бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что
и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан
достаточно полно.
Обстоятельства, исключающие преступность деяния
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в
российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности.
Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить, что
фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет – такой
вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет
отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и
наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от
того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». В
том случае, если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без
разумения», на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для
детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с
разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с
ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до
21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание
назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих
наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по
неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь
домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы –
смирительном доме, крепости или тюрьме – несовершеннолетние содержались
отдельно от других заключенных (ст. 149).
Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим
содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:
1) «совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым
последствием было сделанное зло;
2) малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь
понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);
3) безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление
или совершенное беспамятство;
4) ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное
заблуждение относительно противозаконности деяния);
5) принуждение от превосходящей непреодолимой силы;
6) необходимость обороны» (ст. 98).
В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости,
впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве
России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости -
так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию
своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом
свойстве своего деяния» – ст. 101) и так называемый медицинский критерий
невменяемости: освобождались от наказания «безумные от рождения или
сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или
совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от
старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках
своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-
103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения,
что они не получили. никакого понятия о обязанностях в законе», за
исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст.
104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других
заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались
на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их
согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности
больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами,
«отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и
лунатики – в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или
сумасшедшие» – в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства»
или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом
умалишенных независимо от наличия родственников и пр., их благонадежности и
желания оставить больных у себя (ст. 101-103).
Институт крайней необходимости
Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце
приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой
крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое, именовавшееся
«принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялось следующим
образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому
от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно
грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами
опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом,
условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней
необходимости, являлись:
А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный
момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;
Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;
В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.
Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному не
требовалось12 ,однако характер опасности был ограничен угрозой
только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не требовалась
упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный институт
отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве.
Институт необходимой обороны
«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному
законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен
достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой, а,
следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности
при наличии следующих условий:
1) оборона могла применяться для отражения действительного и наличного
нападения;
2) объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода,
собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем
разрешалось защищать не только себя, но и других;
3) оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите
местного или ближайшего начальства;
4) причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и
каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом
нападающему ран, увечья и самой смерти»;
5) на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о
содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.
Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны, однако
«всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от
него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком
случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось
задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица,
непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении
имущества. Таким образом, институты, на современном юридическом языке
называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в Уложении
1845 года были изложены грамотно для того времени.
Смягчающие и отягчающие обстоятельства
Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину
и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились,
именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным
признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию
преступления».
Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также:
преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и
крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного
обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в
преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших
над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно
«малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140, 142).
На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности
в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к
совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а
также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая
активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников;
«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления
(ст. 135).
К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив
преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после
суда и наказания за первое – ст. 137). Примечательно, что наказание
увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень
образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в
качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда
доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением
совершить сие преступление» (ст. 112).
Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание
при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем
определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений,
приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного
мере» – ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду
предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие,
представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената»
(ст. 155).
Система наказаний по Уложению 1845 года
Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и громоздкой.
Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в которой все
наказания подразделялись на рода, виды и степени по сравнительной их тяжести и
располагались в последовательном порядке ступеней. Было установлено 12 родов
наказаний, разделенных на 38 степеней, которые образовывали убывающую
прогрессию, начиная от смертной казни и кончая внушением. При этом отдельно
предусматривались наказания для лиц, изъятых от тяжелых наказаний, и для лиц,
не изъятых от этих наказаний. Все меры ответственности подразделялись на общие
(могли назначаться за любые преступления), особенные (назначались за
преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные,
указанные в законе преступления). Общие наказания, кроме того, делились на
главные, дополнительные и заменяющие. Главные же в свою очередь могли быть
уголовными или исправительными. Н.С. Таганцев писал в конце XIX века: «Ожидания
составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела
и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее,
выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке ... она
сохранила мало сходства с первоначальной»13.
Уголовные наказания
Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение
прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье. Крепостническая
Россия променяла и другой вид наказаний – «исправительные»,
предусматривавшие мягкие по тому времени меры: ссылку на житье в Сибирь,
заключение в крепость, тюрьму, арест, выговор, замечание, внушение, розги.
Особенно суровыми были наказания за государственные преступления:
злоумышление против «священной особы государя императора», бунт против
верховной власти и государственная измена (ст. 263-282). Основными мерами
наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от
4 до 12 лет) каторга.
Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления «против
своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О сопротивлении
распоряжениям правительства и неповиновении установленным от него властям»
(ст. 183 –290); карательные меры включали телесные наказания, клеймение,
ссылку на каторгу сроком до 15-20 лет, ссылку на жилье (самой мягкой мерой
было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не желающих употреблять
предоставленных им по закону домашних исправительных мер» в случае «упорного
неповиновения» крепостных, «хотя и без явного восстания», государство охотно
предоставляло свои карательные органы, где по просьбе помещика крепостного
могли наказать розгами от 20 до 50 ударов (ст. 1908); розгами до50 ударов
наказывались также крестьяне, подавшие жалобу на своего помещика (ст. 1909).
Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее
«удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго
пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи
этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века
основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся
подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о
наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям
относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав
состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на
поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на
Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение
прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских
прав.
