всё сразу. Колеблющихся в разных местах убеждали по-разному. Некоторые даже
читали лекции по политэкономии социализма, уверяя, что каждый гражданин станет
богаче, сильнее и свободнее, если единственным владельцем золота в стране
станет могучее социалистическое государство. Хотя эти лекции, само собой,
разумеется, читались в тюрьмах, где содержались колеблющиеся, убедить удалось
немногих. Большинство продолжало откровенно не верить в экономическую
рентабельность социализма. Не убедив словом, стали убеждать делом. Там, где это
было возможно, держали несчастных нэпманов в камерах, где воздух был нагрет до
60 градусов, не давая им воды. В других местах использовались камеры с нулевой
температурой и водой по щиколотку, а там, где подобные сложные методы не умели
или не хотели применять, просто били смертным боем. Лишь немногие предпочли
умереть, не отдав ничего. Большинство сдалось и отдало всё, что удалось
накопить за краткий период НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ. Но было уже слишком
поздно, поскольку подобное упорство вызывало у работников ГПУ вполне
«справедливое подозрение» в искренности их подопечных: а всё ли сдано? Даже
если было и всё сдано, доказать это было совсем не просто, если не сказать –
невозможно. Изощрялись методы пыток, и ручейки золота продолжали литься в
социалистическую казну.
Советская власть нуждалась в нэпманах, в то же время постоянно подчёркивала
их классовую ущербность, демонстрируя по отношению к ним идеологическую
брезгливость, недвусмысленно давая понять, что хотя «НЭП – это всерьёз и
надолго», но не насовсем и что их неминуемо ждёт суровая расплата уже за то,
что они своим присутствием отравляли атмосферу великого дела построения
коммунизма.
В течение 1921-1922гг. НЭП являлся вынужденной попыткой удержать власть путём
экономических уступок рынку. Однако этот рынок был сильно деформирован.
Частная собственность не была гарантирована. Государство рассматривало её как
самого злейшего исторического врага. Поэтому владельцы-собственники имели
мало стимулов к перспективному расширению хозяйства, создавая капиталы на
спекулятивных операциях. Поэтому в частную деятельность хлынули прежде всего
различного рода авантюристы, спекулянты, стремившиеся как можно быстрее
сорвать куш, израсходовать его, пожить в своё удовольствие. Естественно. Что
ни о каких долговременных вложениях капиталов, расширении сферы деятельности
и выпуска товаров в подобной атмосфере не могло быть и речи. Поэтому доля
частной промышленности в общем объёме промышленного производства была
невысока. Но промышленность, восстановленная на 4/5 от довоенного уровня,
исчерпала резервы поглощения избыточной рабочей силы. Частные капиталы были
не слишком значительны, полулегальны и не вкладывались в промышленность.
Частные капиталы устремились прежде всего в торговлю. Если розничная торговля
оказалась преимущественно в руках частника, то оптовая – в руках государства,
что создавало взрывоопасную ситуацию на рынке, постоянно подпитывая как
возможности спекуляции, с одной стороны, так и подавление частной инициативы
– с другой.
Значительные изменения произошли и в традиционных слоях населения. В период
гражданской войны была полностью уничтожена и без того немногочисленная
русская буржуазия. Серьёзный урон понесла интеллигенция. В то же время ещё со
времён первой мировой войны шёл активный процесс маргинализации населения.
Это в полной мере относилось и к рабочему классу: из гражданской войны и
сопутствовавшей ей разрухи вышел «пролетариат, ослабленный и до известной
степени деклассированный разрушением его жизненной основы – крупной машинной
промышленности»,- констатировал В.И.Ленин. В 1920 году, по официальным
данным, в России насчитывалось 1,7 млн. промышленных рабочих, причём кадровые
рабочие составляли не более 40%, т.е. около 700 тыс. человек. Но уже к 1928
г. общая численность рабочего класса увеличилась в 5 раз. Основную массу
рабочего пополнения составляла пауперизованная сельская молодёжь. Перебираясь
в город, она изменяла свой социальный статус, что рождало сложную гамму
настроений. С одной стороны, это было растущее ожидание лучших перемен, что,
вкупе с крестьянской психологией, превращало её в послушную и доверчивую по
отношению к государству массу населения. С другой стороны, попранные НЭПом
уравнительные настроения делали её яростными противниками тех, кто смог
приспособиться к изменившейся ситуации, обеспечить себе высокий материальный
достаток. Эта нота значительно усиливалась за счёт той части сельских
мигрантов, которые были вытолкнуты из деревни. Но не нашли работы в городе,
пополняя растущие ряды безработных.
