раза. Между тем, военные учебные заведения в 1928-38 г.г. едва обеспечивали
покрытие естественной убыли командиров Красной Армии того состава (см. И. М.
Горохов. И. В. Сталин: «Кадры решают все». Военно-исторический журнал N 8,
1993 г.). Вновь созданные во второй половине 30-х годов военные учебные
заведения еще не успели набрать темпы работы. В связи с этим необходимо особо
сказать о заблуждении, ставшем стереотипом в СМИ: утверждают, что нехватка
командных кадров вызвана исключительно репрессиями 36-40-х годов. Однако,
анализ документов показывает, что в 1936 - 40 г.г. за контрреволюционные
преступления было осуждено как судебными, так и внесудебными органами 9519
военнослужащих командного и начальствующего состава, что составляет около 5 %
к их списочной численности того времени. Фактическое число жертв политических
репрессий во второй половине 30-х годов в 10 раз меньше, чем приводят
нынешние СМИ (см. А.Т. Уколов, В.И. Ивкин. О масштабах репрессий в Красной
Армии в предвоенные годы. Военно-исторический журнал N1, 1993 г.). Таким
образом, потребность в кадрах из-за роста численности армии и из-за
деятельности правоохранительных органов просто несопоставимы. К этому следует
добавить, что в первый период войны мы потеряли свыше 550 тыс. командиров.
Добавим также результаты другого анализа: отставание в подготовке командных
кадров, особенно совершенно новых специальностей, вызывалось объективными
причинами - состоянием экономики страны и стремительным нарастанием военной
угрозы. И это все притом, что, по мнению компетентных английских
специалистов, ни одна армия мира не могла в такой короткий срок подготовить,
например, такой большой состав командиров-танкистов, как СССР (сказалось
введение в стране всеобщего среднего образования).
Отдельного рассмотрения заслуживает факт большого числа высших и старших
командиров среди лиц, репрессированных и уволенных из армии.
Причиной этого является ожесточенная борьба уже упоминавшихся двух
группировок - большевиков-сионистов и большевиков-государственников.
Кадры старшего командного состава Красной Армии закладывались еще в годы
Гражданской войны и 20-е годы, когда во главе военного ведомства стоял Л.
Троцкий (и его команда). В своей работе они использовали не только кадровые
органы. Многих патриотически настроенных, несгибаемых и профессионально
перспективных командиров троцкисты уничтожали физически, используя
подконтрольные репрессивные органы*. В
частности, к уничтожению выдающегося полководца гражданской войны Думенко
приложил руку тогдашний видный чекист В. Лацис. Об именах тысяч других
репрессированных не осталось и следов в архивах. В итоге, по мнению историка
Арона Абрамовича, опубликовавшего в Израиле свой труд «В решающей войне» (1982
г.), евреи составляли большинство среди командиров и политработников армии от
командиров полков включительно и выше. Следует считать это утверждение большим
преувеличением. Тем более что далеко не все евреи-командиры и политработники -
были сионистами. Но даже и с учетом преувеличения, доля сионистов среди
командного состава армии впечатляет. А ведь они имели еще и большую возможность
искать единомышленников, пособников среди командиров других национальностей,
используя для этого идеологическую дезинформацию, националистические,
карьеристские и другие устремления сослуживцев.
Исключением на этом фоне было положение с командным составом 1-й Конной
армии, а затем кавалерией Красной Армии, где И.В. Сталин, его единомышленники
- С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов и др. строго контролировали командный состав.
Не случайно, что многие маршалы, генералы различных видов Вооруженных Сил,
родов войск - выходцы из рядов Первой конной.
В целом, большевикам-государственникам, строившим независимую Россию,
досталось тяжелое наследство. Полковник Я. Джугашвили - внук И.В. Сталина -
на основании исторических исследований сделал вывод, что заговор против
руководства страны, возглавляемого И.В. Сталиным, существовал и им руководил
М. Н. Тухачевский - любимчик Л.Троцкого.
На стиль, метод, последствия решения И. В. Сталиным кадровых вопросов в армии
и разгрома оппозиции в Армии накладывали отпечаток следующие факторы.
1) Фактор времени. Вывод И. В. Сталина из оценки обстановки (подтвержденный
всей последующей историей страны) гласил, что страна отстала от Запада на 100
лет и что необходимо догнать Запад за 10 лет, «иначе нас сомнут».