Исправительные наказания
К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных прав и
преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские
отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест,
выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или
должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и
преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков
отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и
опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и преимуществ.
Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие. Главные
составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными
(поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор
полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные, Все
эти наказания считались общими.
Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от
должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и
исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное
лишение права наследования).
Система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы
и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные,
против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния,
законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц,
семьи и собственности.
Интересно отметить, однако, одно обстоятельство. Глава «О наказаниях»
содержала самостоятельное отделение (подраздел) «О вознаграждении за убытки,
вред и обиды», в котором устанавливалось, что «виновные в преступлении,
причинившем кому-либо убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему
принуждаются, обязаны вознаградить за сей вред, убыток или обиду из
собственного имущества по точному о сем постановлению суда» (ст. 62). В
случае если преступление было совершено несколькими лицами и главные виновные
были не в состоянии возместить причиненный ущерб, определенная судом сумма
возмещения ущерба обращалась к взысканию с других участвовавших в
преступлении лиц. Если же и эти лица оказывались несостоятельными, взыскание
названной суммы производилось с недоносителей. В случае смерти главных
виновных и участников преступления взыскание вознаграждения за причиненный
ущерб распространялось на их наследников, но «только из того имения, которое
им досталось от виновных». «Виновные, не имеющие никаких средств к
вознаграждению за причиненный ими вред, убыток или обиду, могут, если они не
подвергаются наказанию уголовному, быть, по требованию обиженной стороны,
заключены в тюрьму, на основании общих правил о несостоятельных должниках»
(ст. 65). Кроме того, если основное наказание представляло собой штраф, и
виновный оказывался «несостоятельным к полной того и другого уплате», то
преимущество в выплате денежной суммы отдавалось возмещению ущерба,
причиненного потерпевшему, а «судебное денежное взыскание налагалось лишь на
оставшееся за сим имущество» (ст. 63-66). Таким образом, интересы
потерпевшего отнюдь не игнорировались законодательством той эпохи.
Заключение
Исследователи того времени отмечали излишнюю казуистичность и запутанность
особенной части Уложения 1845 года. Достаточно сказать, что Уложение
содержало, к примеру, 24 статьи, предусматривавшие наказание за убийство.
Отмечалась также недостаточная определенность санкций, отсутствие четкости в
установлении возможности замены одних наказаний другими, наличие во многих
статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения меры
наказания. Но помимо всего этого, данное Уложение было значительным шагом
вперед, шедевром русской юридической мысли.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с последующими редакциями и
дополняющими его отдельными законами в большей своей части действовало вплоть
до 1917 года (Уголовное Уложение 1903 года было введено в действие лишь в
незначительной части – вступили в силу разделы об ответственности за наиболее
тяжкие преступления, в основном государственные и религиозные). В целом оно
сыграло заметную роль в становлении и развитии уголовного законодательства
эпохи буржуазных отношений. Основные институты общей части Уложения 1845
года, как видно даже из достаточно беглого их обзора, были разработаны
юридически весьма грамотно. Отдельные же положения этого памятника истории
отечественного уголовного законодательства достойны быть восприняты
(разумеется, с поправкой на эпоху) и сегодня.
Примечания:
1 Ю.П. Титов. История отечественного государства и права., 1996 год,
ч.1.
2 О.И. Чистяков. История государства и права СССР, 1985 год, МГУ.
3 Призванные Отечеством. Российские прокуроры. 1722-
1917 гг., Москва, 1985 год.
4 Таганцев Н.С. «Русское уголовное право», лекции, часть общая, том 1,
Москва, 1994 год, стр. 105
5 «Краткое обозрение хода работ предложений по составлению нового
кодекса законов о наказаниях», СПб, 1849 год, стр. 55-56
6 «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с
подробным обозначением каждого из внесенных в сей проект постановлений», СПб,
1844 год
7 «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях
уголовных и исправительных», СПб, 1844 год
8 «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных», СПб, 1845 год
9 Таганцев Н.С. «Лекции по уголовному праву», часть общая, вып. 1,
СПб, 1887 год, Стр. 187, 189, 190
10 «Российское законодательство Х-ХХ вв.», том 6 «Законодательство первой
половины Х1Х века», 1988 год, стр. 310
11 Ст. 11 УК РФ
12 По УК РФ вред причиненный должен быть менее вреда предотвращенного (ст.
14)
13 Таганцев Н.С. Указ. Соч., том 2, 1994 год, стр. 102
Список используемой литературы:
1 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1845 год
2 История государства и права СССР. Сборник документов, ч.1., Москва,
типография в/ч 33965, 1974 год
3 Журнал «Государство и право», Москва, «Наука», №11, 1995 год
4 Таганцев Н.С. «Русское уголовное право», лекции, часть общая, том 1,
Москва, 1994 год.
5 «Краткое обозрение хода работ предложений по составлению нового
кодекса законов о наказаниях», СПб, 1849 год.
6 Призванные Отечеством. Российские прокуроры. 1722-1917 гг., Москва,
1985 год.
7 Ю.П. Титов. История отечественного государства и права, 1996 год, ч.1.
8 О.И. Чистяков. История государства и права СССР, 1985 год, МГУ.
Страницы: 1, 2