В условиях «военного коммунизма» и распределительной экономики рождалась
новая каста людей, которые начинали мнить себя солью земли. Нэп для них был
только помехой. В возрождении свободного рынка они безошибочно рассмотрели
смертельную угрозу своим портфелям, пайкам. Своим партийным привилегиям.
Контратака была неизбежной. Но открыто атаковать нэп новый класс не решался:
слишком очевидны были плоды свободного рынка.
Наступление повели в той единственной сфере, где большевики мнили себя
неприкасаемыми в идеологии. Первой жертвой этого скрытого наступления на нэп
стала интеллигенция. Часть интеллигенции, не разделявшей большевистских
взглядов, увидела в НЭПе признание большевиками того факта, что Россия не
готова к быстрому прыжку в коммунизм. Ощущения интеллигенции тех лет хорошо
передаёт М.Осоргин в книге воспоминаний «Времена»: «От революции пострадав,
революцию не проклинали, о ней не жалели; мало было людей, которые мечтали бы о
возврате прежнего. Вызывали ненависть новые властители, но не дело, которому
они взялись служить и которое им не по плечу, - дело обновления России. В них
видели перерядившихся старых деспотов, врагов свободы, способных только
искажать и тормозить огромную работу, которая могла бы быть – так нам казалось
– дружной, плодотворной и радостной.»
[5]
Решение о высылке упало на их головы неожиданно. Никто не предполагал, что
власти пойдут на такую меру «идеологической ассенизации», как групповое
изгнание лучших умов России.
Н.Бердяев писал: «Высылалась за границу целая группа писателей, учёных,
общественных деятелей, которых признавали безнадёжными в смысле обращения в
коммунистическую веру. Это бала странная мера, которая потом уже не
повторялась. Я был выслан из своей родины не по политическим, а по
идеологическим причинам. Когда мне сказали, что меня высылают, у меня сделалась
тоска. Я не хотел эмигрировать.»[6]
Более сложным было отношение к НЭПу среди сторонников большевиков. Многими из
них, особенно воспитанными на бескомпромиссных лозунгах времён гражданской
войны и «военного коммунизма», НЭП был воспринят как измена идеалам
Октябрьской революции. Пессимизм и разочарование охватили определённую часть
партийных рядов. Почти во всех парторганизациях наблюдались случаи выхода из
РКП(б) из-за несогласия с политикой НЭПа.
Известную эволюцию в понимании НЭПа можно было увидеть во взглядах
большевистского руководства. Вначале В.И.Ленин и его сторонники рассматривали
НЭП как временный тактический ход, как вынужденное отступление, вызванное
неблагоприятным соотношением сил, как вынужденную передышку перед вынужденным
штурмом сияющих высот коммунизма. Уже к осени 1921 г. В.И.Ленин приходит к
пониманию НЭПа как одного из возможных путей перехода к социализму. Сутью
этого длительного переходного периода должно стать мирное экономическое
соревнование между различными укладами в экономике. В результате которого
социалистический уклад постепенно вытеснит частнокапиталистические формы
хозяйства.
Поэтому НЭП не только включал в себя комплекс определённых экономических
мероприятий, призванных стабилизировать внутреннее положение в стране, он
затронул и политическую сферу. И если либеральная логика неизбежно выводила
формулу – экономическая либерализация равна или, во всяком случае, стремится
к политической либерализации, то логика радикального большевизма представляла
этот процесс несколько иначе – экономический плюрализм должен
компенсироваться ужесточением политического и экономического режима, иначе
НЭП приведёт не к социализму, а повернёт страну на старые рельсы.
К концу 1922 г. отдельные звенья НЭПа начали смыкаться в определённую
экономическую модель, существенно отличавшуюся от «военно-коммунистической».
Ленин ставит вопрос о необходимости пересмотра «всей точки зрения на
социализм».
