в Орде в 1339 г. был самым опасным противником Москвы из-за родовой ненависти
к московским князьям, предприимчивого упрямого и крутого характера. Княжа
сначала в Микулине, он овладел Тверью и назвался великим князем тверским. Его
дядя Василий Михайлович Кашинский, верный Москве, был вынужден уступить
тверской престол Михаилу.
Между ними возник спор за владение умершего князя Семена Константиновича,
завещавшего свое владение Михаилу. Так как дело по завещанию касалось церкви,
его разбирал тверской епископ Василий и решил в пользу Михаила. Митрополит
Алексей, горячий сторонник Москвы призвал Василия в Москву, где последний
потерпел большие «протори». Между тем Василию кашинскому послали из Москвы
рать на помощь, и Василий отправился силой выгонять своего племянника из
Твери. Но у Михаила Александровича также был могучий покровитель, его
литовский зять, великий князь Ольгерд женатый на сестре Михаила Иулиянии.
Кашинский и Москвичи не взяли Твери, успели лишь разорить окрестные села, как
внезапно явился Михаил с литовской помощью. Дядя и стоявший за ним племянник
князь Иерений уступили во всем Михаилу и «целовали крест» повиноваться ему.
Однако Иерений тотчас же бежал в Москву и умолял московского князя
распорядиться тверскими уделами.
Так как решить дело грубой силой не удалось, москвичи прибегли к хитрости:
митрополит Алексей и великий князь пригласили «любовно» Михаила приехать в
Москву на независимый суд. Митрополит уверил его пастырским словом в
безопасности. Михаил приехал: его взяли под стражу и разлучили с боярами,
которых также заточили. Однако Дмитрий Иванович не смог воспользоваться этим
поступком, а напротив, повредил себе. Вскоре из Орды прибыли послы:
неизвестно, требовали ли они освобождения Михаила или же москвичи боялись,
что татарам будет неприятен этот эпизод, но Михаил был выпущен. Однако его
принудили «целовать крест» на том, чтобы повиноваться московскому князю [7].
Москва тем временем овладела Городком, принадлежавшим Твери, и послала туда
князя Иеремия со своим наместником.
Первый поход Ольгерда на Москву был вызван жалобой Михаила в 1368г.
Костомаров пишет, что Москва своей неуклюжей политикой наела на Русь врага
дотоле не посягавшего на нее. Однако скорее всего у Ольгерда к тому времени
уже были широкие планы подчинения русских земель. Одним из доказательств
этого служат его попытки овладеть г. Ржевом. Он был не столько важен с
экономической точки зрения, сколько своим стратегическим положением:
путешествие по рекам было самым удобным, и получить выход к речным путям было
очень важно. К Волге же особенно, ключом к которой и являлась Ржева. Ольгерд
рвался и к Оке, уже почти подмяв под себя черниговско-северский и брянское
княжества. Но русские тоже знали цену рекам и потому пытались отвоевать
Ржеву, и она чуть не каждый год переходила из рук в руки. [8]
В начале 1368г. Москвичи снова отняли у Ольгерда Ржеву. Сетования тверского
князя упали на благодатную почву. Собрав значительные силы литовских князей,
Михаила тверского и полки Смоленского княжества Ольгерд поздней осенью 1368
г. выступил против Дмитрия Ивановича. Как всегда он воспользовался фактором
неожиданности. Ольгерд славился умением тихо подкрадываться к противнику:
«Велика рать, но ходи, как тать». Московская стража отвыкшая от опасности
проворонила литовские полки. Сдалась пограничная Холхола, захвачен Оболенск.
