяно-русским ее населением.
Ко времени княжения Ярослава только начали складываться довольно разрозненные
и во многом противоречивые порядки, определяющие существование гражданского
уклада, по которому могло жить и существовать население русских земель. При
Ярославе появляется первый и наиболее полный памятник русского права –
Русская Правда. Ключевский считает, что только на первый взгляд можно сделать
вывод о том, что «Русская Правда есть кодекс, составленный Ярославом и
служивший руководством для княжеских судей XI в. И в нашей древней
письменности сохранилась память об Ярославе как установителе правды, закона:
ему давалось иногда прозвание Правосуда». Ключевский делает вывод, что
Русская Правда создавалась не только Ярославом, но и его детьми и даже его
внуком Мономахом. В Русской Правде не было смертной казни, но другие
источники того и более позднего периода, свидетельствуют, что княжеский суд
мог решать и по-своему, без учета прописанного в Правде закона и, как
убийство слуги могли оставить без наказания, так и в случае неуплаты,
назначенной за преступление суммы, - могли повесить. При Владимире и его сыне
Ярославе был создан и церковный устав, в котором учтено большое влияние
Церкви. Эти две судебные основы позволяли находить наиболее верное (а чаще
наиболее удобное для суда или князя) решение в различных случаях судебных
тяжб.
«Но все это составляло лицевую сторону жизни, которая имела свою изнанку,
какою является быт общественного низа, низших классов общества. Экономическое
благосостояние Киевской Руси XI и XII вв. держалось на рабовладении. К
половине XII в. рабовладение достигло там громадных размеров. Уже в X – XI
вв. челядь составляла главную статью русского вывоза на черноморские и
волжско-каспийские рынки. Русский купец того времени всюду неизменно являлся
с главным своим товаром, с челядью на Волге; выгрузившись, он расставлял на
волжских базарах, в городах Болгаре или Итиле, свои скамьи, лавки, на которых
рассаживал живой товар – рабынь. С тем же товаром являлся он и в
Константинополь. Когда греку, обывателю Царьграда, нужно было купить раба, он
ехал на рынок, где «русские купцы приходящие челядь продают»: так читаем в
одном посмертном чуде Николая чудотворца, относящемся к половине XI века».
Кстати и в Русской Правде вопросы рабовладения – наиболее обработанные и
крупные законодательные разделы. Военные походы были серьезным источником
пополнения челяди. Князья брали и приводили в полон множество рабов-челяди,
причем не только при походах в чужие земли, но и при борьбе друг с другом.
Захваченная челядь стала необходимой хозяйственной принадлежностью частного
землевладения князей, членов их семей, дружинников, церквей и монастырей.
Раба-холопа сажали на землю и заставляли ее обрабатывать, поэтому в XI – XII
вв. раб поднялся в цене и уже после Ярослава запрещено было убивать раба.
“самая идея о праве собственности на землю, о возможности владеть землею, как
всякою другою вещью, вытекала из рабовладения, была развитием мысли о праве
собственности на холопа. Холоп-земледелец, “страдник”, как он назывался на
хозяйственном языке древней Руси, служил проводником этой идеи от хозяина на
землю, как тот же холоп был для хозяина орудием эксплуатации его земли. Так
возникла древнерусская боярская вотчина: привилегированный купец и витязь-
княж муж X века превратился в боярина, как называется на языке Русской Правды
привилегированный землевладелец”.
В первом периоде русской истории не был решен главный вопрос государства –
порядок передачи власти. Начиная с Рюрика, иногда власть переходила от одного
князя к другому по старшинству – так, преемником Рюрика был не его малолетний
сын Игорь, а родственник Олег (по преданию его племянник). Иногда всею землею
правил один князь, но это в тех случаях, когда не оставалось взрослых князей.
Таким образом, единовластие до половины XI в. было политической случайностью,
а не политическим порядком. Когда у князя появлялись сыновья, то, несмотря на
возраст, еще при жизни отца они получали в управление ту или иную область.
Так, Святослав, оставшийся после отца малолетним, еще при его жизни правил в
Новгороде, а потом, собираясь во второй поход на Дунай, поделил русские земли
между тремя своими сыновьями; так поступил со своими сыновьями и Владимир.
После смерти Ярослава власть на Руси больше не оставалась в единых руках.
Княжеские роды размножались все более и более и земли Русские делятся и
делятся, распределяясь и перераспределяясь между многочисленным потомством.
Князья стали ставить посадниками своих детей, те стали пытаться переходить в
лучшие земли и города и не всегда правдами и нередко в обход старшинства.
Кроме того, в городах сложилась своя верхушка, старшина, знать и пр., имевшая
свои торговые и политические интересы. Часто этой верхушке не нравился тот
или иной князь и они звали другого - в обход не только старшинства, но и
родства и т.п. И это понятно, т.к. не только знати, но и простому населению
хотелось постоянства и устойчивости власти. Возникали распри и усобицы.
