Курсовая: Исторический портрет Нестора Махно

Под напором деникинской армии стал от­ходить и Махно. Ему, правда, удалось в

начале августа у Елизавет-града приостановить отступление и сформировать

новые части. Его новое войско уже напоминало регулярное армейское соеди­нение

— в него вошли четыре бригады пехоты и конницы, артил­лерийский дивизион,

пулеметный полк, не считая отдельной батьковской «черной сотни».

Под напором деникинцев отход с боями продолжался еще ме--сяц. Лишь под

Уманыо, занятой петлюровцами, повстанческая армия остановилась. Петлюровцы,

несмотря на соглашение о ней­тралитете, пропустили через свою территорию

добровольческие части Деникина, и повстанцы оказались в окружении. Казалось,

разгром неминуем. Но Махно и здесь не потерял присутствие духа. Он проникся

уверенностью, что судьба дает ему чудесный случай нанести смертельный удар по

тылам деникинской армии. Своим войскам он заявил: отступление — необходимый

стратегический шаг, настоящая война начнется завтра, 26 сентября.

Ночная атака махновцев сначала не привела к успеху, но после неожиданного

флангового удара самого Махно и его конной сотни, вступивших в рукопашный бой

с офицерским кавалерийским пол­ком, добровольческие части отступили и затем

обратились в бег­ство.

________________________________________________________________

11См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 50. С. 307. 15

Махновская кавалерия довершила разгром. Некоторые деникинские полки были

вырублены полностью.

На другой день после разгрома деникинцев Махно находился уже за сто с лишним

верст от места боя. Со своей сотней он дви­гался как передовой отряд — на

сорок километров впереди своих полков. В тылу Добровольческой армии никто не

знал о прорыве под Уманью, и повстанцы врывались в города неожиданно, не

встречая серьезного сопротивления. Тюрьмы. и полицейские участки немедленно

разрушались. Полицейские, урядники, старшины па­дали жертвами махновской

ярости. Больше всего погибло в этот период, помещиков и крупных

кулаков. В неделю-полторы весь юг Украины был очищен от добровольческих

частей, были захвачены Кривой Рог, Никополь, Гуляилоле, Бердянск, Мелитополь,

Мариуполь, возникла угроза Таганрогу

В ставках Деникина, в руки махновцев лопала и главная артиллерий-

ская база белых в районе Волноваха—Мариуполь.

Между тем на севере деникинцы успешно наступали. Они взяли Орел, и дорога на

Тулу — центр оружейной промышленности — и и на Москву оказалась открытой.

Деникинское ведомство пропаганды уже печатало портреты генералов-

освободителей, плакаты с и листовки для московских улиц. В преддверии

близкого падения советской столицы Деникин сказал своему другу Н. И. Астрову:

«Скоро мы будем пить чай в вашем доме в Москве».

Однако чаепитие не состоялось. В далеком тылу наступавшей

Добровольческой армии уже началась паника. Офицеры из британ­ской военной

миссии свидетельствовали: если бы Махно не переоценил силу гарнизона

деникинской ставки в Таганроге, то он мог бы захватить самого Деникина и его

штаб.

В конце октября 1919 года, когда Махно вновь подошел к Ека- терпнославу,

его армия насчитывала около 30 тысяч бойцов, об- дадпла

50 орудиями, 500 пулеметами. Как и в прошлый раз, Махно овладел городом

при помощи хитрости. На базар прибыло множество подвод с овощами и фруктами.

Возчики внезапно открыли огонь по солдатским патрулям, а в этот момент в город

ворвались махновские конники. Выступили и рабочие дружины, подготовленные

большевиками-подпольщиками. Радуясь победе, махновская вольница занялась

грабежом, а Махно наложил ла Екатеринослав контрибуцию в 50 миллионов рублей.

Под предлогом, недопущения «вдастнических» мер махновцы распустили

большевистский ревком, но объявили свободу слова и печати. В городе стали

выходить газеты левых и правых эсеров, большевиков.

Воспользовавшись передышкой, Махно при поддержке вожаков анархической

конфедерации «Набат» вновь приступил к созданию «вольного советского

строя». Председатель конфедерации В. М. Воляя убеждал крестьянских делегатов

созванного в городе Александровске районного съезда приступить к безвластной

организа­ции жизни. Декларация съезда предусматривала отмену национа­лизации

земли и ликвидацию совхозов, созданных в бывших помещечьих имениях.