Москвичи собрать полки не успели, пришлось послать против Ольгерда лишь тех
воинов, которые находились в самой Москве. На р. Тросне (к востоку от
Волоколамска) 21 ноября 1368г. Ольгерд наголову разбил сторожевой полк,
возглавляемый воеводами Дмитрием Мининым и Онкифом Шубой. От плененных
москвичей он узнал, что великий князь сидит в Москве, а новых полков еще не
успел собрать. Получив эти сведения, Ольгерд тут же пошел на Москву. Чтобы не
дать противнику строевого леса из которого легко наделать щитов, лестниц и
приметов а также не оставить врагу готового жилья на случай осады москвичи
сожгли посады. Ольгерд поняв, что сходу кремль не взять на четвертый день
снял осаду. Однако уходя литовцы грабили и сжигали все, что не могли унести.
Летописец записал, что подобного разорения на Москве не было с нашествия
Батыя.
В Москве не намеревались прощать вину русских подстрекателей и союзников
Ольгерда, приложивших руку к опустошению ее земель. Летом 1369 г. Дмитрий
Иванович послал московский и волколамские полки «наказывать» великого князя
смоленского Святослава Ивановича. Положение Смоленского княжества было
незавидно: хотелось жить в мире с Москвой, но Ольгерд не раз принуждал его
князей действовать в своих интересах. В том числе и ходить на Москву. За
участие Святослава Ивановича смоленского в походе на Москву митрополит
Алексей наложил на Святослава отлучение от церкви. Тем же летом большое
войско ушло и на Брянск, старинный удел Смоленского княжества, но уже более
десяти лет им управляли ставленники Ольгерда. Пришла очередь Тверского
княжества. Но он попытался упредить события и отправил к Дмитрию Ивановичу
своего епископа Василия (по жалобам кашинских князей, обижавшего тех, кто не
угоден Михаилу тверскому.). Однако в ответ на свои речи епископ заслужил лишь
попреки от митрополита в том, что он малодушно держит во всем сторону
сильнейшего и творит неправедный суд. С этим и был отпущен епископ. И тут же
Дмитрий Иванович отправил в Тверь послов с объявлением Михаилу, что мира
между ними отныне нет. Последний 23 августа отправляется за помощью в Литву.
В тот же день москвичи начали войну. 1 сентября боевые действия возглавил
Дмитрий Иванович. 7 сентября московские полки берут г. Зубцов и грабят
волости.
Так как Ольгерд не мог оказать своевременной помощи, то Михаил,
посоветовавшись с великим литовским князем, обратился за великим ярлыком в
Орду. Михаил был первым князем, лично обратившимся с просьбой о великом
ярлыке к Мамаю, поэтому темник, не долго думая, отдал ему ярлык. К тому же
помня старую науку Узбек-хана, о том, что владимирский ярлык - игральная
кость, и зная Михаила, Мамай мог предположить, что если «кость» достанется
тверскому князю, то без драки он ее не выпустит. Русский улус стал
объединяться вокруг московского князя, и пора было внести в него раздоры,
чего Мамай и достигал, отдавая ярлык Михаилу.
Но «замятня» в Орде привела к тому, что русские князья перестали бояться
ордынских ханов. Поэтому когда Михаил с татарским послом Сары-Хожей
возвратились на Русь, то оказалось, что Дмитрий Иванович перекрыл нерльский
водный путь, ведущий из Твери во Владимир, чтобы не допустить Михаила до
великого княжения. Доброжелатели Михаила предупредили его о постах, и
тверской князь спасается в Литве. Там ему удается получить помощь Ольгерда, и
26 ноября последний начинает новый поход. 6 декабря литовский князь
подступает к Москве с теми же союзниками и снова не решается ее осадить.
Правда, под Москвой задержались уже не на три, а на восемь дней.
Однако кое-какие отличия все же были. Во-первых, к новой Литовщине Москва уже
была готова: и разведка предупредила, и пограничные города были защищены. Три
дня Ольгерд потерял, пытаясь взять Волок Ламский, и в результате потерял одно
из своих любимых преимуществ - внезапность нападения. Да и ощущение было
такое, что Ольгерда заманивают в ловушку: сильные рати в Москве и у
Перемышля, в тылу - володские и можайские полки, да еще за Окой собирались
полки Олега Ивановича рязанского и Владимира Дмитриевича Пронского.
