: Журнально-публицистическая деятельность М.Б. Салтыкова-Щедрина
Воронежский государственный университет
Факультет журналистики
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
Журнально-публицистическая деятельность
М.Б. Салтыкова-Щедрина
Подготовил:
студент 3-его курса ОЗО
Тюрин Р.Ю.
Публицистическая и редакторская деятельность М.Е. Салтыкова Щедрина в
«Отечественных записках» явилась новым этапом той работы, которую он начал
еще в «Современнике». В «Отечественных записках» сатирик работал 16 лет, с
1868 по 1884 г.; его произведения появлялись почти в каждой книжке и во
многом определяли характер и на правление журнала.
Начиная свое сотрудничество в «Отечественных записках», писатель опубликовал
в 1868—1869 гг. два цикла: «Признаки времени» и «Письма о провинции». И в том
и в другом произведении Салтыков-Щедрин, как бы подводя итог прожитому после
реформы десятилетию, ставит вопросы: что изменилось в жизни России после
реформы 1861 г.? Почему общественный подъем 60-х годов не принес ожидаемых
результатов? В чем причина неудачи революционного движения? Эти проблемы
волновали всех сотрудников «Отечественных записок» и их читателей.
Салтыков-Щедрин увидел причину неудачи борьбы против самодержавия в том, что
слишком неоднородно было «движение реформаторов», как он условно называл
движение 60-х годов.
Хотя крепостное право юридически было отменено, пережитки феодализма
оказались настолько живучими, что сатирик имел полное право признать:
крепостное право живет во всем — «в нашем темпера менте, в нашем образе
мыслей, в наших обычаях, в наших поступках. Все, на что бы мы ни обратили
наши взоры, все из него выходит и на него опирается» (т. 7, с. 150).
Оценивая другие реформы 60-х годов, Салтыков-Щедрин так же недвусмысленно
раскрыл их крепостническую сущность.
Салтыков-Щедрин верно раскрыл классовую природу земств, антинародный характер
многих их начинаний. Никогда не выступая против земств как органов местного
самоуправления, он был лишь против засевших в них крепостников-помещиков,
которые прилагали все силы к сохранению своих привилегий.
Признаки времени с господствующим капиталистическим устремлением к наживе -
«хищничеством» — и политической пассивностью народа, задавленного нуждой,
не могут ободрять писателя. Он сокрушается, что среди «легковесных» нет места
идеалам 40—60-х годов, однако не теряет веры в лучшее будущее: «Как ни
обширно кладбище, но около него ютится жизнь» (т. 7, с. 94).
В 1872—1876 гг. Салтыков-Щедрин печатает на страницах «Отечественных
записок» два новых публицистических произведения: «Дневник провинциала в
Петербурге» (1872) и «Благонамеренные речи» (1872—1876). Оба эти цикла
посвящены преимущественно дальнейшему развитию капитализма в России и
отражению этого процесса в политической жизни страны.
Писатель одним из первых в русской литературе создал типические образы
представителей русской буржуазии 70—80-х годов и ее идеологов — либералов.
Разоблачение либерализма становится одной из главных тем его литературной
деятельности.
На фоне торжества буржуазного предпринимательства становится отчетливо виден
идиотизм запуганного обывателя. Писатель смело осуждает политическую реакцию
конца 60-х годов, критикует последующие реформы царского правительства,
судебную в частности, затеянные для того, чтобы приспособить самодержавный
режим к нуждам капиталистического развития.
Особое место в цикле занимает рассказ о Дерунове, содержащий беспощадную
характеристику «опоры» современного общества
«Дерунов не столп! — заявляет в конце очерка Салтыков-Щедрин. — Он не столп
относительно собственности, ибо признает священною толь ко лично ему
принадлежащую собственность.
Рассматривая общественную жизнь в годы реакции, Салтыков-Щедрин типичным
явлением русской действительности называет «молчалинство». Безразличие к
насущным вопросам современности, стремление к личному благополучию
господствует в либеральном обществе. Молчалины всюду. Их угодливость,
карьеризм не означают, однако, что они играют только пассивную роль. Все они
— люди беспринципные, готовые снести любое оскорбление, если оно будет
оплачено. Цинизм, моральная и политическая нечистоплотность, продажность
являются неотъемлемым качеством преуспевающих адвокатов, журналистов и
литераторов. Но именно эти качества и определяют их будущее поражение.
Салтыков-Щедрин, верно понимая характер русского капитализма как явления,
обусловленного историческим развитием, не признавал капиталистические
отношения вечными и неизменными.
После поездки по Европе Салтыков-Щедрин печатает в «Отечественных записках»
цикл очерков «За рубежом» (1880). Симпатизируя передовой, революционной
Франции, восхищаясь ее прогрессивными традициями, он беспощадно разоблачает
современную французскую буржуазию, затоптавшую из алчности и страсти к наживе
славные идеалы якобинцев. Сатирик развеял ореол мнимой революционности,
возникший вокруг буржуазных республиканцев, которые защищали в прессе и
парламенте капиталистические порядки.
В очерках «За рубежом» писатель признал милитаризм важнейшей чертой в
политике и настроениях немецкой буржуазии. Упоенная победой над Францией в
1870—1871 гг., Германия мечтала занять главенствующее положение в Европе.
Салтыков-Щедрин высмеял эту претензию и заклеймил наглость прусской военщины.
«Зарубежное» в очерках Салтыкова-Щедрина постоянно и тесно переплетается с
«отечественным». В аллегорической сцене — диалоге между «мальчиком без
штанов» и «мальчиком в штанах» — сатирик ставит вопрос о характере
дальнейшего развития России и приходит к выводу, что она, так же как многие
европейские страны, пойдет по пути капиталистического развития. Но русский
народ, не опутанный мещанским филистерством, еще не пропитанный буржуазной
законностью, как это случилось с немецким «мальчиком в штанах», сумеет
свести счеты с Колупаевым и добиться освобождения от всякой эксплуатации.