Предусматривалась и прямая связь крестьян с городскими рабочими путем прямого

взаимообмена продуктами труда.

Первые дни нового, 1920 года были ознаменованы встречей Красной Армии с

отрядами батьки Махно. Однако теплые, това­рищеские отношений продолжались

всего несколько дней. Рев­военсовет 14-й армии отдал приказ махновцам

выступить на поль­ский фронт. Это означало лишить махновскую армию ее главной

базы, лишить повстанчество повседневной поддержки людьми, продовольствием,

наконец, семейным сочувствием. Ссылаясь на эпидемию тифа, свирепствовавшую

тогда у махновцев, реввоен­совет повстанческой армии отказался выполнить

приказ. Почти тотчас Всеукраинский ревком объявил махновцев как дезертиров и

предателей вне закона, а латышская дивизия и китайский отряд, т. е. части

Красной Армии, плохо разбирающиеся в российской обстановке, были двинуты на

махновцев. Больного тифом Махно повстанцы с величайшей самоотверженностью

вынесли из окру­жения, но многие попали в плен и были разоружены. Среди них и

лидер анархистов-набатовцев Волин. Центром сражений стало Гуляйполе, много

раз переходившее из рук в руки. Махновщина обнаружила невероятную живучесть,

объяснявшуюся полной пре­данностью жителей батьке Махно и его воинству,

состоявшему из их родственников и друзей. И если первоначально махновцев

поддерживало среднее крестьянство, то после решения Всеукраинского ревкома о

передаче части кулацких земель бедноте к мах­новцам прониклось симпатиями и

кулачество. На стороне махнов­цев были и многие обиженные реквизициями

лошадей, и продо­вольствия бедные крестьяне. У махновцев были глубокие корни

в крестьянстве.

Командиры красных частей, озлобленные неожиданными пар­тизанскими нападениями

махновцев, видели, что их враги тотчас после боя превращаются в мирных

хозяйственных мужичков, готовых, впрочем, по сигналу командиров моментально

вновь стать бойцами. В результате красные при занятии махновских сел стали

иногда брать заложников и затем их расстреливать вмес­те с пленными

махновцами. Впрочем,.так же поступали и махнов­цы: командиров и комиссаров

Красной Армии, партийных и совет­ских аппаратчиков при захвате обычно

убивали.

Все враждующие стороны истребляли друг друга с ожесточе­нием, безжалостно

истязая взятых в плен. Начальник штаба махновской армии Белаш рассказывает,

что махновцев белые поджа­ривали на кострах или вешали после пыток на

столбах. Махновцы же рубили белогвардейца на мелкие куски саблями или кололи

штыками, оставляя труп одичавшим стаям собак. Жестокость к противнику, а

иногда к собственным солдатам проявлялась и в Красной Армии, и все

способствовало утверждению атмосферы насилия и страха.

В начале 1920 года махновцы потерпели несколько серьезных поражений от советских

войск. В феврале Гуляйполе было неожиданно окружено двумя дивизиями 14-й армии.

Предупрежден­ные агентурой, махновцы оставили несколько орудий, около двад­цати

пудов золота и исчезли в неизвестном направлении. Против Махно решили бросить

несколько дивизий Первой Конной армии Буденного. Но окончательному разгрому

махновщины в это время помешала совете ко-польская война и наступление из Крыма

гене­рала Врангеля. Последний попытался даже заручиться поддерж­кой Махно,

заверяя его в том, что у них общие цели, и предлагал вступить в

военно-политический союз. Однако неуклюжая хитрость коварного генерала не

удалась, а его посланец был публично каз­нен. Махно на союз не пошел: он знал,

что по украинской земле давно прошла весть о том, что Врангель, как и Деникин,

возвра­щает помещичьи земли прежним владельцам. Батько попытался было

уклониться в этот период от столкновений на линии фронтов, объясняя в приказе

своим войскам, что в интересах армии «уйти на .время из пределов бело-красных

позиций, дав им возможность сражаться до тех пор, пока мы не соберемся с

силами»12.