Испугавшись многочисленных врагов, Ольгерд попытался примириться с Дмитрием
Ивановичем: он послал Московскому князю послов. Ответ московского князя
больно кольнул самолюбие Ольгерда: Москва откладывала вопрос о вечном мире и
была согласна лишь на перемирие до Петрова дня (то есть на полгода).
Между тем Михаил снова отправляется в Орду. 10 апреля 1370 г. он вернулся в
Тверь с ярлыком и тем же ордынским послом Сары-Хожей. Мамай также предлагал
ему войско, но Михаил побоялся заслужить ненависть населения. Дмитрий
Иванович и на этот раз не собирается отдавать великого княжения. Более того,
жители Владимира с волостями целовали крест на том, чтобы подчиняться Дмитрию
Ивановичу несмотря на Ордынские ярлыки. Когда же от Сары-Хожи поступило
оскорбительное приглашение во Владимир на венчание Михаила, то Дмитрий
Иванович ответил: «Къ ярлыку не еду, а въ землю на княжение на великое не
пущаю, а тебе послу путь чистъ». Тогда Сары-Хожа отправился в Москву, где был
осыпан честью и дарами. Ему настолько понравилось в Москве, что он решил
помочь ему получить ярлык на великое княжение, чтобы отблагодарить за дары и
в надежде на новые [9].
Но и Дмитрию Ивановичу необходимо было отправиться в Орду. Он не был там уже
10 лет, а Мамай между тем набирал силу, и не считаться с ним было уже опасно.
Могущественный темник уже начинал гневаться на непослушного улусника. 15 июня
1371 г. Дмитрий Иванович отправился к Мамаю. До Оки проводил его митрополит
Алексей.
В Орде Дмитрий Иванович «многы дары и великы посулы подавалъ Мамаю и царицамъ
и княземъ, чтобы княжениа не отъняли». Этого вполне хватило, чтобы вернуть
благосклонность темника и ярлык на великое княжение. Признание ордынского
суверенитета дорого обошлось Дмитрию Ивановичу: упал его престиж, поскольку
он «прииде изъ Орды съ многыми должникы, и бышеть отъ него по городам тягость
даннаа велика людемъ» [10].
Примирение с Литвой было скреплено браком двоюродного брата московского князя
Владимира Андреевича на дочери Ольгерда Елене в начале 1372 г., вскоре после
возвращения из Орды Дмитрия Ивановича.
Но борьба с Михаилом не затихала ни на минуту. Последний посадил своих
наместников в ряд городов великого княжения, вроде бы контролируемых Дмитрием
Ивановичем. Появились и другие проблемы: летом 1371 новгородские ушкуйники
ограбили Кострому, принадлежащую Москве; в конце того же года возник конфликт
с рязанским князем Олегом, к счастью быстро решенный; в начале апреля 1372 г.
Михаил захватил Дмитров, так же принадлежащий Москве, а литовская рать
Кейстута и Андрея Полоцкого – Переяславль; 31 мая Михаил с особой жестокостью
разорил принадлежащий союзному Москве Новгороду Торжок, предварительно
разбив ушкуйников (правда, этот эпизод, прямо не коснувшийся Москвы, сыграл
ей на руку, так как Новгород стал непримиримым врагом Твери).
Между тем 12 июня 1372г. тверской князь вместе с Ольгердом снова пошел
воевать Москву. Однако этот поход оказался еще неудачнее предыдущих.
Противники встретились у Любутска. Быстрой атакой москвичи разбили
сторожевой полк литовской рати, и Ольгерд отступил за овраг. По другую
сторону встало московское войско. Тот, кто решился бы атаковать, нашел бы
могилу на дне оврага [11]. Ольгерду, чтобы не потерпеть позора поражения,
пришлось заключить с Дмитрием Ивановичем мир. Это была последняя литовщина.