Но даже в условиях государственного регламентирования экономика времён НЭПа
проявляла тенденцию к самостоятельному развитию. Ленин по этому поводу
замечал: государство в наших руках, а в экономической политике государство
действует не по-нашему.
РКП(б)/ВКП(б) в 1920-е гг. превращается из политической партии в особый
социальный и политический организм советского общества. Политика по отношению
к другим партиям характеризовалась крайней нетерпимостью, несмотря на то, что
многие группы меньшевиков, эсеров, анархистов неоднократно заявляли о своём
желании легализоваться и сотрудничать с большевиками в деле хозяйственного
возрождения и социалистического строительства. В борьбе против них чекисты
использовали политические провокации, внедрение агентов в нелегальные
организации, аресты «социально неблагонадёжных элементов». Советское
государство сделало шаг по пути превращения в однопартийную диктатуру.
Введя единомыслие в своих рядах, большевистское руководство принялось за
своих политических оппонентов вне рядов РКП (б).
В декабре 1921 г. по предложению председателя ВЧК Ф.Э.Дзержинского ЦК РКП (б)
принял решение провести открытый судебный процесс над эсерами. Суд над
эсерами состоялся в июне - августе 1922 г. Трибунал ВЦИК обвинил арестованных
в разное время органами ВЧК видных деятелей партии социалистов-революционеров
в организации заговоров с целью свержения советской власти, в пособничестве
белогвардейцам и иностранным интервентам, а также в контрреволюционной
пропаганде и агитации.
В июне 1923 г. в ЦК РКП (б) была разработана секретная инструкция «О мерах
борьбы с меньшевиками», в которой ставилась задача «вырвать с корнем
меньшевистские связи в рабочем классе, окончательно дезорганизовать и разбить
партию меньшевиков, совершенно дискредитировать её перед рабочим классом»
[7]. Однако большевики развернули мощную кампанию по шельмованию своих
недавних партийных товарищей. Слово «меньшевик» на долгие годы встало в ряд
самых негативных идеологических понятий. В 1923 г. начался распад
меньшевистской партии.
Политическая оппозиция вне большевистской партии прекратила своё
существование. В стране окончательно утвердилась однопартийная политическая
система.
Принципы построения СССР.
В самой большевистской партии существовали различные точки зрения на
вопрос о принципах построения единого многонационального государства.
Комиссия Политбюро ЦК РКП (б) под руководством И. В. Сталина
подготовила проект о вхождении советских республик в РСФСР на правах
автономных объединений. Но В. И.Ленин подверг «план автономизации»
резкой критике. Он считал, что все советские республики должны
объединиться в единый союз на началах равноправия и сохранения своих
суверенных прав. При этом за каждой республикой должно сохраниться право
свободного выхода из государственного союза. ЦК РКП(б) одобрил ленинские
принципы национально-государственного устройства.
Актом учреждения нового государства – Союза Советских Социалистических
Республик (СССР) стал договор, заключённый 27 декабря 1922 г. между четырьмя
республиками: РСФСР, Украиной, Белоруссией и Закавказской Федерацией. Его
основной целью объявлялось создание, в конечном счете, всемирного союза
коммунистических республик.
Высшим органом власти был объявлен Всесоюзный съезд Советов, а в период между
съездами – Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) Советов. Он состоял из
двух законодательных палат: Совета Союза и Совета Национальностей – и имел
свой руководящий орган – Президиум ЦИК. Высшим исполнительным и
административным органом стал Совет Народных Комиссаров СССР. Эти положения
были закреплены в принятой 31 января 1924 г. первой Конституции СССР.
Таким образом, большевики собрали большую часть территории Российской империи
в единое государство (ведь РСФСР была самой крупной из всех советских
республик, занимая 92% оставшейся территории бывшей империи). СССР
воспринимался в мире как преемник Российской империи. Такой подход давал
западным демократиям возможность говорить о восстановлении реальности,
существовавшей до мировой войны. Начался очередной этап развития Российского
государства теперь уже в форме Союза Советских Социалистических Республик.
4. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НЭПА. НЭП в народном хозяйстве.