2) Засоренность органов госбезопасности большевиками-сионистами, которые вели
борьбу против победившей линии партии. По этой причине И. В. Сталину
приходилось и чистить армию от своих противников и одновременно освобождать
из тюрем своих единомышленников. Так, после 1938 г. им было освобождено из
тюрем более четверти арестованных командиров. (См. Н. Якупов. «Трагедия
полководцев. М. Мысль. 1992 г.) В настоящее время демократы - потомки
большевиков-сионистов - сознательно и лженамеренно все репрессии против
командных кадров армии приписывают только И. В. Сталину.
Чистка органов безопасности, а также пополнение этих органов новыми кадрами
должны были идти опережающими темпами относительно мероприятий борьбы с
оппозицией. Уже отмеченный выше дефицит времени приводил при этом к тому, что
в ряды органов безопасности проходили и случайные, не отвечавшие требованиям
работы, а то и преследующие корыстные интересы люди.
3) Жесткий и жестокий стиль работы государственников, который был навязан им
стилем работы большевиков-сионистов. Люди, желавшие добиться целей
переустройства общества гуманными методами российской интеллигенции гибли или
в рядах «белых» или в рядах «красных». Поэтому И. В. Сталин и его соратники
(дети своего времени) были вынуждены использовать стиль работы большевиков-
сионистов по правилу: «С волками жить - по волчьи выть». Это неминуемо вело к
принципу: «Лес рубят - щепки летят». А летели жизни и судьбы людей. Этот
стиль работы усваивался и исполнителями. Но надо иметь в виду разницу в целях
жестоких действий двух группировок: пособничество ТНК, колонизация страны - с
одной стороны, а с другой стороны - построение независимого государства.
4) Большевики - государственники не имели опыта государственного управления и
учились ему в динамике работы и кровавой политической борьбы.
К сказанному выше следует добавить, что многие из командных кадров,
выдвинувшихся в Гражданскую войну, к 30-м годам уже не соответствовали
требованиям, обуславливаемым новыми условиями. В нынешних СМИ, говоря об этих
обстоятельствах, обычно упоминают имена К. Е. Ворошилова, С. М. Буденого. Но
известны и обоснованные претензии к управлению Блюхером, Г. М. Штерном
войсками при отражении агрессивных действий Японии у озера Хасан; промахах и
недостатках в планах Тухачевского вооружения Красной Армии; в действиях Г. М.
Штерна при отражении агрессии Японии в районе р. Халхин-Гол и т. д.
Итак, борьба И. В. Сталина с оппозицией в Красной Армии по целям и методам
была частью ожесточенной политической борьбы в стране. Утверждение, что И. В.
Сталин стал жертвой дезинформации А. Гитлера о военной оппозиции и
предательстве представляется смехотворным. Действия А. Гитлера были для И. В.
Сталина лишь удобным предлогом при стремительном разгроме оппозиции.
Все эти вопросы требовалось так подробно рассмотреть, потому что их знание
необходимо для понимания процесса реформирования и строительства Красной
Армии. В нынешних СМИ они рассматриваются тенденциозно - предвзято.
И вот по такой Красной Армии пришелся удар численно превосходящей,
отмобилизованной, имеющей уже боевой опыт германской армии. Ее общий состав -
8 млн. 500 тыс. человек. К этому надо добавить 900 тыс. человек армий,
выставленных союзниками и сателлитами Германии (Италия, Венгрия, Румыния,
Финляндия).
К слову сказать, Германии оказывали помощь также Болгария, Словакия,
Хорватия, вишистская Франция, выставив воинские формирования для борьбы с
партизанами.
Положение Красной Армии осложнялось еще и тем, что к 1941 г. в технической
оснащенности танками, самолетами, артиллерией, средствами связи, даже
стрелковым оружием наша армия уступала противнику с точки зрения качества
систем. Уже были подготовлены образцы техники, как правило, превосходящие
мировые аналоги; высокими темпами, присущими нашей экономике того времени,
шло их массовое производство. Однако, выигрыш во времени, достигнутый
благодаря пакту с Германией 1939 г., был слишком мал и перевооружение армии
осуществлялось уже в ходе войны.
Следует отметить, что активное перевооружение началось, когда был отменен
(изменен) план Тухачевского - заместителя наркома обороны по вооружению -
технического вооружения Красной Армии. По этому плану, например, армия
оснащалась многими тысячами танков, самолетов, конструкции которых не
соответствовали условиям надвигающейся войны. Создание многих систем
(самоходных артиллерийских, минометных и т. д.) не предусматривалось или же
предусматривалось недостаточной численности. Были и другие многочисленные
недостатки плана[4].