В целом в 1371-1373 гг. Дмитрий Иванович испытал значительно больше
трудностей в столкновениях с противниками, чем 1367-1370 гг. Объясняется это,
скорее всего, тем, что согласие на уплату выхода отвратило от московского
князя не только низы населения, несшие основные тяготы по уплате дани Орде.
На этом фоне стали заметнее успехи его соперников, главным из которых
оставался Михаил, стремившийся подчинить себе всю территорию великого
княжения. Чтобы пресечь его активность, московский князь в 1372г. послал в
Орду киличеев (послов, знавших татарский язык) выкупить старшего сына Михаила
Ивана. Последний был удержан в Орде за долги. Татары назначили огромную сумму
выкупа – «тьму рублевъ» (10 000), а рубль тогда весил полфунта [12]. Тем не
менее, в ноябре того же года Иван был привезен в Москву, где содержался на
дворе митрополита. Москвичи небезосновательно надеялись, что наличие столь
высокого заложника у них заставит Михаила пойти на уступки.
Мамай навел порядок у себя в столице и смог наконец заняться русским улусом.
Летом 1373г., видимо, в отместку за захват Рязанью некоторых ордынских
владений, Мамай двинулся на это княжество. Татры пожгли города, «а людии
многое множество плениша и побиша». Дмитрий Иванович с войском стал на левом
береге Оки. Князь не допустил ордынцев на свои земли, но не пытался защитить
рязанцев. Вскоре эта тактика стала привычной для московских князей.
Противостояние с Михаилом закончилось в 1374 г. 16 января они заключили
соглашение, по которому тверской князь уступал занятые им территории великого
княжества, вносил выкуп за сына и признавал себя младшим братом Дмитрия
Ивановича, то есть отказывался бороться за ярлык на великое княжение, и
московский князь отпускал Ивана домой. Таким образом, Дмитрий Иванович в
конце концов добился своей цели, хоть это и не просто ему далось.
Расправившись с внутренними врагами, московский князь резко изменил отношение
к Мамаю. Летописец заметил, что «князю великому Дмитрию Московьскому бышеть
розмирие съ Тотары и съ Мамаемъ». Так как военных столкновений в 1374 г. не
было, «розмирие», скорее всего, выразилось в отказе от уплаты дани.
Одновременно с этим предпринимались меры к усилению обороноспособности
княжества. Близ Оки была возведена крепость Серпухов, усилившая оборону
пограничного окского левобережья. А в конце года Переяславле собрался «съездъ
великъ» всех русских князей. Судя по последовавшим событиям, Дмитрию
Ивановичу удалось на этом съезде собрать коалицию против Мамая [13].
Действенность союза проявилось уже в следующем, 1375 году. В тот год в Нижний
Новгород прибыли ханские послы. Послы грабили и оскорбляли народ и князя.
Дмитрий Суздальский дозволил народу умертвить послов, с коими было более
тысячи воинов. Главный из них, Сарайка, вместе с отборной дружиной был
заключен в крепость. Восстание было поднято епископом Дионисием. Через год по
его же наущению народ расправился с пленниками. Мамай не мог стерпеть такой
наглости. К тому же по Ясе (монгольскому законодательству, созданному
Чингисханом) он обязан был отомстить за убийство послов. Мамай послал войско
опустошить пределы Нижегородского княжества. «Розмирие» 1374 г. стало
перерастать в открытое вооруженное противостояние. А к осени 1375 г. у
Дмитрия Ивановича возникла новая проблема. 17 сентября 1374 г. умер
воспитатель князя московский тысяцкий В. В. Вельяминов. Должность тысяцкого
была очень высокой и к тому же выборной. В отсутствие князя в руках тысяцкого
сосредоточивалась вся гражданская и военная власть. Замещавший князя тысяцкий
становился могущественнее многих удельных князей. Эта выборная должность
мешала самодержавию князя и не нравилась окружавшим князя боярам, желавшими
быть единственным окружением князя. Должность тысяцкого в роду Вельяминовых
передавалась по наследству. Старший сын Вельяминова Иван стал добиваться
места отца. Получив отказ, он вместе с Некомантом сурожанином (сурожане –
купцы, торговавшие с Ордой и итальянскими колониями в Крыму и на Азовском
море) в феврале 1375 г. бежал из Москвы в Тверь. Михаил решил
воспользоваться конфликтом Дмитрия Ивановича с боярином. Он отправил
перебежчиков в Орду просить себе ярлыка на великое княжение, а сам отправился
в Литву просить ее помощи в борьбе с Москвой. Мамай отдал ярлык послам
тверского князя, так как не мог больше терпеть самоуправства Дмитрия
Ивановича, и 13 июля Некомант привез Михаилу ярлык. Тверской князь, надеясь
на поддержку Литвы и Орды, тут же послал к Дмитрию московскому послов с
уведомлением о расторжении мира. Одновременно он послал войска, чтобы
захватить Торжок и Углич.