Все сопоставления русских и западноевропейских общественных отношений даны в
очерках под углом зрения перспектив революционного развития России.
«Письма к тетеньке» (1881—1882), «Современная идиллия» (1877—1883) и
публицистические произведения, написанные после закрытия «Отечественных
записок», рисуют русское общество в период обострения революционной борьбы и
реакции, наступившей вслед за разгромом движения народников.
Яркой сатирой на царский суд и расправу является сценка «Злополучный пискарь,
или Драма в Кашинском окружном суде». В наиболее обобщенном виде тупость и
реакционность царской бюрократии была воплощена писателем в образе ретивого
начальника, который решил закрыть Америку.
Не менее злую сатиру на либеральную прессу, явно повернувшую в конце 70-х
годов к монархизму, содержит цикл «В среде умеренности и аккуратности».
Прототипом газеты «Чего изволите?» и ее редактора, Молчалина 2-го, явился
Суворин, издатель газеты «Новое время».
Сатирик вводит читателей во все тайны редакционной кухни и пародийно
раскрывает сущность основных жанров буржуазной газеты: передовой статьи,
фельетона, корреспонденций. Пустословие возведено здесь в принцип, и только
одна мысль беспокоит редактора: как бы при всем либерализме дать каждой фразе
такой оборот, чтобы не осталось и тени недоверия к начальству! Щедринское
выражение «Чего изволите?» было очень удачным и прочно укрепилось за газетой
Суворина «Новое время».
Позднее, в условиях реакции 80-х годов, Салтыков-Щедрин еще не раз обращается
к характеристикам буржуазной и монархической прессы в России. Редактор «Красы
Демидрона», бывший тапер публичного дома Иван Иванович Очищенный
(«Современная идиллия»), сам признается, что он не имеет никакого влияния на
газету. Все зависит от издателей — содержателей увеселительных заведений.
Скандальная хроника, порнография, социальная демагогия — вот основное
содержание газеты «Краса Демидрона» в 80-е годы.
Публицистика Салтыкова-Щедрина 70—80-х годов - это подлинная революционно-
демократическая летопись всей пореформенной России. Резкость и непримиримость
сатиры были отражением убежденности писателя в том, что необходимо
решительно покончить с царизмом и эксплуататорами.
Салтыков-Щедрин был и остается непревзойденным мастером публицистической
сатиры, замечательным художником слова. В своем творчестве он часто прибегал
к иносказанию, гиперболе, иронии, фантастике.
Писатель быстро и верно умел подметить новое в экономике, политике,
литературе. Это умение позволило ему раньше других, уже в на чале 70-х годов,
создать яркие, типические образы.
Огромная сила сатирического обобщения, типизации— яркая индивидуальная
особенность стиля Салтыкова-Щедрина. Он мог схватывать явления в их
становлении, росте. Недаром Гончаров говорил, что для изображения не
установившегося в жизни нужен талант Щедрина, признав тем самым способность
сатирика верно и своевременно улавливать новое в жизни.
Салтыков-Щедрин был мастером эзоповского языка. Немного найдется писателей и
публицистов, которые могли бы сравниться с ним в искусстве обходить цензурные
рогатки. Вслед за Герценом и Чернышевским он блестяще пользовался в
подцензурной печати иронией и по праву мог повторить слова Герцена,
назвавшего иронию «утешительницей» и «мстительницей».
Несмотря на многочисленные иносказания, на условность употребления ряда слов
и оборотов речи, читатель, по свидетельству самого сатирика, хорошо понимал
его.
Неистощимо языкотворчество Салтыкова-Щедрина. Он был очень чуток,
внимателен к структуре родного языка, идиомам и поговоркам и негодовал на
либерально-буржуазных газетчиков, коверкавших речь в угоду своим
невзыскательным читателям. У него чрезвычайно сильно развито чувство слова,
огромен словарный запас, поразительно умение использовать многозначность
слов. Как никто, писатель умел выявить нужный смысловой оттенок в слове и с
его помощью охарактеризовать любое жизненное явление, поведение отдельного
человека или целой социальной группы. Сатирик в совершенстве постиг язык так
называемого образованного общества — язык чиновников, адвокатов, либеральных
писателей и журналистов, законодательных учреждений — и пародировал его в
своих произведениях. Столь же хорошо знал он речь народа, крестьян, язык
русских летописей.
Для характеристики различных сторон русской жизни 70—80-х годов Салтыков-
Щедрин охотно вводил в свои произведения литературные персонажи: Молчалина,
Чацкого, Рудина, Глумова, Ноздрева и многих других — и заставлял их
действовать. Это избавляло его от необходимости подробно характеризовать
прошлое «героев» своего времени. Сохраняя первоначальный портрет,
литературные персонажи жили в произведениях Салтыкова-Щедрина второй жизнью.
В изменившихся исторических условиях их характеры и поведение раскрывались с
новых сторон, а литературное прошлое помогало уяснить классовую сущность и
общественную роль живых представителей различных сословий в 70—80-е годы.
Писатель постоянно стремился сделать своих противников смешными, ибо смех —
великая сила.
В подцензурных же условиях этот способ борьбы оставался подчас единственно
возможным, ибо кто мог позволить себе в легальной прессе патетический гнев
или прямое осуждение позорящего Россию самодержавия?! Смех сатирика, злой и
безжалостный, был направлен на расшатывание основ существующего строя, что
прямо соответствовало тогда интересам народа.