Состояние Красной Армии - не единственная причина нашего поражения в
Приграничном сражении. Сказались также ошибки и недостатки в руководстве
войсками со стороны руководителей военного ведомства, главным образом,
наркомата обороны и Генерального штаба. Они лучше видны, если сравнивать
наркоматы ВМФ и обороны.
В наркомате ВМФ была введена и отработана система управления силами флотов
короткими сигналами. (В настоящее время такая система введена во всех армиях
мира). При передаче Командующему флотом, например, сигнала «Боевая готовность
N1», он дублировался нужным начальникам, и проводились все необходимые
действия. Нарком же обороны и начальник Генерального штаба в ночь на 22 июня
писали длинную директиву. Ее зашифровывали и передавали Командующим округами.
В округах ее расшифровывали, писали свои директивы (боевые приказы),
зашифровывали и передавали в войска. В результате многие соединения получили
эти первые указания с большим опозданием или не получили вообще.
В наркомате ВМФ основным средством связи была мобильная и надежно освоенная
радиосвязь; в наркомате обороны - проводная связь и использование делегатов
связи, что часто вело к потере связи, потере управления и разгрому.
В наркомате ВМФ по готовности N2 и N1 предусматривались «автоматически»
рассредоточение и маскировка сил и средств. Флот не понес потерь после первых
ударов авиации противника. В наркомате обороны мероприятия маскировки не были
проведены (хотя это никем не возбранялось, наоборот, были соответствующие
указания И. В. Сталина) и первым ударом авиации противника свыше 800 наших
самолетов были уничтожены на аэродромах. Имелись также большие потери других
видов техники, личного состава. Системы связи плохо охранялись и часто
выводились из строя диверсионными группами противника. Между тем, об
использовании гитлеровцами таких групп нашему командованию было известно
задолго до войны.
Первые удары авиации противника, а также диверсионных групп, во многом
предопределили неудачный для нас исход Приграничного сражения.
Был допущен промах в исходном построении группировок Красной Армии. Разведке
Германии удалось по многим (!) каналам нашей разведки (в том числе и через Р.
Зорге) дезинформировать И. В. Сталина и его ближайшее окружение относительно
основных направлений ударов германской армии: на 1-м этапе - удары в
направлении промышленных объектов Украины и на Прибалтику; на 2-м этапе -
сходящиеся удары на Москву с северо-запада и юго-запада. Это была основная идея
отвергнутого Гитлером плана Барбаросса I. Проведен же в жизнь был план
Барбаросса II (план блиц - крига): на 1-м этапе - основной удар в Центре, в
направлении Варшава - Смоленск - Москва; на 2-м этапе (после разгрома
центральной группировки сил Красной Армии) - расходящиеся удары в направлении
Ленинграда и на юго-восток (охватывая Киев) для расчленения и уничтожения
остальных сил Красной Армии[5]. О том,
насколько сложно в то время было ориентироваться в данных разведки можно судить
по следующему факту: свои сведения Р. Зорге добывал у германского посла в
Японии, который, как оказалось, был завербован английской разведкой. Позже он
сбежал в Сингапур.
С учетом плана Барбаросса I на Украину и в Прибалтику были передислоцированы
многие объединения Красной Армии (в том числе, пять общевойсковых армий[
6]) из центральных, южных и восточных военных округов. С
началом войны, после выявления фактического замысла противника и под его
ударами, в условиях дефицита времени осуществлялась перегруппировка сил.
Вызывают большие сомнения оптимистические (основанные на методологии начала
30-х годов) оценки боевых возможностей Красной Армии, с ее предвоенным
составом и технической оснащенностью, оценки ее легкой способности после
отражения первого удара противника перенести боевые действия на его
территорию. Эти оценки явились основанием для формулировки руководителями
военного ведомства цели Приграничного сражения и плана действий. Они
использовались и руководством страны.
Полководцы советской военной школы в дальнейшем разработали и освоили
эффективную методологию оценки своих сил и сил противника, прогнозирования
развития обстановки. Удивительно, что эта методология не была использована
многочисленными исследователями-историками при анализе Приграничного
сражения.
Подведем итоги. Руководители военного ведомства 30-х годов рассматривали
достижение цели - выигрыш Приграничного сражения - только как результат чисто
военных усилий и вне связи с другими условиями обстановки. Они мыслили с
позиций «полководцев поля боя», хотя, по должности, действовать им следовало
и как государственным мужам.