Реввоенсовет, в котором было несколько идейных анархистов, не раз

провозглашал начало третьей революции на .Украине, несу­щей якобы

раскрепощение от ига власти и капитала. Но проходив­шая в сентябре 1920 года

конференция конфедерации анархистов «Набат» с сожалением признала, что

восстание на Украине озна­чает не третью революцию, а простой бунт,, не

приносящий изме­нений в общественную жизнь. Идейные анархисты в этом же году

уходят от Махно вслед за середняками, повстанческие отряды пре­вращаются в

шайки. Лозунги новопришедшего

________________________________________________________________

12Комин В. В. Нестор Махно: мифы и реальность. Калинин, 1990. С. 59.

пополнения приоб­рели проукраинский и антирусский характер. В это время для

мах­новщины вновь наступил критический момент: она 'оказалась как бы между

молотом и наковальней—между Красной и врангелев-ской армиями, каждая из

которых представляла для нее серьезную угрозу. Махно выбрал для себя

наименьшее зло — пошел на союз с Красной Армией. Только что махновцы громили

тылы наступаю­щих на Польшу красных частей, захватывая склады и обозы, и вот

внезапно новый поворот его политики. 2 октября 1920 года состоя­лось

подписание соглашения о совместной борьбе против «отече­ственной и мировой

контрреволюции». Махновцы снова вошли в оперативное подчинение советскому

командованию, а советская сторона обязывалась освободить арестованных

махновцев и анар­хистов. Анархистам разрешалось издавать в Харькове свои

газеты, но махновцам пришлось отказаться от предложенного ими пункта об

организации отдельного «вольного государства», которое могло на федеративной

основе связаться с советскими республиками. Со­глашение подписали командующий

Южным фронтом М- В. Фрун­зе, члены Реввоенсовета Бела Кун и С. И. Гусев, а со

стороны махновцев — В. Куриленко и Д. Попов. Обе стороны хорошо пони­мали

временный характер этого соглашения. Обезопасив свои тылы. Красная Армия

смогла перейти в наступление на Крым, где укрепился Врангель. Опасаясь

обмана, Махно послал часть своей конницы на врангелевский фронт только после

опубликова­ния соглашения в советских газетах. Под ураганным обстрелом

махновская конница перешла замерзший Сиваш и двинулась, на Симферополь. Удар

по тылам врангелевских позиций на Переко­пе в какой-то мере способствовал

падению Крыма. Однако основ­ная часть махновского войска оставалась в

Гуляйполе, где спешно формировались новые боевые части: Махно явно готовился

к новому столкновению с советскими войсками.

Считая, что после разгрома Врангеля наступил удобный момент ^ покончить с

махновщиной, Реввоенсовет Южного фронта ульти-' мативно предложил Махно все

повстанческие отряды влить в Крас-. ную Армию. В случае неподчинения махновцы

объявлялись вне' закона. Как только Махно отказался подчиниться приказу,

нача­лось наступление красных частей на позиции махновцев. В Крыму внезапной

атакой была разгромлена конница верного сподвижника батьки — Каретникова. В

Харькове арестовали представителей махновцев и других анархистов. Часть из

них была расстреляна, другие, в том числе Волин, высланы за границу.

Гуляйполе было окружено красными дивизиями, после несколь­ких недель упорных

боёв махновцы покинули свой район, и стали, петляя, уходить от преследования.

Они побывали вновь в районе Умани, отошли почти до Белой Церкви, совершили

бросок к Бел­городу, прошли за несколько недель 5 губерний и потеряли почти

всю артиллерию и тачанки. Но Красная Армия оказалась неподго­товленной к

маневренной, контрпартизанской борьбе, махновцы же были очень мобильны, имели

хорошую кавалерийскую и аген­турную разведку, их все еще, хотя и в меньшей

степени, поддержи­вали и снабжали крестьяне даже отдаленных от Гуляйполя

губер­ний.

13 марта 1921 года Махно с небольшим отрядом совершил напа­дение наТуляйполе,

где стоял крупный конный гарнизон,-оно было отбито. В бою Махно получил

тяжелое ранение. Спасал его, вынося на руках. Лев Зиньковский . Близился

конец махновской эпопеи.

ГЛАВА 5. ПОСЛЕДНИИ ПОДВИГИ

На юге Украины трижды сталкивались в непримиримом по­единке две силы —

рабоче-крестьянская Красная Армия и кре­стьянская повстанческая армия Махно.

Эти силы были близки не только в социальном, но и в политическом плане —

имели общих врагов, а в идеологическом смысле их объединяла вера в

коммунис­тическое будущее. Сходство было и в политической стратегии — и та и

другая сила были за союз рабочих и крестьян. Что же каса­ется тактики борьбы

— и та, и другая сторона не стеснялись выбо­ром средств, включая самые

жестокие. Выступая защитниками Октябрьской революции, махновцы имели часто

общие задачи с большевиками, и это позволяло им трижды заключать военный союз

против контрреволюции всех видов.