Московский князь действовал быстро и решительно. Не прошло и двух недель, как
он собрал в Волоке Ламском огромную рать. В походе против тверского князя
приняли участие 13 из 16 князей Северо-Восточной Руси (три не участвовавших
князя владели второстепенными уделами в своих княжествах), князья оболенский,
тарусский, брянский, новосильский, один из смоленских, а также Новгород
Великий, горевший желанием отомстить за поражение под Торжком и потому
собравший рать всего за три дня. 1 августа это войско взяло Микулин, отчину
Михаила, и опустошила близлежащие волости. 5 августа рать подошла к Твери.
Соорудив примет к деревянным стенам кремля и изготовив туры, полки Дмитрия и
союзных ему князей 8 августа пошли на приступ. Однако вылазка Михаила
Александровича, уничтожившего туры и побившего много врагов, спасла Тверь от
немедленного взятия. Тогда Дмитрий Иванович перешел к осаде. Через три недели
Михаил вынужден был капитулировать. Согласно подписанному 1 сентября 1375 г.
договору, он навечно отказывался от Владимирского великого княжения,
признавал свою вассальную зависимость от Дмитрия Ивановича (то есть признавал
себя его младшим братом), обязывался не выступать против союзников
московского князя, воевать против Литвы, если последняя покусится на русские
земли. Кашинское княжество становилось полностью независимым от Твери. Все
захваченное Дмитрием Ивановичем и его союзниками во время войны оставалось за
ними. Особо интересна статья договора, относящаяся к взаимоотношениям с
Ордой: «А с татары оже будет нам мир, по думе. А будет нам дати выход, по
думе же, а буде не дати, по думе же. А поидут на нас татарове, или на тебе,
битися нам и тобе с нами с одиного противу их. Или мы поидем на них, и тобе с
нами с одиного поити на них». Отсюда видно, что к сентябрю отношения с Ордой
были разорваны, выход не уплачивался, существовал союз князей, направленный
против нее, и скорее всего, скоро могла начаться война с ней.
Консолидация сил русских княжеств, сокрушительное поражение, нанесенное ими
Твери, принятие Михаилом тверским унизительных условий договора от 1 сентября
1375 г. означали крупнейший дипломатический, военный и политический успех
Дмитрия Ивановича. Ответные действия Орды и Литвы повоевавших осенью 1375 г.
запьянские волости Нижегородского княжества, Смоленское княжество и даже
захвативших Новосиль, лишь в малой степени поколебали достижения московского
великого князя.
4. Столкновения с Мамаем. Подготовка к Куликовской битве.
Летом 1376г. Дмитрий Иванович «ходилъ за Оку ратию стерегася рати
Тотарьское». Московский князь перешел к тактике активной обороны, не ждал их
под стенами городов, но сам выходил навстречу. Главная линия обороны
проходила по реке, ее называли просто «берег». Русские полки стояли на