Братья могли люто ненавидеть друг друга, интриговать и когда обманом, а когда
силой захватывать владения другого. Князья не были привязаны к определенному
месту, а постоянно перемещались и заменяли друг друга, желая переместиться в
лучшее место. Так же, зачастую, вела себя и дружина. Когда князь шел на
лучшее место, то дружина шла за ним, а в случае худших условий, дружина могла
предать своего князя и уйти к другому.
Киев стал главным городом Руси. Городская знать создала себе привольную
жизнь. Торговые успехи, выгодное расположение на торговых путях, превратили
город в богатый и культурный центр жизни того времени. Материальное
довольство проявлялось и в успехах искусств, книжного образования. Богатство
и обустроенность жизни привлекали в Киев множество иноземных мастеров:
архитекторов, книжников, музыкантов, художников и пр. Целые века помнили на
Руси о воскресных пирах киевского князя и до наших дней сохранились сказания
и богатырские былины о том почти сказочном времени. Как следствие - Киев стал
и «центральным узлом всех княжеских отношений: туда направлялся княжеский
круговорот; оттуда он нормировался. Удобства жизни в Киеве, фамильные
предания, честь старшинства, названного отечества, церковное значение этого
города делали его заветной мечтой для каждого князя. Молодой княжич, кружась
по отдаленным областям, не спускал с него глаз, спал и видел его».
Но постепенно распри и усобицы привели к обособлению земель и меньшей
зависимости от Киева. «По мере размножения князей отдельные линии княжеского
рода все далее расходились друг с другом, отчуждались одна от другой. Сначала
племя Ярославичей распадается на две враждебные ветви, Мономаховичей и
Святославичей; потом линия Мономаховичей, в свою очередь, разделилась на
Изяславичей волынских, Ростиславичей смоленских, Юрьевичей суздальских, а
линия Святославичей – на Давидовичей черниговских и Ольговичей новгород-
северских. Каждая из этих ветвей, враждуя с другими из-за владельческой
очереди, все плотнее усаживалась на постоянное владение в известной области.
Потому одновременно с распадением княжеского рода на местные линии и Русская
земля распадалась на обособленные друг от друга области, земли».
При этом необходимо помнить, что Русь находилась на самой окраине культурно-
христианского мира, а далее простирались бескрайние степи – преддверие Азии.
Эти степи со своим многочисленным кочевым населением были главным и
историческим бичом для древней Руси. После поражения, нанесенного Ярославом
печенегам в 1036 г., русская степь на некоторое время очистилась; но вслед за
смертью Ярослава с 1061 г. начались непрерывные нападения на Русь новых
степных ее соседей половцев. С ними Русь непрерывно и упорно боролась в XI и
XII столетиях. Половецкие нападения на Русь были страшны и опустошительны.
Города и даже целые области пустели. «Русь истощалась в средствах борьбы с
варварами. Никакими мирами и договорами нельзя было сдержать их хищничества,
бывшего их привычным промыслом. Мономах заключил с ними 19 миров, передавал
им множество платья и скота, - и все напрасно. С той же целью князья женились
на ханских дочерях; но тесть по-прежнему грабил область своего русского зятя
без всякого внимания к свойству. Русь окапывала свои степные границы валами,
огораживалась цепью острожков и военных поселений, предпринимала походы в
самые степи; дружинам в приграничных со степью областях приходилось чуть не
постоянно держать своих коней за повод в ожидании похода». И это при
непрекращающихся усобицах между князьями, причем нередки были случаи, когда в
подобной борьбе один из князей договаривался с половцами и наводил их на
своего родича-врага.
«В то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла
наступательную борьбу на азиатский Восток, когда и на Пиринейском полуострове
началось такое же движение против мавров, Русь своей степной борьбой
прикрывала левый фланг европейского наступления. Но эта историческая заслуга
Руси стоила ей очень дорого: борьба сдвинула ее с насиженных мест и круто
изменила направление ее дальнейшей жизни». Князья и население потянулись в
более спокойные места. Иногда это было не просто переселение, а бегство.
Переселение народа из Приднепровья шло в двух направлениях: одни продвигались
на запад, на Западный Буг, в область верхнего Днестра и верхней Вислы, вглубь
Галиции и Польши; другие направлялись на северо-восток, за реку Угру, в
междуречье Оки и верхней Волги, в Ростовско-Суздальский край.
Это северо-восточное направление и стало главным в развитии русского народа и
русской истории. Здесь еще до XII в. возникли русские города Ростов, Суздаль,
Ярославль, Муром и др. При Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском один за другим
возникают новые города: Переяславль-Залесский, Москва, Юрьев, Дмитров,
Боголюбов и др. Этим переселением обозначилось начало нового, второго
периода русской истории.
Итак, «Запустение Днепровской Руси, начавшееся в XII в., было завершено в
XIII в. татарским погромом 1229-1240 гг. С той поры старинная область этой
Руси, некогда столь густо заселенная надолго превратились в пустыню со
скудным остатком прежнего населения».
Творчество Ключевского и сегодня сохраняет большое значение и не только как
свидетельство достижений русской исторической науки второй половины XIX –
начала XX века, но и как богатейшее наследие, помогающее нам лучше понять
историю России.
Студент 1 курса МПГУ
В.К.
Страницы: 1, 2