Но были и серьезные различия. Махновщина отрицала государ­ственность,

руководство Коммунистической партии, проповедо­вала безвластие, безначалие,

полное самоуправление, хотя на прак­тике махновская власть была самой жесткой

.военной диктатурой.

Махновщина проповедовала своего рода «уездный» патриотизм. Тесно привязанная

тысячами нитей к району Гуляйполя, она по-крестьянски замыкалась в своих

селениях, знать не желая никаких общероссийских дел, и потому не подчинялась

никаким властям, стремившимся по разным причинам оторвать ее от родного

гнезда.

В степях южной Украины в течение двух лет (1919—1920 го­дов) происходило

противоборство двух доктрин, одинаково разде­лявших фанатическую веру в

близость коммунизма,— доктрины диктатуры пролетариата и прикрытой

анархическими лозунгами свободолюбия военной диктатуры Батьки Махно и его

штаба. Не­желание обеих сторон компромисса, умиротворения принесло им

громадные оедствия, стоило десятков, если не сотен тысяч жиз­ней.

Если задать себе вопрос, в чем же секрет почти четырехлетне­го — легального и

нелегального — существования русской Вандеи на юге Украины, то наряду с

ожидаемым ответом о сопротивлении крестьянства чуждым его интересам четырем

властям, попеременно владевшим стольным градом Киевом, следует сказать и о

таланте Нестора Махно как крестьянского вождя.

Сначала Махно проявил себя как отважный и стойкий коман­дир отряда,

сохранявший завидное хладнокровие в, казалось бы, отчаянных ситуациях и во

многих случаях сам возглавлявший кон­ные атаки повстанцев. Потом он проявил

себя как опытный воена­чальник. Обладая колоссальной энергией, почти

неисчерпаемым запасом жизненных сил, он неутомимо собирал и вооружал свое

воинство, в короткое время превратившееся в целую повстанческую армию. Не

имея не только военного образования; но даже .солдатской выучки, он оказался

прирожденным партизанским командиром, способным не только на внезапные набеги

и засады, но и на проведение крупных оборонительных и наступательных

операций, стратегически важных рейдов по тылам противнике. Успех его операций

даже породил у белых слух, что советником батьки состоит то ли полковник

германского генштаба Клейст. то ли даже., несколько русских офицеров с

академическим образо­ванием. Белые, по свидетельству их генералов, стали

бояться Махно больше, чем красных, и были бы не прочь иметь его на своей

стороне. . •

О военных подвигах Махно, о его искусстве обмануть против­ника, малыми силами

разгромить превосходящие силы повстанцы. а за ними и крестьяне передавали из

селения в селение легенды, К их рассказы могли бы составить целую военно-

приключенческую повесть в духе вестерна. Махно под видом гетманского офицера

полиции конфискует у помещиков лошадей и оружие. Однажды. переодетый в

дамское платье, загримированный под барышню, Махно спокойно приближается к

немецкому штабу, чтобы его взорвать, но, увидев вблизи детей, тотчас

отказывается от своего .замысла. Или рассказ о, том,, как в занятое немецким

гарнизоном . село с музыкой и плясками въезжает нарядный свадебный кортеж. В

центре села останавливается — из карет высыпают бойцы, из-под ковров на

телегах достают пулеметы. Когда же махновцев атакуют, они охотно поднимают

руки, бросая оружие, но едва вражеские конники проскакали мимо, они

подхватывают свои об­резы и стреляют в снину «победителей .Следующие кадры

относятся к 1919—1920 годам. Перед нами уже не горстка партизан, а

повстанческая армия, непременным оружием которой является и военная

хитрость. Окруженные в де­ревне превосходящими силами противника, махновцы

быстро за­рывают свое оружие и берутся за сельскохозяйственные работы, а

когда враги исчезают» сейчас же его выкапывают и становятся в строй. А вот и

радостная встреча красных конников с прибли­жающимся к ним с пением

Интернационала другим полком красной , кавалерии. Неожиданно кавалерия

разворачивается в боевой строй, отбрасывает свой красный флаг и атакует

растерявшихся крас­ных всадников. Так прорвался сквозь окружение, казалось,

уже обреченный на гибель махновский отряд.