Ошибочная цель - значит, неэффективный, ошибочный план. Предлагаемая военными
руководителями система мероприятий для выигрыша Приграничного сражения
грозила нам с большой вероятностью разгромом не только в этом сражении, но и
в войне в целом. Чисто профессиональные промахи и ошибки указанных
руководителей в подготовке Красной Армии к войне значительно повышали эту
вероятность.
И. В. Сталин сформулировал цель - срыв (отражение) агрессии - лишь после
неудачи в достижении цели - предотвращение агрессии.
Достижение цели «срыв агрессии» он видел, в соответствии с требованиями
диалектического метода мышления, как взаимосвязанный результат политических,
экономических, дипломатических, военных усилий.
Приграничное сражение рассматривалось им как эпизод всей совокупности усилий.
Такой системный подход (использован современный термин) к проблеме -
обязательное условие глубины и полноты оценки обстановки, разработки
эффективных путей ее решения. Созданные условия (см. п.п. «а» - «д») вместе с
внутриполитическими, экономическими, идеологическими усилиями явились, как
теперь видно, фундаментом для победы в войне. Проведенное выше исследование
позволяет указать основные причины проигрыша нами Приграничного сражения
летом 1941 г.:
1). Глобальный характер мероприятий, проводимых ТНК для военного разгрома
СССР. Действия различных группировок стран («ось» Берлин - Рим - Токио,
союзнические группы стран Запада), созданная оппозиция внутри страны
координировано направлялись на разгром нашей Родины. Советское руководство
было вынуждено противостоять могущественным силам не только в военной, но и в
политической, дипломатической, экономической областях, в подрывной
деятельности внутри страны в условиях дефицита времени и высокой динамики
событий.
2). Чудовищное неравенство в соотношении сил. Нам противостоял
отмобилизованный и подготовленный военный потенциал почти всей Западной
Европы. Антигитлеровскую коалицию следовало еще создавать.
Необходимо также напомнить, что в 1922-24 г.г. СССР являл собой экономическую
пустыню с деморализованным населением, с бескомпромиссно враждующими
политическими и националистическими группировками, с руководством страны,
напичканным ставленниками ТНК - большевиками - сионистами (не путать с
евреями), различными интернационалистами - экстремистами, националистами и
т.д. Создать в таких условиях в короткий срок мощное государство - подвиг и
народа, и руководства страны.
3). Причины, указанные в п.п. 1, 2, обусловили неизбежность тяжелого для нас
исхода Приграничного сражения. Ошибки руководства страны и военного ведомства
лишь усугубили положение. О многих из них было сказано выше. Здесь же из
методических соображений целесообразно дать объективную оценку действиям
лично И. В. Сталина, как они видятся полвека спустя.
Цели и замыслы сохранения национальной безопасности страны, которым следовал
И. В. Сталин в 30-е годы, адекватно отражали условия обстановки. Замыслы
отличались последовательностью, смелостью, нестандартностью, внезапностью.
Они были результатом системного подхода при оценке обстановки, прагматично
учитывали только интересы советского народа, а не «мирового сообщества» (то
бишь ТНК). Оценивая конкретные способы действий при реализации замысла срыва
агрессии против СССР, следует учитывать, что в 30-е годы И. В. Сталин являлся
де-факто, а с началом войны также и де-юре Верховным Главнокомандующим.
Поэтому он несет полную ответственность перед народом, страной за допущенные
ошибки - свои собственные и своих подчиненных.
Промахи руководителей военного ведомства в оценке обстановки, определении
цели, разработке замысла Приграничного сражения (не учет при этом всех
условий обстановки, творческая работа этих руководителей лишь как
«полководцев поля боя») приводит к выводу, что им не была четко поставлена
задача, отсутствовала слаженная работа высшего политического и военного
руководства страны.
Низкая боевая готовность войск, недостатки в системе управления ими -
свидетельство недостатков в организации контроля за деятельностью военного
ведомства.
Что касается дезинформации И. В. Сталина относительно замысла удара
противника по СССР летом 1941 г., то видны недостатки в организации внешней
разведки. Однако, надо признать, что наша нынешняя информированность о ее
действиях не позволяет составить полное суждение об их эффективности и о
характере, степени личной ответственности И. В. Сталина в допущенной ошибке
(стереотипы?, самонадеянность?, недоверчивость?, преувеличение дальновидности