Новая экономическая политика давала возможность выхода на:
; экономические связи города и деревни;
; развитие промышленности на базе электрификации;
; кооперирование на базе населения страны;
; повсеместное внедрение хозрасчёта, личной заинтересованности в
результатах труда;
; совершенствование государственного планирования и управления;
; борьбу с бюрократизмом, административно-командными замашками;
; повышение культуры во всех сферах деятельности человека.
Хотя государственная промышленность и совершила поворот к НЭПу, трудовые
коллективы предприятий не получили той хозяйственной самостоятельности,
которую дал деревне продналог.
Хозрасчёт применялся только в объединениях (трестах), а входящие в них
предприятия были в полной зависимости от старых государственных структур и
лишены самостоятельности. Государственные предприятия снимались с бюджетного
содержания и переводились на хозяйственный расчёт, т.е. должны были своими
доходами покрывать свои расходы. Они получили известную самостоятельность и
могли распоряжаться частью вырабатываемой ими продукции. Это также
способствовало оживлению торгового обмена в стране. Вся деятельность
предприятий, как хозрасчетных единиц, была направлена на осуществление
основных принципов хозрасчета – самоокупаемости и получении прибыли. Расходы
каждого предприятия должны были возмещаться за счет стоимости продукции
данного предприятия, а не совокупного общественного продукта. Государство за
долги трестов не отвечало и дотаций на покрытие убытков не выделяло. Такая
система взаимоотношений между государством и предприятиями стимулировала
более высокие накопления путем повышения производительности труда, снижения
себестоимости и экономии сырья и материалов, создавала объективные
возможности для выявления убыточности или прибыльности хозрасчетных
предприятий. Таким образом, хозрасчет периода нэпа являлся рыночным, по сути,
методом хозяйствования, способствовавшим преодолению затратного ведения
государственного хозяйства.
Значительные темпы экономического роста в период НЭПа во многом объяснялись
«восстановительным эффектом»: в промышленности – введением в эксплуатацию уже
имевшегося оборудования, которое не использовалось, так как население было
занято войнами и революциями, в сельском хозяйстве – восстановлением
заброшенных пахотных земель. Когда в конце 20-х гг. эти резервы иссякли,
стране понадобились огромные капиталовложения для реконструкции старых
заводов и создания новых отраслей промышленности.
В 1928 году прибыльность промышленного производства была меньше, чем до
войны. Нельзя было рассчитывать и на сельское хозяйство, некогда являвшееся
поставщиком экспортной продукции. Одним из результатов НЭПа было дробление
крестьянских хозяйств, осереднячивание деревни, что, в свою очередь,
приводило к уменьшению производства товарной продукции, так как середняк
производил продукты, прежде всего для собственного потребления и
удовлетворения личных потребностей и почти не был связан с рынком. До
революции основным поставщиком товарного хлеба были помещичьи хозяйства.
Теперь они были ликвидированы. К тому же новая власть всячески препятствовала
росту индивидуального крупного хозяйства в деревне.
Национализация земли, отсутствие земельного рынка препятствовали созданию
капиталов в аграрном секторе. Крестьянское хозяйство дробилось и мельчало.
Правда, между 1923 и 1925 гг. государство вынуждено было снять ряд
ограничений, введённых Декретом о земле: на запрет аренды земли и найма
рабочей силы. Но аренда носила краткосрочный характер, а наём работников
ставил нанимателя в разряд «кулаков», к которым власти относились с
подозрением. Ряд решений Совнаркома восстановил переселенческую политику, а
также возможность выделения крестьян на хутора и отруба, но без собственности
на землю. Но и эти меры позволили несколько улучшить к 1926 г.
продовольственное снабжение населения.
В стране, где почти 80% населения по-прежнему составляло крестьянство, на
этот слой людей ложилась основная тяжесть налогового бремени. Но крестьянство
в массе своей было недостаточно зажиточным, чтобы обеспечивать нужные суммы
налоговых поступлений. Поэтому государство постоянно стремилось усилить
налогообложение всех сколько-нибудь зажиточных частных элементов в сельском
хозяйстве, промышленности и торговле. Так сельхозналог составлял максимум 5%
(колебался в зависимости от качества земли, количества скота и т.д.).
В городе частник платил 1,5 % с оборота и дополнительный налог в местный
бюджет. Подоходный налог делился на основной и прогрессивный.
ПОДОХОДНЫЙ НАЛОГ.
|
|