Хитрость и коварство, большая мобильность не раз позволяли махновцам

неожиданной атакой разгромить противника или же ускользнуть из вроде бы

прочно захлопнувшейся ловушки.

Иногда, же переодетый в. офицерскую форму махновец прони­кал в ряды

белогвардейцев и, завладев пулеметами, в упор их унич­тожал, давая

возможность повстанцам опрокинуть деникинскую часть.

При первом занятии Екатеринослава махновцы прибыли на обычном рабочем поезде,

которого никто не опасался- во второй раз они въехали в город под видом

крестьян, привезших на базар овощи.

На крестьян производил впечатление и необычный вид повстан­ческого командира,

нисколько не схожий с другими налетавшими на селения атаманами полу

партизанских-полуразбойничьих банд, одетыми, как старые сечевики, в

широченные шаровары. Ловко соскочивший перед ними с коня батько казался

мальчиком — он был ниже среднего роста, живой в движениях, со вздернутым

но­сом, быстрыми карими глазами и длинными волосами, спадавшими на шею и

плечи. Одет он был в маленькие офицерские сапожки, диагоналевые галифе,

драгунскую с петлицами куртку, в студен­ческую фуражку, через плечо — маузер.

Авторитет батьки, любовь и привязанность к нему повстанцев и крестьян

объяснялись не только его храбростью и военными успехами, но и некоторыми

другими качествами — он был по-товарищески доступен, мог вести у костра

задушевный разговор и даже выпить стакан горилки или спирта, но мог и строго

спросить с виновных, обругать или расстрелять; Вывесил парень (к приезду

Антонова-Овсеенко) на станции лозунг «Бей жидов! Спасай Россию!». Приказ —

расстрелять! Двое бойцов тайно взыскали с мель­ника контрибуцию —

расстрелять! В иных случаях пьяный Махно сам выхватывал маузер и приводил

свой приговор в исполнение.

Неудивительно, что личность повстанческого вождя привлека­ла внимание

писателей и историков. Еще в 20 -е годы появились ро­маны о нем русского

эмигранта Николаева, французского писа­теля Ж. Кесселя. Позднее махновщины

коснулся в «Хождении по мукам» А. Толстой, а в наше время вышли романы

советского пи­сателя Ю. Кларова «Черный треугольник» и израильского писателя

Д. Маркиша «Полюшко-поле» . Но убедительного объяснения, почему все же Махно

пользовался таким магическим авторитетом и любовью своих земляков, мы в этих

романах не найдем. Да и самому Махно это поклонение, любовь и гордость, с

какими пере­давалось его имя из деревни в деревню по Левобережной Украине,

казались малопонятными.

: Одну из тайн необычайной популярности и привязанности гу-ляйпольского

населения к своему вождю объясняет политическая социология, в частности

разработанная Максом Вёбером концеп­ция харизматического лидера.

Харизма (греч.— милость, божий дар) — в социологии необык­новенные свойства,

придающие личности почти магическую силу. Харизматическое лидерство возникает

в годы кризисов и револю­ционных переворотов, когда деятель, идущий навстречу

потреб­ностям масс, угадывающий их открытые и тайные желания, про­рочески

предвещающий будущее, находит общее признание. Удачливый руководитель

восстания, отличающийся резким ради­кализмом и способностью к внушающей

доверие демагогии, легко может стать харизматическим вождем, возбуждающим

массовый энтузиазм, слепую веру и готовность к послушанию со стороны его

сограждан. Последователи такого вождя охотно подчиняются ему, пока он.

одерживает победы и добивается успехов, доказывая свои сверхъестественные

способности. Когда же такой лидер на­чинает терпеть поражения, теряться, его

приспешники покидают его, не чувствуя себя ренегатами. С Махно это. случилось

в 1921 го­ду, когда красноармейские части стали все более теснить его, вести

на него облаву за облавой. Но произошло это после отмены прод­разверстки,

когда настроение крестьян стало меняться в пользу Советской власти. -

Летом 1921 года, после объявления Советским правительством амнистии и замены

в связи с переходом к нэпу продразверстки на­логом, настроения крестьянства

стали меняться, соответственно менялась и социальная база махновщины.

Первоначально основу махновских частей составляли середняки (конница) и

бедняки (пехота на тачанках), велась политика ограничения кулачества. У

кулаков отбирали лошадей, запасы фуража и продовольствия. В 1921 году, когда

на Махно велась настоящая облава советскими частями, к его отрядам,

напоминавшим уже разбойничьи шайки, присоединялись только кулаки. Летом

некоторые из этих шаек стали сдаваться Красной Армии и советским властям

вместе со своими атаманами. .

Все лето 1921 года Махно не выходил из боев. Погоня за ним. напоминала то

гонку за дичью, то облаву. Махно приходилось многократно самому руководить

контратаками. Он потерял убитыми или ранеными лучших своих командиров. 16

августа после переправы через Днепр он был шесть раз ранен, но не тяжело. 22

августа — „новое ранение — навылет от затылка к правой щеке; это было

последнее, двенадцатое (второе тяжелое) ранение за три года гражданской

войны. 28 августа Махно с остатками отряда переправился через Днестр и был

интернирован в Румынии в концлагере. Советская власть требовала его выдачи,

но из лагеря Махно бежал в Польшу. На границе был задержан и заключен в

лагерь. По обвинению в подготовке восстания в Восточной Галиции для

присоединения ее к Советской России он просидел больше года в Варшавской

крепости. Его выпустили, ибо обвинение не подтвердилось. Но когда он переехал

в Данциг, его вновь заключили в крепость, на этот раз ненадолго. Махно решил

перебраться в Париж, где тогда был центр эмиграции. Но эмигрантские круги

встретили крестьянского вожака с недоумением и подозрительностью, а

монархисты и петлюровцы — враждебно. «Я обретаюсь ныне в Париже, среди чужого

народа и среди политических врагов, с которыми так много ратовал»— писал он в

1923 году.

Махно смог устроиться рабочим на киностудии, там он помогал в создании

декораций, немного сапожничал. Его жена стала прач­кой в богатом доме. Весь

израненный и больной туберкулезом, Махно некоторое время пытался заниматься

политикой, издал книжку «Махновщина и ее вчерашние союзники — большевики»,в

которой доказывал, что махновщина, как трудовое народное дви­жение, защищала

революцию от всех видов контрреволюции — германско-польской, белого Дона и

деникинщины и, наконец, от большевистской диктатуры. Гораздо тверже, чем

прежде, Махно стал настаивать на необходимости анархистам учесть тяжелый урок

прошлого и дать пример сплочения сил, создать анархистскую организацию. В

отличие от признанных авторитетов анархизма Махно считал, что эта организация

необходима не только для подготовки социальной революции, но и в первые дни

после ее победы.

Долго болея, Махно постепенно отошел от суеты эмигрантского политиканства и

приступил к мемуарам, которые ему уже не уда­лось завершить, В Париже его

посетил американский анархист Александр Беркман, с которым Махно встречался в

России. Беркман увидел только тень былого командарма повстанческой армии.

Махно сильно хромал, страдал от болезни и ран. Жизнь в изгна­нии для него

была невыносима. Оторванный от родных корней, он мечтал вернуться на родину и

продолжать борьбу за свободу и социальную справедливость. Приспособиться к

чужой для него сре­де он не смог. Французские, испанские и американские

анархисты сумели собрать деньги, чтобы обеспечить ветерану анархического

движения скромный доход. Умер он 27 июля 1934 года. На noxopoнах было около

400 анархистов разных стран, но только два украинца. После его смерти

анархисты купили постоянное место для урны с его прахом на кладбище Пер-

Лашез.

Печальная участь выпала на долю жены и дочери Махно. Когда Францию

оккупировали гитлеровские войска, Галина Андреевна при регистрации в гестапо

оыла задержана как жена известною анархиста. Из Парижа ее- отправили в

Германию в концлагерь. После войны Галина Андреевна и Елена — ее дочь —

попали в СССР. Жену Махно приговорили к восьми годам лагерей, а дочь .к пяти

годам ссылки. После освобождения они жили в Казахстане, в 70-х годах Г. А.

Кузьменко умерла, реабилитированы мать и дочь были только в 1989 году.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Н.Верт “История советского государства” М. “Прогресс” 1992 г.

2. Большая энциклопедия по истории М.1989 г.

3. С.С.Волка “Нестор Махно. Воспоминания” М.1992 г.

4. А.Аршинов “История махновского движения” М 1921 г.

5. В.В.Камин. “Нестор Махно. Мифы и реальность” М.1990 г.

Страницы: 1, 2, 3



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты